«Если, как обычно, встречать праздник с сослуживцами, у соседей, то там обязательно будет Наташка. В последний раз я ей здорово нахамил, но она придет. Я напьюсь, она покажется мне неземной красавицей, будет бурная ночь, только утром буду хамить снова. Это станет системой. Буду думать, что она вытерпит все, и кончится тем, что испорчу удовольствие ей. А заодно и себе.
Значит, мужики отпадают. Если идти к Ленке, не будет никаких мужиков, зато будут ее родители. Это уже серьезно, это звоночек, что тебя пытаются застолбить. И начнутся щи-борщи, ах, какая Леночка замечательная хозяйка, вязаные носки в подарок, Илюшенька, как бы у тебя не замерзли ножки… Ну и так далее. Пошлость, одним словом. Кончится тем, что я сдамся. Ленка и в самом деле хозяйственная баба. Но через неделю после свадьбы я уже буду Ленку ненавидеть, у Ленки голос такой же, как у ее матери. Визгливый и противный. Такой голос у жены можно вытерпеть только в том случае, если ты ее любишь. Тогда просто не замечаешь. Как и многое другое. Нет, Ленка отпадает.
А народная мудрость гласит, что, если не можешь выбрать между двумя женщинами, надо непременно найти третью. И Новый год встретить с ней. Вот, кстати, роскошный экземпляр…»
Брюнетка меж тем направилась к подъезду. Илья заметил, что в руках у нее хозяйственная сумка. Тяжелая. Помочь донести? А заодно поинтересоваться, где девушка встречает Новый год. И с кем встречает. Как бы невзначай.
«Нет, у нее и без меня кандидатов хватает на каждую ночь, не то что на самую главную в году! Жаль. У меня не было еще никогда такой красивой женщины. Очень красивой. И очень дорогой…»
Илья вежливо пропустил брюнетку вперед и придержал тяжелую дверь. Девушка молча прошла в подъезд. Он следом.
Темно, лампочку опять вывернули. Украли. Мать будет ныть и жаловаться, что денег не напасешься в домовой комитет. Вот, гады! Он, Илья, лампочек в детстве не воровал. А в сумке у нее звякает стекло. Бутылки? С кем это она шампанское пить собирается? Да, черт возьми, что же это такое! В темноте сердце вдруг ухнуло в пустоту и сладко заныло. Терпкий запах ее духов перебил все остальные. Пахло безумно дорогой женщиной.
Черт возьми! Он чуть не задохнулся оттого, что представил себе брюнетку без одежды, и ее темные, почти черные губы, шепчущие обжигающие страстные слова. И в таком состоянии он должен войти вместе с ней в лифт и спросить, какой этаж?!
«Только бы сказать это нормальным голосом, еще подумает, что я маньяк! Не сядет со мной в лифт. Ни за что не сядет. Здоровый, плечистый мужик, а по телевизору любят напоминать, что именно с такими не надо ездить в лифтах…»
Брюнетка к лифту пошла, Илья подумал, что, если замнется перед тем, как войти, он рванет по лестнице пешком. Всего-то восьмой этаж, плевое дело для такого отличного спортсмена, как он. Приехал лифт, входя в него первой, девушка задела сумкой о дверь, звякнуло стекло. Илья терпеть не мог, когда билось стекло. Как-то однажды шарахнул о стену трехлитровую банку с молоком, и отец как следует втянул ремнем.
И сейчас, когда раздался этот отвратительный звон, не выдержал. Крикнул:
— Осторожно! — И, вцепившись в ручку, потянул сумку на себя.
— Что?
— Извините.
— Спасибо. Чуть не разбила!
— Терпеть не могу, когда бьется стекло. Извините.
— Ничего.
— Тяжелая. Давайте, я подержу. Вам на какой этаж?
— Тринадцатый.
— Чертова дюжина. А черный кот у вас есть? Может, вы ведьма? Летаете на помеле по ночам?
Если бы не эта бутылка в сумке, если бы не тринадцатый этаж, он никогда не смог бы заговорить с брюнеткой, не стал бы шутить, тем более улыбаться. Но теперь улыбнулся. Илья знал, что если он улыбнется женщине, то это все. Женщина мимо не пройдет, обязательно замедлит шаг. Не раз слышал о том, какая необыкновенная у него улыбка. Магнетическая, так, что ли? Будто репетировал эту улыбку!!
Брюнетка жадно взглянула на его волосы. Именно так: жадно. Правильно сделал, что не надел шапку. Волосы у него тоже примечательные: золотые. Так сказала одна знакомая.
— Вы, конечно, не ведьма? — еще раз, улыбнувшись, пошутил он.
— А вы, конечно, не принц из сказки? Хотя похожи.
— Что? — Он не понял и зачем-то потрогал волосы.
— Послушайте, я вас знаю. Вы по выходным сюда приезжаете.
— Да. Верно. Здесь мои родители живут. — Илья сообразил наконец, что так и не нажал кнопку на панели, что лифт сейчас открыт, а подъездная дверь опять скрипнула, и кто-то, споткнувшись, выругался в темноте. Потом отчаянный крик: «Подождите, подождите!» Тогда Илья поспешно нажал кнопку с цифрой «восемь» и с облегчением перевел дух: успел!
— Восьмой. Как вас зовут?
— Яна.
— Илья. Яна? Необычное имя.
— Яна Янович. Звучит, как псевдоним.
— Что, родители — большие оригиналы?
— Не нравится?
— Прекрасно звучит! Яна Янович! Здорово! Яна, а с кем вы встречаете Новый год?
— Одна.
Вот теперь все. Он понял, с кем будет встречать праздник. Это должна быть самая необыкновенная в жизни новогодняя ночь!
Сказать ей об этом сразу? «Я тоже буду один». Или нет: «Можно я составлю вам компанию?» А лучше: «А давайте встречать Новый год вместе?» Тупица, идиот нерасторопный! Соображай живее!
Лифт остановился, Илья опомнился:
— Я вам позвоню?
— Конечно! У тебя есть ручка?
— Ручка? Какая ручка?
— Записать мой телефон.
Тупица!
Как все просто: она мгновенно перешла на «ты». И, пошарив в сумке, сама нашла ручку. Написала на клочке бумаги номер телефона, сунула ему в карман. Какие уверенные, отточенные жесты! Ни смущения, ни суеты, ни глупого хихиканья, которого он терпеть не мог. Ни одного лишнего слова и лишнего движения! Шикарная женщина! Как держит себя!
— Яна?
— Да?
— Так я позвоню?
— Илья?
— Да?
— Я буду ждать. Очень.
Дверь закрылась, лифт поехал наверх. Он зачем-то еще несколько минут постоял на площадке, прислушиваясь, потом достал сигарету и отошел к окну. Стоял, курил, глядя во двор. Так просто оказалось. Заговорил с ней, попросил номер телефона. Дала. В квартиру к родителям идти не хотелось, а вот бежать пешком, перепрыгивая сразу через две ступени на тринадцатый этаж… А номер квартиры? Тупица!
Услышал, как открылась чья-то дверь, и, обернувшись, увидел взволнованную мать:
— Илюша?
— Мама, ты что?
— Я все смотрю в окно, смотрю. Твоя машина давно подъехала, а тебя, нет.
— Курю.
