сосед своих на турки для короля Владислава.[57]И они дали ему 35000 королю Владиславу людей на помощь против турка.
И Амурат уведал то, что зговорились на него християне, и тому безмерно дивился, что король поломал перемирье, а на слове не стоит. И для того не верил греком и словяном, которые в иво мочи, и послал по люди во Асию.[58]
А как из Асии пошли люди ко Амурату, и тех людей переняли на мори папа римской и венеты и король аполинский. И они дали им по золотому с человека и тем откупилися от них и пришли целы во Адрианополь.[59]
Амурат, собрався с людми своими, пошел на короля Владислава, а Владислав с людми своими пошел против его. А как сошлись к бою — побили турки людей Владиславовых и самого короля убили.[60]
А Скандербег с людми своими к бою не поспел,[61] потому что мешал ему Ерык, деспот сербский, как шел через иво землю. И слышавши Скандербег о смерти королевской, безмерно о том тужил, а 136 на деспота гневался,136 потому что ево для обиды король воивался с турки. А как Скандербег шел всход х королю Владиславу, и он мешал ему, а добродество королевское забыл.
Потом Скандербег то все отомстил деспоту,[62] что он ни чинил ссоры меж християны. О том деспоте пишет,[63] что он — ни християнин, ни турчин, а все зло от него чинилось; того деспота дочь была дана Амурату в жену,[64] хотя у него было много иных жен.
Амурат с того побою возгордел и мыслил все силы своя на Скандербега послать. А наперед послал к нему грамоту,[65] хотячи иво уловить теми словесы.
Грамота Амуратова к Скандербегу:
«Амурат-атаман, царь турский, государь от востоку солнца и до запада — Скандербегу, вскормленику, а потом отметнику моему.
Никоторого здоровья писать к тебе не могу, что много вины твоей предо мною, что учинил еси во Угрех и в Епире при Калибаше и что отцу жены моей, деспоту, и что учинил еси наместнику моему во Албании 137 и уряд его одержал. А еще того всего болши137 — веры нашея отступил еси и великого пророка Магомета отрекся еси, а приял блудную веру гаурскую, а то есть християнскую. Видел еси добродейства мои и ни во что поставил еси их. А было б тебе еще того и лутче, толко б ты не так учинил: дал бы аз тебе вотчину твою, толко б ты у меня попросил того, еще б к тому и прибавил. И то тебе ставитца моим милосердием, что тебя еще не до конца гонил есми и люди немногие на тебя посылал, ждучи и чаючи того от тебя, что попамятуешь и добродейство мое к себе и покаешися.
А естьли не престанешь того чинить, и яз 138 помышлю злом138 на тебя; а естьли приклонишися ко мне, будеши иметь у меня первую честь и отчину свою будеши держати с покоем и помочь против всякого недруга твоиго буду тебе давать. А прямую тебе правду скажет посол мой Арадын и к тому буди добр, естьли еси умен.
Дан из Андрианополя».
Скандербег ту грамоту прочел и посмеялся и, переписавши, розослал по приятелем своим. А к Амурату велел написати сими словесы.
Грамота Скандербегова к Амурату:
«Воин веры христовой Юрьи Кастриот, князь олбанский, — Амурату, атаману турскому.
Кладешь меня в писме своем, Амурате, розными обычаи и зовешь меня вскормленником своим. И яз то терпением своим и крепостию здержу, берегучи твоей старости, 139 чтоб мне139 еси болши смеху, нежели гневу привел. И для того и грамоты твои от посла твоиво с любовию приял еси. Потом имянуеши меня отметником и отступником от веры твоей, которые ты не правдою — толко силою боронишь. А говоришь, что аз, забывши добродейство твое и душу свою, восприял блудную веру христьянскую. А на остаток притягаешь меня к себе гладкими словесы, что магнит железо.
Опамятуйся,140 что чинишь, атамане! Что есть чудеса пророка вашего Магомета и которое писмо силное вашея веры? Ведаю, что веруешь во единого бога — и то вси ведают, что бог един. А как прийти к нему, коли мы сами негодны, для злости и грехов наших, видети лице его или слышати глас его, толко самим Исусом Христом спасителем нашим — тот нас поставит перед лицем божиим. А то что глухому сказывать — коли не слышишь, а глупому — коли не разумеет!
К тому ж еще сказываешь: неправ яз пред тобою и чиню неправду тебе и про что поднял руку свою на тебе. То ли неправда моя, атамане? Прав яз пред тобою и руку свою вознес на тя за неволею моею — 141 не шло ми о малое дело.141 Первое — о души, чтоб было есми отдал ее в руки диаволу. Другое — вотчину мою ты завладел еси. Еще к тому же братью мою изгубил еси злым смертоносным ядом и мне самому тож учинить хотел еси и меня бог142 укрыл от руки твоея.
Про то ли меня зовешь отметником своим, что аз взял вотчину свою у тебя всю обвойвану и запустошену? 143 Не мог терпети есми боли того, 144 от тебе144 атамане!143 Волность над всеми богатствы мило человеку, а ты у всех людей силою отнимаешь ее — толко хощешь ты один быта в воле на145 свете.
И для того прошу146 я у тебя,146 атамане: откинь высокие гордости свои, а с победы угорские нынеча147 не возношайся — волно богу и поднять и опустить. А мне того не памятуй, тем меня к себе не привлечеши. Своим разумом148 з божиею помощию ходить буду.149 Не хощу150 у недруга думы,149 помочи и покою не прошу. Толко о том молю бога, чтоб одолеть его.
Дан от Епира в лето по рождестве Христове 1444 году».
Амурат, прочетчи Скандербегову151 грамоту, подивовался иво смелости: чаял того, что устрашитца для побою угорского. А, однако, злые своей мысли не объявил и никому рек:
«Разумею, Скандербеже, что хощешь ты 152 от нас152 злые смерти
