Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
страх заражения, был Боккаччо: «Более того, заразность этого мора сильнее от того, что общение ведет к передаче его от больного к здоровому точно так же, как огонь пожирает все сухие или покрытые жиром предметы, поднесенные близко к нему. Нет, этот дьявол пошел даже дальше, потому что не только от разговора или общения с больным болезнь переходит на здорового с опасностью последующей смерти, но все, что прикасалось к одеждам больного, или все, что соприкасалось с ним или использовалось им, похоже, тоже несло на себе болезнь».
Сам Боккаччо утверждал, что видел на улице пару свиней, копавшихся пятачками в лохмотьях мужчины, который только что умер. Свиньи обнюхали их, попробовали на зуб, а потом вдруг начали кружиться на месте и без лишних церемоний упали на землю замертво. Неизбежным результатом этого вполне обоснованного, пусть даже преувеличенного ужаса перед болезнью стало то, что жертвы чумы все чаще и чаще оказывались брошенными на произвол судьбы, и даже от тех, кому довелось пережить легкое соприкосновение с болезнью, начинали шарахаться их товарищи. Безопасность могла дать только полная изоляция. Если это было невозможно, то следовало, по меньшей мере, избегать контактов с зачумленными.
Достаточно быстро стало ясно, что для заражения не обязательно прикасаться к больному. Большинство людей верили, что болезнь передается с дыханием, хотя существовали и другие теории. По мнению врача из Монпелье, убить мог и взгляд. «Немедленная смерть наступает, когда воздушный дух из глаз больного человека попадает в глаза здорового, стоящего рядом и смотрящего на больного, особенно когда последний пребывает в агонии, потому что тогда ядовитая природа этого духа переходит от одного к другому, убивая этого другого». Но какой бы стремительной и ужасной ни была эта инфекция, совершенно очевидно, что ее пугающие проявления менялись с изменением места и времени. В одном случае чума уничтожала всю общину целиком, в другом – жертвами становились один-два человека, а остальные не были затронуты и оставались жить; здесь вся семья умирала в течение двадцати четырех часов, а там отец умирал в один день, ребенок – спустя три недели, другой ребенок – через месяц, и больше жертв не было. Обычно это воспринималось достаточно равнодушно, как очередной необъяснимый феномен, из которых состояла Черная смерть. Лишь немногие доктора отмечали, что инфекция выглядела более заразной там, где наблюдалось кровохарканье. Только Ги де Шолиак додумался о существовании двух форм болезни, что было очевидно, и что одна форма более заразна, чем другая.
Обладая огромным превосходством поколения, которое изобрело более эффективные способы массового уничтожения, чем те, которые природа применяла к нашим предкам, легко и заманчиво посмеяться над их неспособностью понять обрушившееся на них бедствие. Но, может, лучше удивиться мужеству и мудрости людей, подобных Ги де Шолиаку, которые, видя, что страшная необъяснимая болезнь обрекла их цивилизацию на гибель, тем не менее могли с научной объективностью наблюдать за ее развитием, строить рациональные заключения о ее характере и вероятных последствиях и делать все возможное, чтобы обуздать ее. Кроме того, нелишне вспомнить, что только в XIX веке мы узнали достаточно, чтобы определять источники и ход развития подобных эпидемий, и что даже сейчас необходимы быстрые и дорогостоящие меры, чтобы останавливать их до того, как они успеют причинить огромный вред. Искушенный и обладающий огромными знаниями доктор Крейтон[17] пришел к окончательному выводу, что источником Черной смерти являлись груды трупов, оставленных без погребения в ходе катастроф, которые одна за другой случались в Китае. Он назвал отравление трупным ядом причиной высокой смертности среди священников и монахов. Священники имели тенденцию жить вблизи деревенского кладбища, а между тем «в монастырских стенах были захоронены не только поколения монахов, но часто тела принцев, знати из окрестных мест и множества священников».
Теперь мы вежливо улыбаемся ошибкам доктора Крейтона, но было бы разумно спросить: не покажутся ли такими же смешными сегодняшние теории много позже? В целом, это маловероятно. Несомненно, будут сделаны новые открытия, прояснятся темные места, концепции дополнятся или уточнятся. Но техники научных исследований уже достаточно далеко продвинулись, чтобы достоверно определить основные элементы Черной смерти и авторитетно объяснить цикл ее протекания.
Уже многие годы общепринятым фактом является то, что Черная смерть в своей первоначальной форме была бубонной чумой. Бубонная чума эндемична для некоторых отдаленных территорий мира. Среди тех, которые можно назвать с разумной уверенностью, – Уганда, Западная Аравия, Курдистан, Северная Индия и пустыня Гоби. Время от времени она возникает там в виде небольших локальных эпидемий. Гораздо реже преодолевает границы этих районов и вырывается оттуда в виде одной из крупных пандемий. В отличие от гриппа бубонная чума в таких случаях двигается медленно, и проходит десять, а то и больше лет, прежде чем она пройдет по миру. Но когда она приходит, то приходит, чтобы остаться. За первым ударом с высокой смертностью следует длительный период, в течение которого она является эндемичной. В этот период эпизодически возникают эпидемии, которые постепенно затухают как по частоте, так и по силе. В конце концов, возможно, через несколько сот лет после первоначальной вспышки чума исчезнет.
Существуют письменные свидетельства о трех таких эпидемиях. Первая, начавшаяся в Аравии, достигла Египта в 542 году. Она поразила и, возможно даже, фатально ослабила Византийскую империю Юстиниана и через Европу пришла в Англию, где стала известна как Чума времен Кадваладера, и в Ирландию, которую опустошила в 664 году. Второй пандемией была Черная смерть. Одной из ее последующих вспышек явилась Великая лондонская чума 1665 года, после чего она, видимо, затухла в течение XVII века. Последней была пандемия, которая началась в 1892 году в провинции Юньнань и в 1896-м дошла до Бомбея. Считается, только в одной Индии она убила около 6 000 000 человек. В 1910 году она сделала краткую и, к счастью, безуспешную вылазку в Саффолк, поразив лишь горстку людей. Потом она дала о себе знать на Азорских островах и в некоторых частях Южной Америки. Но во многих частях света ей еще предстоит проявить себя.
Несмотря на то что на основании имеющихся уже свидетельств невозможно однозначно назвать источники средневековой пандемии, исследования русского археолога Хвольсона вблизи озера Иссык-Куль в районе Семиреченска в Центральной Азии показали, что в этих местах в 1338 и 1339 годах имел место необычайно высокий уровень смертности. Несторианские мемориальные камни приписывают эти смерти чуме. С учетом более позднего распространения этой болезни и того факта, что эта область расположена в сердце одной из зон, где бубонная чума является эндемичной,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
