загудела и замерцала голубыми разводами – кто-то с той стороны испрашивал разрешения на вход. Получив согласие, в образовавшийся проём ворвался Оррин, и Стейз спросил:
– Для чего авгуры довели Пятого стратега до невменяемого состояния?
– Ты всегда умел смотреть в корень. Первым делом вспоминается, что изначальный мир авгуров уничтожила ядерная война, из-за чего вся их раса яро ненавидит физику и физиков.
– Тех самых, благодаря которым их раса выжила, эмигрировав на другие планеты?
– Им больше помнится, что вначале научные открытия разрушили их родину. Прошу, не будем углубляться в пустую философию, на сегодня мне её с лихвой хватило. Мне крайне не понравилось предложение выстроить подпространственный туннель, особенно в свете сегодняшнего чрезвычайного происшествия. Стейз, что происходит в подпространстве?! Очень смахивает на саботаж!
– С точки зрения современной науки, невозможно повлиять на структуру туннеля без мощи галактических энергоблоков, а подключение к ним невозможно сохранить в тайне. Путь в подпространстве много веков считался самым безопасным путём в любой конец вселенной: ни пираты не нападут, ни кометы с метеорами в корабль не врежутся, ни чёрные дыры в своё нутро не затянут – максимум быстроты и защищённости.
– А сейчас как ты считаешь?
– Трудно сказать. Когда в стародавние времена на моей планете открыли ядерную энергию, то учёные в один голос заявили, что как-то использовать её огромные резервы принципиально невозможно. Однако первый экспериментальный ядерный взрыв был произведён через тринадцать лет после этого заявления, а прототип первого ядерного реактора заработал спустя двадцать лет после него. То, что считается невозможным сегодня, кто-то может сделать возможным завтра.
– Или уже сделал вчера, но молчит. Зачем им дикарь из закрытого мира?! Для ловушки – слишком откровенная приманка: если ты погибнешь в процессе исполнения этой миссии, то авгурам мало не покажется, это даже их «прорицатели» понимать должны.
– Почему они не попытались вывезти своего дикаря тайно? Вселенная велика, за всеми мирами не уследишь.
– А вот сейчас обидно было! Поверь, дружище, занятия контрабандой не так просты, как кажется, а упомянутые тобой пираты в зоне миров Альянса давно ликвидированы как класс. Настолько давно, что память об их существовании сохранилась лишь благодаря книгам. Я бы скорее заподозрил, что попытаться нелегально вывезти кого-то могли твои нуль-физики: перемещения в подпространстве – единственные, которые мои службы не могут отследить.
– Мне на ум пришло то же самое, поэтому я отправил приказ всем нуль-физикам высшего класса собраться у меня, как только вернулся от Верховного. Видишь, мои ребята-некроманты уже подтягиваются.
Действительно, необъятный кабинет Первого стратега начали заполнять ментальные голографические проекции его коллег. Вскоре выяснилось, что к нескольким из них действительно обращались незнакомые личности с просьбами помочь проникнуть в закрытые миры. Учёные отказались, многие сочли такое обращение шуткой или проверкой со стороны спецслужб Военного стратега.
– Нет, моё ведомство такие проверки не проводило, – мрачно опроверг догадки Оррин. – Здесь собрались все, кто способен единолично создать туннель? По поводу отсутствующих ничего сказать не можете? К ним не обращались?
– К Элису обращались: он спрашивал меня, как ему реагировать и сообщать ли в правоохранительные органы, – произнёс один из физиков.
В кабинете повисла напряжённая тишина, а Оррин хлопнул себя по лбу:
– К Элису? Который недавно погиб в схлопнувшемся туннеле?! Значит, так: в правоохранительные органы сообщать, лучше лично мне сообщать! Обо всём, что сказали вам или вы случайно услышали! И убедительная просьба: будьте осторожнее с незнакомцами. Какая-то чертовщина творится, честное слово.
Ментальные проекции физиков серьёзно кивнули и исчезли. Друзья стратеги задумчиво переглянулись. Оррин сказал:
– Я был на совещании до того, как подошёл ты, так вот: речь шла о том, что тебе выдадут координаты точки выхода портала в закрытом мире. Ты должен будешь забрать того, кто окажется в указанном месте.
– Погоди, авгурам нужен не любой дикарь, «не утративший связь с природой», а вполне конкретный?
– Именно, друг мой, именно так. Вижу, тебя тоже загрызло любопытство.
...
На следующий день Стейз ментально перенёсся в закрытый мир прямо из кабинета Верховного. Рядом с его телом напряжённо замер Оррин, готовый к любым неожиданностям и не сводящий глаз с молодого помощника прорицателя авгурийца, явившегося сегодня вместо своего пожилого гуру. Бледный и явно давно не высыпавшийся Пятый стратег замер в позе человека, ожидающего, как и когда сбудется его последняя надежда.
Голографическая ментальная проекция давала возможность использовать все привычные органы чувств, и Стейз осмотрелся на незнакомой местности. Небо окрашено в тона закатного солнца – на нём ни намёка на защитный купол планет с поддерживаемой атмосферой, ни множества искусственных спутников и шаттлов, усеивающих небосвод движущимися мигающими точками, заметными даже днём. Тишину вечера тревожат только крики птиц и стрекот насекомых. Перед ним возвышалась скалистая вершина с тёмной расщелиной, в которой не было инфракрасного излучения человеческих тел. Зато слева тянуло запахом костра и жареного мяса – видимо, искомый объект немного сместился с момента установления его координат. Стейз прошёл сквозь кусты и увидел ожившую картину из учебника по истории древнейших миров: замотанный в звериные шкуры пещерный человек сидел у костра и поворачивал над огнём деревянные прутики с нанизанными на них кусочками сырого мяса. Увидев его, человек потянулся за топором.
«Зря я вчера ляпнул про каменный век», – подумалось Стейзу.
...
Туристические агентства в один голос утверждали, что путешествовать по плато Путорана в одиночестве совершенно невозможно. Но, несмотря на то, что места здесь почти не исследованы, транспортные пути отсутствуют, а связь есть только у спутниковых телефонов, Таша поспорила бы с турагентствами. Поскольку лично она предпочитала ходить по окрестностям озера Лама именно в одиночестве, правда, не с целью попутешествовать: в горы Микчангда её привела профессиональная деятельность. Таша была экологом, а на северном краю Красноярского края – на Таймыре – в последние годы происходила одна экологическая катастрофа за другой.
«В результате разгерметизации трубопровода разлилось около пятидесяти тонн авиационного топлива. Топливо через ручьи попало в два безымянных озера», – не так давно вещала местная газета.
В этой гадкой истории Ташу злило всё – от гибели биоценозов озёр до факта их безымянности, ярко подчёркивающего отношение «царей природы» к своим безмолвным и беззащитным «подданным». Но больше всего злило одобрение проекта трубопровода краевым Минприроды – организацией, в которой трудились десятки экологов всех мастей и званий. Край огромного плато, край тысяч озёр и водопадов, площадь которого сравнима с площадью Великобритании, мог превратиться в грязную пустыню.
–
