Они разговаривали вполголоса и поглядывали в направлении хижин. Я подумала, что они, вероятно, обсуждают бедного мистера Джего.
— Площадка для лагеря вон там, Лиз, — сказала мисс Эдейр, увидев, что я забираю рюкзак, и показала налево.
— А я думала, что там другая стоянка, — удивилась я.
Она улыбнулась.
Площадка для лагеря представляла собой большой ровный глинистый прямоугольник с островками пожухлой травы и торчащими кое-где деревьями. Он был ограничен с четырех сторон автостоянкой, зарослями колючего кустарника, блоком туалетов и душевых и рядом кострищ. Романтикой здесь и не пахло.
Мы разобрали свои рюкзаки и потащились на площадку.
Мама Ника купила ему трехместную палатку, чтобы он разделил ее с Томом и Элмо. Наверное, она думала, что втроем безопаснее.
Ник рассказывал нам, как он объяснял маме, что ему меньше всего на свете хочется спать в палатке вместе с Томом Мойстеном и Элмо Циммером. Но она настояла.
— Я говорил ей: мам, ну что толку от Мойстена и Циммера, если ночью на нас нападет разбойник с топором? И знаете, что она ответила? Она сказала: "Может быть, он сначала убьет одного из тех двоих, Ник, и у тебя будет шанс убежать".
Ник очень смеялся, когда об этом рассказывал. Элмо с Томом, правда, веселья не поддержали.
Ришель, Санни и я тоже собирались спать вместе, потому что Санни унаследовала от четырех своих старших сестер большую хорошую палатку. Мы вытащили ее из рюкзака и стали искать, где бы ее поставить.
— Надо найти ровное-ровное место, с травой, недалеко от туалетов и душевых, но не слишком близко, — наставляла нас Ришель. — И чтобы не было маленьких камешков, которые впиваются в бока, и подальше от муравейников.
— Хорошо сказано, Ришель, — проворчала Санни. — А почему бы тебе самой не поискать такое место?
Мы смотрели, как Ришель бродит по площадке, вглядываясь в землю и иногда ощупывая ее руками.
Солнце уже начало садиться, и закатное небо стало ярко-розовым. Вокруг нас ребята раскладывали палатки и пытались вогнать колышки в твердую как камень почву. Становилось очень холодно.
— Поторопись, Ришель! — крикнула я.
Та пожала плечами и подошла к нам.
— Вся площадка в буграх, — пожаловалась она. — И вся твердая. Как железо. Почти нет травы. И повсюду маленькие черные муравьи. Есть только одно хорошее место под деревом, но его уже заняли Робин Дженсон и Май Нгуен.
Санни недобро усмехнулась.
— Это только на одну ночь, — быстро сказала я. — Давайте не будем слишком беспокоиться. Уже темнеет. Поставим палатку, где стоим. Здесь не хуже, чем в любом другом месте.
Ришель показала туда, где парни уже установили палатку Ника на краю площадки, вблизи кустов.
— Они заняли отличное место, — уныло сказала она. — Послушай, Лиз, может быть, ты пойдешь и попросишь их поменяться с нами?
Я не смогла удержаться от смеха:
— Ришель, да неужели они согласятся! Давай-ка лучше покончим с этим делом.
Ставить изрядно потрепанную палатку Санни было довольно неудобно. К счастью, Санни хорошо знала, как это делать, и поэтому мы быстро управились. В самом начале Ришель сломала ноготь и таким образом вышла из строя. Пока мы с Санни ставили палатку и доставали спальные мешки, она печально сидела поодаль, подпиливая поврежденный ноготь, вздрагивая и бормоча что-то себе под нос.
Быстро смеркалось. В хижинах зажглись огни, и кто-то уже раскладывал костер на кострище. Я огляделась и вдруг почувствовала себя очень далеко от дома.
Весь этот длинный день я ощущала скуку, усталость и разочарование. Исключая несколько минут под деревьями на полянке, когда мы ждали начала лекции доктора Морриси, я не очень понимала, где мы находимся. Базовый лагерь при дневном свете выглядел так заурядно, даже уныло.
Но теперь, когда стемнело, все переменилось. Кругом были видны только маленькие костры да огоньки от приземистых силуэтов хижин.
Рядом с площадкой возвышался буш, темный и таинственный. Птицы умолкли. Слышалось только жужжание ночных насекомых. Может быть, позже мы услышим в кустах шорох диких животных, добывающих себе пищу в темноте.
Внезапно мне показалось, что в глубине буша что-то вспыхнуло — словно отблеск металла или стекла. Я моргнула и вгляделась пристальнее. Нет, там ничего не было. Наверное, мне показалось.
Или нет?
Я вздрогнула. Что-то в этом месте было неуютное. Такое… ну, неприветливое.
Похоже, что другие тоже это почувствовали. Они потихоньку стекались к кострам, привлеченные теплом и светом. Все почему-то говорили вполголоса и двигались медленнее обычного.
Я сунула руки под свою рубашку навыпуск, наслаждаясь ее теплом. Снова вгляделась в буш. Он был спокойный, густой и темный.
Вдруг в голову начали лезть дурные мысли. Может быть, там кто-то сидит и наблюдает за нами, а мы и не подозреваем?
Я тряхнула головой. Что за глупости! Зачем кому-то там сидеть? И что в нас интересного?
Когда передо мной из темноты возник Том, я чуть не подскочила.
— Проснись, Лиз! — сказал он. — Время ужинать! Слышишь запах сосисок?
— Жареных сосисок, — с отвращением уточнил Ник, держа руки в карманах.
Санни, Ришель и Элмо присоединились к нам, и мы все вместе направились к кострам.
Я ничего не сказала о той вспышке, которая мне привиделась в буше. И о своих мыслях по этому поводу. Ришель могла устроить из этого драму, а остальные не приняли бы всерьез.
Я спрятала свои соображения подальше, и мы подошли к костру, вступив в теплый, пахнувший сосисками круг.
Но пока мы ужинали, в глубине души у меня все время что-то шевелилось, несмотря на шутки Тома, жалобы Ришель на подгоревшую сосиску и раздавленные помидоры, бесконечное мытье посуды и попытки мистера Кэмпбелла организовать хоровое пение.
А потом, когда мы шли обратно к своим палаткам, освещая дорогу фонариками, это "что-то" выползло наружу и заставило меня пережить все снова.
Я пугливо оглянулась на молчаливую тьму позади лагеря. Хотелось бы мне знать… есть ли там кто-то? Кто-то, ждущий, скорчившись под кустом, наблюдающий за нами из темноты?
Глава IV ДОЛГАЯ ДОЛГАЯ НОЧЬ
Когда мы пришли в палатку, я, наверное, целый час не думала о том, кто спрятался в буше. И без этого было о чем подумать. Для начала о том, что всем нам ужасно не*-уютно.
По правде говоря, никто из нас не спал этой ночью в общей сложности больше часа.
Ришель потом заявила, что вообще не спала ни минуты, но я точно знаю, что по крайней мере один раз она заснула, потому что начала скрежетать зубами, толкать меня ногой и что-то бормотать. Наверное, во сне сражалась со змеей.
