не совсем честно, не так ли? Если Хлоя, все равно, никогда не послушает меня, то нет ничего плохого в том, чтобы рассказывать мне, почему она слушается тебя.
Олан — Ты принимала во внимание возможность того, что ты мне не очень нравишься, и я не хочу делиться с тобой это информацией?
Кармен — Это невозможно, я очаровательна, все мои солдаты так считают.
Олан — Раздвигать ноги для каждого мужчины — или женщины, — кто поднимает в твою честь меч, — это не значит быть — очаровательной!
Кармен — Это то, что говорят вам, Хиранцам, о Верховном генерале Валентайн? Что я продаю свое тело солдатам, за их верность?
Олан — Мне не кажется это таким уж неправдоподобным.
Кармен — Мои извращенные сексуальные отклонения неоспоримы, но они не являются источником преданности моих солдат, и ты не вправе попрекать меня ими. На самом деле я бы сказала, что тебе нравятся мои заигрывания, даже если ты пытаешься притворяться, что это не так.
Олан — Как скажешь, лишь бы тебе спокойно спалось по ночам, шлюха. Так что же ты предлагаешь им, если не свое тело?
Кармен — Думаю, тебе будет легче понять, если я начну с рассказала о своих офицерах. Видишь ли, большинство моих офицеров, так или иначе, благородных кровей.
Олан — Звучит не так уже необычно.
Кармен — Ах, но большинство это далеко не все. Недавно я встречалась с одним из моих генералов и его новым помощником: Молодой офицер, который, прежде чем присоединиться к нам был сыном фермера.
Олан — И что с того?
Кармен не кажется обеспокоена ответом, её раздражающая ухмылка никуда не исчезла.
Олан — Я не понимаю, какое отношение, сын фермера из Амаринтии, имеет к…
Кармен — Скэйген, Молодой человек из Скэйгена.
Олан — Так он переехал в Амаринтию до войны?
Кармен — Он никогда не был в Амаринтии, хотя, полагаю, можно сказать, что Амаринтия пришла к нему. Ферма его отца находилась недалеко от границы и была одним из первых районов, которые мы аннексировали. Ялично совершала объезд, посещая каждую деревню и предлагая каждому трудоспособному человеку место в наших рядах.
Олан — Чушь собачья, Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты убедила фермеров поднять оружие против их собственной страны?
Кармен — Да, и этот молодой человек — один из многих, кто согласился. Наша война не с простолюдинами, а с вашими Лордами и Духовенством. И когда они видят это, то мир, который я обещаю, выглядит гораздо более соблазнительней, чем все то, о чем могут проповедовать ваши Кардиналы.
Олан — И ты думаешь, что сможешь найти способ соблазнить Хлою и заставить её служить твоему делу?
Кармен — Я могу соблазнять любого, если будет достаточно времени.
Кармен подмигнула Олану.
Кармен — Кстати, как ты относишься к моей «ручной работе» с Атией?
Олан — «Ручной работе»?
Кармен — Не притворяйся, Олан, ты просто наслаждался её маленьким шоу, не так ли?
Олан — Почему ты и Хлоя, считаете, что что-то случилось…
Олан видит, как улыбка Кармен превращается в дьявольскую ухмылку.
Олан — Ааа. Хлоя знает это, потому что — ты сказала ей, а ты знаешь, потому что — это ты подтолкнула Атию к этому.
Кармен — Очень хорошо. Но это не значит, что Атия пыталась обмануть тебя или что-то в этом роде. Совсем наоборот. Я только сказала ей сделать то, о чем она и так втайне мечтала.
Олан — Я… Изо всех сил стараюсь поверить, что она действительно такая.
Кармен — В глубине души у каждого есть скрытые извращенные желания, и теперь увидел этому доказательство. Ну и что теперь?
Олан — И что теперь?
Кармен — Тебе нравится новая Атия? Моя Атия.
Олан — Я не хочу, чтобы она имела с тобой какие-нибудь отношения.
Кармен — Немного поздновато для этого.
Олан — Вот почему с этого момента ты не будешь вмешивать её во все это.
Кармен ухмыльнулась.
Кармен — Конечно.
Олан — Конечно?
Кармен — Я делаю то, что должен был сделать ты, Олан. Я держу тебе в неведении о своих намерениях. Если ты дурак, ты ослабишь бдительность, пока я буду продолжать притягивать Атию ближе к себе. Если ты параноик, то я позволю твоим подозрениям еще больше отделить тебя от твоей команды.
Олан — Стоп. Меня больше не увлекают твои «игры разума», я не собираюсь больше играть с тобой.
Кармен — Ты начал эту игру, когда похитил меня, Олан. Ты не смог бы сейчас выйти из игры, даже если бы попытался. Хотя, если ты действительно струсил, ты можешь сбежать, поджав хвост. Просто оставь дверь открытой. Мне нужно вернуться на войну.
Олан — Почему ты упорствуешь в своем заблуждении, что контролируешь ситуацию?
Кармен — Я могу задать тебе тот же вопрос.
Олан — Стоп.
Кармен — Я серьезно. Ты совсем один, если не считать Атию и меня. Что помешает меня убить тебя прямо сейчас?
Олан — Атия…
Кармен — Будет сражаться со мной? Запрёт меня здесь навсегда? Будешь покорно ждать наверху, пока её романтический интерес истекает кровью в подвале? Она — обуза для тебя, Олан, и та, кто нравится мне. Поменяет ли она твою жизнь на мою свободу? Я думаю, она примет это предложение.
Тон Кармен был холоден и безэмоционален. Не враждебный, но совершенно лишенный теплоты.
Олан — Тогда почему же ты этого не сделала?
Кармен — Хмм?
Олан — Если ты так уверена, то сделай это.
Кармен смотрит на Олана, и внимательно изучает его.
Кармен — Потому что при малейшем шансе, что Атия оставит меня запертой здесь, я проведу остаток своих дней с твои трупом. У меня есть другие варианты, и я исчерпаю их в первую очередь.
Олан — Ты все болтаешь, Кармен.
Кармен — Больше нет. Если ты не собираешься развлекать меня, я поищу развлечения в другом месте.
Кармен отходит в другой конец комнаты и закрывает глаза.
Маркус не знал, чего стоит ожидать, когда ему сказали ехать в Бренвуд с Хлоей… Маркус надеялся, что у него будет больше пяти минут, на покупки припасов, прежде чем Хлоя затащит его выпить в «Связанную Гарпию».
Хлоя — Оставайся на месте, красавчик. Я возьму эль.
Маркус смотрит как Хлоя идет к бару, надеясь, что она планирует покупать напитки, а не… Захватывать их силой. Пока Хлою обслуживают, Маркус замечает, что на него смотрит
