иметь дело, донг Люшис, — сыронизировал Алистер, положив на тарелку четыре золотые монеты.
— Да пошел ты, прислужник короля, — прокряхтел лавочник, заворачивая одежду в бумажный пакет. — Я очень надеюсь, что грозманы всем вам головы отрежут. Сделают из черепов черпаки и будут воду лить на свои космы в знойный день.
— Эй, — рассердился он. — Это уже слишком.
— Слишком?! — поразился лавочник. — Мы сидим на грозманской земле, и делаем вид, будто это все когда-то было наше, — провел руками по воздуху он. — А оно не было наше. Всего каких-то пятьдесят весен назад, здесь вместо этого короба стояла ураса кочевников. У нашего народа поразительная память, вот что! Стоит нам где-то построить свои захудалые дома, дать названия улицам, кварталам, и они тут же забывают, что у земель были другие хозяева, — с каждым словом распалялся Люшис. — Да, у этих земель были другие хозяева. Не мы, — заверил его он. — Хотя, причем тут мы? Мы всего лишь проклятый народ, который сюда заселили, чтобы застолбить место. Вот у нас есть хозяева. Хозяин. Ты знаешь его в лицо? — уточнил Люшис, подняв монету. — Вот, посмотри. А он наблюдает за тобой.
Алистер посмотрел на отчеканенное изображение короля на золоте. Он действительно словно смотрел прямо на него.
— Следит, чтобы ты вовремя из увольнительного отпуска вернулся в армию, чтобы встал в ряд с другими такими же идиотами и голову свою сложил за то, — Люшис рассмеялся его глупости. — В чем даже не разбираешься.
— Я хоть в школе и не учился, но читал…
— Кто пишет книги, дурак? — бросил монеты в кассу он. — Наши богини, что ли? Книги пишут люди. Такие же люди, как мы. А пишут знаешь, под чьим пристальным взором? — Люшис вновь открыл ящик и снова достал монету. — Вот под его пристальным взором. А теперь вали уже отсюда, и братьев своих сопливых забирай. Трое полукровок для этой захудалой лавки — это слишком!
Он с грохотом закрыл кассу и повернул ключ. Когда они ушли, Айока подошла к нему и уточнила:
— С вами все в порядке, донг Люшис?
Погладив себя по морщинистому лицу, он устало вздохнул:
— Полукровки вносят смуту везде, где бы не появились. Это их проклятие, — Люшис задумчиво помолчал, а потом добавил. — А может, везение. Уж не беспокойся за них, в жизни они пристроятся лучше нас с тобой.
Айока даже обернулась в сторону выхода, где скрылись трое братьев. Она привыкла верить старшим. Но для того, чтобы верить в своих друзей, она опиралась не на пояснение Люшиса, а не свое сердце.
Прощание Алистера
Помимо тулупа, в последний день своего пребывания в городе, Россдару приобрели войлочные обрезки, чтобы утеплять ботинки. Алистер собирал брата, вспоминая свой первый день в школе. Вечером он заталкивал войлок, проверяя, удобно ли села его нога. Они сидели на кухне. В печи тлели угли.
— Проверяй задвижку, Росс, не вздумайте угореть из-за безалаберности, — мотнул в сторону печи Алистер, сидя на стуле. — Суй ногу еще раз, я добавил. Нормально?
Стоя перед ним, он опустил ногу в башмак, разглядывая опущенную голову брата. Из-за макушки таких же каштановых волос как у него самого, торчал острый крупный нос. Он даже отбрасывал тень. Алистер поднял на него карие глаза. Россдар кивнул.
— Хорошо. Снимай. Во втором сделаю также.
Боджи сидел рядом, стуча грязными ложками и что-то приговаривая себе под нос. Увлечь маленького ребенка простыми вещами было легко. Россдар поинтересовался:
— А ты почему школу не окончил?
— Отец свалил, я должен был помогать матери, — ответил он.
Мальчик посмотрел на маленького брата и уточнил, садясь за стол на последний третий стул.
— А ты не свалишь?
— Если не помру на поле боя, то вернусь, конечно, — возился с ботинком Алистер. — Я припрятал золотую монету, которую сэкономил в споре со стариком. Чтоб его прошлебек забрал. Монета на втором этаже, под половицей под комодом. На месяц вам еды должно хватить на эти деньги, а дальше уж сам, ладно?
Россдар замолчал. Ему так не хотелось, чтобы брат уезжал. Он не сводил с него взгляд, запоминая каждое движение, чтобы потом вспоминать. Закончив, Алистер поднялся и поставил ботинки к стене у выхода.
— Пойдем-ка в гостиную, — позвал его он.
Послушно пройдя вслед за ним, Россдар вновь встал напротив него. Алистер подвинул диван в угол, освободив побольше места. Из-за склада дров и угля, здесь стало очень тесно, но все равно было свободнее, чем на кухне. Стуча ложками, за ними выбежал Боджи и забрался на диван, наблюдая за ними. Травмированный палец его совсем не заботил.
— Росс, паренек ты мой смышленый, — начал закатывать рукава он. — Я завтра с утра уеду, пока ты еще будешь спать, поэтому, мы с тобой разговариваем в последний раз, — Алистер усмехнулся и уточнил. — В этом году. Как твой старший брат, я должен дать тебе наставления. Во-первых, заботься о Бо. Корми его хотя бы раз в день, топи печь и постарайтесь не пораниться. Если кто-то будет что-то давать — бери. Я всегда беру, когда мне дают. Но только если не по шее. Тогда я бегу. Но ты не всегда сможешь убежать, поэтому сейчас я буду тебе объяснять правила самообороны. Меня здесь не будет, и я не смогу защитить тебя.
— Защитить от чего? — уточнил Россдар.
— От всякого, — размял шею Алистер. — Вставай рядом. Тебя будут задирать в школе, это как пить дать. Люди не любят полукровок, и ты это уже понял. К тому же, соседи наверняка знают, что ты живешь тут один. Мать хоть нас и бросила, но сделала это в чрезвычайно удобное время, летом. В сезон богини Летты действует запрет на драки, убийства и разбой. Поэтому никто не вломился в дом и вас не тронули. Мы не общаемся тут ни с кем, кроме Айоки и я не знаю, что у них на уме. Ты должен быть готов отразить удар, — он показал рукой. — За шкафом две палки. Одна простая, другая с гвоздями. К тому же, ты теперь знаешь, где лежит топор.
— Я спрятал за печкой.
— Молодец, — Алистер подманил его к себе ближе и начал показывать. — Смотри, бить надо без предупреждения, чтобы застать противника врасплох. Ладонью вперед.
Россдар повторил вслед за ним.
— Резко выбрасываешь руку. В глаза, челюсть или нос. Это называется прямой удар.
— Хорошо.
— Давай, несколько раз сделай. С завтрашнего дня тренируйся по вечерам. Еще есть такой вид удара, как удар снизу. Вот такой. Повтори. Молодец. Для такого удара желательно, чтобы в кулаке что-то было, вроде камня. Чтобы
