Каждый делает свой выбор. Что для одно неприемлемо, для другого — образ жизни.
Но меня удивляет, что Антон решил связать себя узами брака с такой женщиной. Насколько я помню, он всегда презирал торговлю телом.
— Братец сделал ей предложение месяц назад. Через пару недель они должны официально расписаться, — Камилла меняется в лице. Сводит брови к переносице и недовольно поджимает губы. — Но теперь появилась ты…
— Это ничего не изменит. Ты ведь знаешь Антона, твой брат не отказывается от своих решений. Да и мы уже пробовали. Как видишь, у нас не получилось, — стараюсь мягко сгладить образовавшийся острый угол, добавляю вымученную улыбку, чтобы точно заверить Ками в том, что я не претендую на ее сводного брата.
— Никто ведь не запрещает мне мечтать, правда? — на щеках девушки появляются очаровательные ямочки.
У Еси тоже такие есть, когда она улыбается. Маленькие ямки на ее пухлых щечках.
Как же я скучаю по дочери… Словами не передать, что я сейчас испытываю, когда не знаю, как там она.
В следующее мгновение Камилла спрашивает меня, что я хотела бы заказать из ресторана, раз уж ее брат оплачивает нам ужин. Я прошу ее выбрать на свой вкус и погружаюсь в себя. Прокручиваю в голове все, что связано с Есей.
Меня нельзя назвать плохой матерью. Я все делала для дочери, проводила с ней каждую минуту после ее рождения. Почему со мной так жестоко обошлись? Чем я заслужила подобное отношение?
Да, я не так много зарабатывала сейчас, но нам на все хватало. Декретные приходили стабильно, а в свободное время я вязала мягкие игрушки для своего небольшого интернет-магазинчика.
Пусть у меня нет миллионов на счетах, но я люблю свою дочь всем сердцем.
— Тебе, кажется, звонят, — Ками кивает на мой телефон, который я положила на столик в случае важного звонка от Антона.
— Спасибо, — я быстро тянусь вперед и провожу пальцем по экрану.
— Пойду заварю облепиховый чай…
Камилла выходит из комнаты, хоть я и не просила ее об этом, дав мне возможность поговорить с бывшим мужем наедине.
— Здравствуй, Антон, — пальцы сами сжимаются сильнее вокруг телефона.
Он здоровается в ответ и быстро переходит к сути:
— Даш, я тебе видео отправил. Ты не смотрела еще?
— Подожди секунду, пожалуйста, — прошу Антона и сворачиваю звонок.
Я открываю сообщение от него и прижимаю ладонь ко рту, чтобы Ками не примчалась на мои всхлипы.
На экране моя дочь. Моя Еся…
Точнее уже наша, но мне долго придется привыкать к тому, что теперь я буду делить Есеню с ее родным отцом.
Видео короткое, всего шесть секунд. Но сейчас они кажутся вечностью, потому что у меня впервые за несколько дней есть возможность увидеть дочь.
Она лежит на животике и смешно дрыгает ножками, пытаясь ползти вперед. Улыбается в камеру, тянет к ней свою крохотную ручку. На этом моменте запись обрывается.
— Как?.. — я возвращаюсь к разговору.
— У меня есть много нужных связей, как ты и сказала. Полную информацию мне предоставят завтра, но пока удалось узнать, что твой случай не единственный. За год было еще четыре схожие ситуации. Все по одному сценарию.
— Но зачем, Антон? Кому это нужно? Кому нужны чужие дети?
— Ты удивишься, Даша. Множество семей мечтают о ребенке, но не могут его завести. Есения полностью здорова и развивается согласно норме. Подумай об этом.
— Не верю, что такое происходит в нашем мире…
— Придется поверить. С тобой это уже произошло, — голос Антона смягчается, после того как я всхлипываю в трубку. — Тебе нельзя сейчас нервничать. Я отправил таблетки с курьером, в течение часа он должен быть у вас. Начни принимать их сегодня.
— Хорошо. Спасибо, Антон. За все, что ты делаешь. И прости меня…
— Одним прости ты не отделаешься, Даша.
Из динамиков раздаются гудки, но я не спешу убирать телефон.
Включаю видео с Есей еще раз. Просматриваю его, минимум, раз семь, прежде чем ко мне сзади подкрадывается Камилла.
— Ой, какое чудо! — она перегибается через спинку дивана, держась руками за нее. — Что это за малыш?
— Это девочка… — машинально поправляю ее.
— Та-ак, а почему эта девочка напоминает моего братца в детстве? — Ками без спроса крадет у меня телефон. — Ну точно, вылитый Антон же. Прости, кроха, но тут даже розовый цвет не спасает, — она поглаживает подушечками экран. — Погоди, у меня и фотки есть, Даш. Сейчас покажу. Я стащила из дома, только не говори никому.
Она приносит фотоальбом и показывает мне маленького Антона.
У них даже улыбки одинаковые…
Мои пальцы сами по себе скользят по кромке, и Ками правильно сопоставляет все факты.
— Ты родила от Антона? — улыбка сходит с ее лица. — Когда, Даш?! Почему я узнаю об этом только сейчас? Братец у меня еще получит. Все это время скрывать от меня такое…
— Он узнал пару часов назад, — я съеживаюсь в ожидании осуждений.
— Пару часов… В смысле? Подожди, а сколько ей? Совсем ведь крохотная еще, и года нет, наверное…
— Нет.
— Ты после развода что ли? Поэтому не хотела со мной видеться, из-за живота? Оборвала все связи, исчезла куда-то. А теперь выясняется, что мамой стала, — качает головой Ками. — Покажи мне еще племяшку. У тебя же должны быть какие-то фото на телефоне. Боже, я теперь тетя…
От совсем ранних фотографий Еси нас отвлекает звонок курьера. Камилла идет открывать дверь и возвращается с удивленным взглядом, держа в руках пакет с бумажными коробочками.
— Это что за аптека в моем доме? — она приносит мне стакан воды.
— У меня вроде бы сотрясение, — открываю все по списку, который мне следом за видео скинул Антон. — Врач решил перестраховаться, поэтому всего так много.
— А ты времени зря не теряла, Даш. Дочь, сотрясение… Там у тебя больше никаких сюрпризов не припасено? Скажи сразу, а то, может, зря мы курьера отпустили. Вдруг мне тоже что-то понадобится? Успокоительное, например.
— Больше ничего нет.
— С племянницей когда познакомишь? Мне уже не терпится, — радостно улыбается Камилла.
— Может, правда зря курьера отпустили… — я пытаюсь шутить, но выходит так себе.
— Рассказывай.
От сестры Антона я ничего не утаиваю. У меня просто сил не находится на то, чтобы придумывать какую-то ложь.
К концу мой голос срывается, и Ками крепко обнимает меня, позволяя выплакаться на ее плече. Она все это время шепчет мне что-то ободряющее и сама вздрагивает, когда мои плечи подрагивают от тихих всхлипов, которые не получается контролировать.
