До тех пор, пока я не подготовлю все для ее возвращения.
Пока что у меня слишком много неоконченных дел в Польше. Защитить сразу всех, кого любишь, — сложная миссия. Но выполнимая.
Глава 3Сейчас
Доминика
В воцарившейся тишине я слышу звук собственного сердца, которое выпрыгивает из груди. Делаю шаг назад, чтобы скрыться в полумраке второго этажа, прячусь за угол. Подношу руку ко рту и импульсивно прикусываю палец, чтобы не издать ни звука.
Зачем Ян приехал? Как он нашел меня? Но на смену панике приходит другая мысль… Значит, искал? А ведь сам три месяца назад кричал, что уничтожит. Угрожал выгнать меня из особняка Левицких. Мошенницей называл. Не совсем заслуженно.
Да, я лгала всем и наделала много ошибок. Мне казалось, что деньги деда Адама помогут мне начать новую жизнь, которой меня лишили мои же родственники, оставив в детдоме. Бросили нас с сестрой на произвол судьбы и даже не вспомнили.
Однако в одном я не врала: мы с Даной действительно потомки Левицких. Я верю документам, которые с таким трудом добыла.
И тем не менее, три месяца назад я отступила. Исчезла из семьи, покинула Польшу, как Ян и хотел.
Но теперь он здесь. В дверях дома моей сестры.
Не прекращая буравить ее взглядом, переступает порог, приближается к ней.
Задерживаю дыхание. Перед Яном сейчас — моя идентичная копия. Что если он примет Дану за меня? Никаких «если». Я на сто процентов уверена в этом! Нас многие путают — не раз мы испытывали это на личном опыте. И даже проблемы были.
Лишь Алекс, муж Даны, смог разоблачить меня при первом же «знакомстве». Но у них… любовь. Настоящая, о которой лично я даже и мечтать не смею. Сложно найти мужчину, который будет беречь тебя, а не использовать и делать больно. Будет чувствовать каждую эмоцию. И узнавать среди тысячи.
А Ян не знает меня толком. И Дана молчит. Намеренно выжидает, что он скажет, потому что не хочет подставлять меня. Все это время рядом с Враговыми я ощущаю себя ценнейшим человеком на планете. Они настолько опекают меня, что не по себе становится. И даже Алекс, с которым у нас было… непонимание, относится теперь ко мне с теплом и заботой.
Враговы не дадут меня в обиду. Правда, я не могу утверждать, что именно за этим явился Ян. Я вообще не понимаю его.
Тишина давит. Нагнетает обстановку. И я почти готова покинуть свое убежище, как Ян начинает говорить. Пытаясь совладать со своей ненормальной реакцией на его голос, от которого мурашки растекаются по коже, я заставляю себя вслушаться в слова.
— Здравствуйте, Дана, — приветствует Ян осторожно, а я чуть не издаю облегченный вздох, но вовремя зажимаю рот рукой. — Мне нужно поговорить с вашей сестрой. Доминика дома, — звучит совсем не как вопрос. Скорее, как утверждение.
— Мика уехала в Польшу, и с тех пор мы с ней не виделись, — врет Дана, почуяв неладное. — Что-то случилось?
Морщусь недовольно. Моя сестра и ложь — понятия несовместимые. Надеюсь, Ян не почувствует подвох.
— Нет, ничего, — хмыкает Левицкий. — У нас… кхм… возникли разногласия. И мне очень бы хотелось поговорить с ней и многое объяснить.
Едва не издаю нервный смешок. Разногласия? До или после того, как его семья чуть меня не убила? А он сам обвинил в отравлении деда Адама!
— Мне стоит начать волноваться за свою сестру? Вы ее преследуете? — недовольно уточняет Дана. — Мика может быть в опасности?
— Рядом со мной — нет, — произносит Ян так уверенно, что мне хочется подбежать и рассмеяться ему в лицо.
Да он моя главная опасность! Мало того, что не защитил, так еще и растоптать грозился.
А еще эти чувства запретные, которые все усложняют…
Зачем я ему нужна сейчас?
Надеюсь, ничего не случилось с Даниэлем или дедом Адамом… Сердце замирает. Хочу спросить о них. Так сильно, что сжимаю руку в кулак и впиваюсь в ладонь ногтями, оставляя болезненные розовые полумесяцы.
Но нет. Пусть Ян убирается! Я не вернусь в Польшу!
— Я думаю, если бы Мика разделяла ваше мнение, то сама бы вышла на связь, — бросает Дана обвиняюще.
Ян прищуривается с подозрением, изучает мою сестру, потом окидывает взглядом гостиную, мельком скользит в сторону второго этажа, где я прячусь. На секунду мне кажется, что он обволакивает меня знакомой платиной своих глаз.
Нет, бред! Ян не может меня заметить. Разве что почувствовать мое присутствие. Но это не наша история.
— Что же, тогда до свидания, — бросает Левицкий с сарказмом, и совсем не похоже на то, что он прощается.
Но уходит. И я шумно выдыхаю от облегчения и… внезапно накатившей грусти.
* * *
На следующий день
Доминика
— Положительная динамика есть, — задумчиво тянет репродуктолог, раскладывая перед собой результаты последних анализов.
Скучающим взглядом я окидываю кабинет, обстановку которого изучила в совершенстве за эти три месяца. Задерживаюсь на «стене почета», где развешаны грамоты заслуженного врача Петровой и фотографии детей, появившихся на свет благодаря ей. Мой малыш там вряд ли когда-нибудь будет…
— У вас новый сертификат, Карина Андреевна? — отстраненно спрашиваю я, цепляясь за небольшую рамку. Рассматриваю надпись на нескольких языках, в том числе и на польском. — Повышали квалификацию в Польше? — добавляю с тоской в голосе.
— Кхм, да. Обмен опытом с европейскими репродуктологами, — следит за моим взглядом женщина и делает паузу, после которой вдруг выдает. — Знаете, вам необходим отдых, — складывает документы в папку и отодвигает от себя.
Передергиваю плечами, обращаю свое внимание на доктора.
— Все настолько плохо? — насупив брови, хмуро смотрю на нее. — Даже ЭКО никогда не получится? Вы от меня отказываетесь?
— Наоборот, — улыбается тепло. — Иногда нужно отпустить ситуацию, освободить мозг. В моей практике бывали случаи, когда, потеряв надежду, бесплодная пара решалась на ЭКО — и беременела самостоятельно, так и не дойдя до процедуры. Или, перепробовав все, супруги уезжали в путешествие, чтобы развеяться, а возвращались уже с киндер-сюрпризом. Репродуктология не выносит приговоров. Женский организм непредсказуем и не работает «по заказу», — по-доброму смотрит на меня. — Я чувствую, что сейчас вам необходима перезагрузка. Более того, отложите пока гормоны, которые я выписала вам вчера. Позвольте своему организму выдохнуть…
— Вы предлагаете больше не бороться? — мрачнею еще сильнее.
— Доминика, девочка, — обращается непривычно ласково и переходит на «ты». — Тебе всего двадцать четыре. Ты даже с мужчиной еще не была. Да, состояние здоровья было подорвано причинами, о которых ты не говоришь. Да, у тебя есть определенные проблемы. Но и улучшения заметны, — протягивает мне папку. — Не зацикливайся на беременности сейчас. Куда тебе спешить? Ты еще встретишь своего мужчину, поживете вместе, попытаетесь. И если через год ничего не получится, вернетесь ко мне уже вдвоем. Вот тогда будем говорить об ЭКО. А сейчас даже смысла не вижу, — разводит руками.