что они сделают с нарушителем закона… об этом с дрожью вспоминал даже хладнокровный Ланс, который смог принять предательство родного брата и сейчас обыденного ел вырезку из водного ондруса. Хотя не стоит думать, что он забыл. Ничто не забыто, никто не забыт, придёт время и все за всё ответят. Но Ланс отличался от большинства ещё и тем, что правильно расставлял приоритеты. Сначала подняться с колен, потом строить какие-то серьёзные планы. До тех пор это чувство отправляется в дальний уголок сознания, чтобы не мешать мыслить здраво. К тому же время позволит посмотреть на ситуации более трезво. Это и отличает аристократа от других, а не его фрак и дорогие украшения.
Первым шагом к поднятию с колен станет Ада. На работорговле в Эдеме держится практически всё, кроме разве что армии. А ещё, каждый свободный гражданин Эдема ценит свою свободу превыше всего. Он никогда не станет работать на кого-то. Он считает это рабством. Либо ты работаешь на себя, либо поступаешься свободой. Либо ты свободный, либо ты раб, третьего не дано, никакого промежуточного варианта. Так мыслят граждане Эдема, что является довольно серьёзной проблемой. Ведь порой эти упрямые бараны готовы буквально голодать и спать на холоде, но никогда не пойдут работать на кого-то. Вот что значит для них свобода.
Поэтому во всех сферах огромное количество рабов. В храмах здоровья у целителей под началом несколько рабов с медицинским образованием, которые иногда даже проводят операции с магией или без. В алхимических лабораториях с реагентами работают тоже рабы. В кузнях, в подмастерьях у мастеров опять рабы. Рабы везде, не только в борделях, не только на каменоломнях и опасных производствах. Только в армии не было рабов, но зато они часто покупают услуги рабов-целителей, да и про шлюх не забывают.
Также, рабам порой разрешалось носить оружие. Обычное оружие, которое не является мощным магическим артефактом и не требующее особой регистрации. А если оформить документы, то раба можно продать как телохранителя, которому разрешено использовать даже дорогие магические игрушки в целях защиты хозяина. И на фоне всего этого, свободному гражданину, который даже готов поступиться свободой, придётся соревноваться в навыках с рабами. Одно это предложение уже звучит дико для гражданина Эдема. Лучше уж повеситься, нежели работать на кого-то, так ещё и получать копейки. А покупателям куда проще купить бесправного раба, который никогда не будет жаловаться в отличии от того же свободного.
Подобное положение дел являлось, является и будет ещё долго являться нормой в Эдеме. Так что Ада была для Ланса не просто игрушкой на полчаса. Аристократ собирался подготовить ценный инструмент, который будет верой и правдой служить долгие десятилетия.
Но сперва, девушку нужно обучить послушанию, она должна полностью осознать своё положение и свыкнуться со своей судьбой. После этого можно будет начать полноценно обрабатывать этот самородок. Лансу очень повезло, рабы с магической предрасположенностью на дороге не валяются, хотя и какой-то редкостью их назвать тоже нельзя. Они просто дороже. Жизнь в Эдеме имеет вполне конкретную цену. Любая жизнь.
— Умойся и собирайся, мы выходим через пять минут, — приказал Ланс, после чего заметил странную гримасу на лице девушки. — Ада?
— Что? — последовал вопрос от недоумевающей рабыни.
На это Ланс ответил своим фирменным взглядом, отполированным до идеала ещё века два или три назад. Сталь, жестокость и огромная воля властителя отражалась в глазах волшебника из старинного рода рабовладельцев.
От такого напора Аде захотелось спрятаться, стать маленькой и незаметной, но она не могла и пошевелиться. Вместе с этим девушка чувствовала вину, а затем пришло понимание. Ланс заметил её гримасу, которая являлась проявлением неприязни к приказному тону. Она ещё не свыклась с мыслью, что кто-то смеет ей приказывать. Но рабыне не дозволено такое поведение: любой приказ хозяина должен быть с радостью исполнен.
— Да, хозяин, — запоздало ответила на приказ Ада, которая вспомнила, что бывает с бесполезными рабами.
— Вот и славно, — аура аристократа стала меньше, а в голосе появились добродушные нотки.
— Позвольте поинтересоваться, куда мы направляемся? — на выходе из дома спросила девушка.
Она опять забыла добавить хозяин, но перегибать палку нельзя, послушанию нужно обучать постепенно. Так что Ланс не стал в этот раз заострять на этом внимание и просто ответил:
— К Ростовщику. Я должен ему довольно серьёзную сумму.
Глава 3
— Ого, там небо горит! — с горящими глазами, в которых смешались лёгкий страх и восторг, произнесла Ада на выходе из жилища.
— Это фейерверк, — Ланс же был как всегда спокоен, но всё равно замер на несколько долгих секунд.
Где-то далеко, почти в самом центре Эдема сейчас проходила похоронная процессия. И магическое эхо закрыло сам небосвод. Каждый в мире Эдема видел странное зарево. Всё же у ублюдка хватило чести отправить в другой путь знатных и великих людей. Пусть и с запозданием.
Но Ланс не удивился. И даже, если унять бурю внутри, не мог назвать своего старшего брата бесчестным. Боль разрывала сердце, скорбь терзала душу, грязные оскорбления приходили на ум, но это лишь эмоции. Адрион не являлся чистым воплощением зла, аватаром бога предательства или ещё чего-то в таком духе. Мир не делится на белое и чёрное, на доброе и злое. В произошедшей трагедии виноват не только исполнитель, но и те, кто создал предпосылки, даже те, кто был слеп и наивен. Род Торвандори действительно был великим и значимым, но у всего есть своя цена. Её платит каждый, кто возжелает господства. Её заплатил и Граниир Торвандори, её заплатит во второй раз взявший новое имя Лансемалион Бальмуар. Её будет продолжать платить и теперь уже глава рода Адрион Торвандори. Её придётся заплатить всем, чтобы стать чем-то большим. Её же заплатил и отец Ланса, который очень сильно просчитался и допустил критическую ошибку, которая стала катализатором всех событий. Адрион совершил ужасный и очень тяжёлый поступок, но не потому, что он был злым. Всё куда сложнее.
— Красиво, — продолжала удивляться Ада. — Это какое-то магическое оружие?
— Нет, это магические снаряды создающие красивые узоры в небе. Хотя если ты прислушаешься, то сможешь расслышать раскаты грома. Это взрывы фейерверка. Он был создан для развлечения, хотя может и убить, если взорвётся в руках или на земле рядом со зрителями. А неправильное применение конкретно там используемых моделей, может привести и к уничтожению целых зданий. Всё же расстояние до Эдема очень неблизкое, но мы слышим и звук, и видим зарево. Но этим занимаются профессионалы, так что беды не случится.
— А что празднуют, хозяин?
— Похороны.
— Похороны? Но это же грустно, как можно развлекаться, когда кто-то умер?
— Фейерверк предназначен не только для веселья, как и на похоронах не всегда нужно грустить. Сейчас в главном городе этого мира, в Эдеме, смертные отправляют в другой путь значимых и известных людей. Они не грустят, скорее скорбят, отдают дань памяти и восхищаются какой длинный смертный путь прошли погребенные. Все мы умрём, кто-то позже, кто-то раньше. Об этом можно скорбеть, но не нужно лить переполненные отчаянием слёзы. Лучше поднять тост, вспомнить что жизнь — это не пустой звук, который оборвётся как сыгранная нота. Жизнь — это длинное путешествие, история, которая продолжит существовать в тех, кто окружал погибшего. Смерть — это завершение лишь одного из путей. Об этом нужно помнить. И смерть кого-то должна стать для тебя уроком, бесценным опытом, который нужно впитать.
— Но всё равно грустно, когда близкие люди уходят. Их больше не будет рядом, чтобы рассказать шутку или подставить плечо в трудный момент…
— Воспринимай жизнь не как нечто собственное, а как то, что тебе дали на время. Ты же не собиралась стать бессмертной и жить вечно? Смерть не должна омрачать прошлое, вспоминай о нём с улыбкой. Мёртвые не должны становится обузой для живых. Вместо не нужных слёз вложи силы в тех, кто ещё жив.
После сказанного Ланс отвернулся от горизонта, где продолжали играть вспышки различных цветов, и направился по грязной и вонючей улочке трущоб. Ада недолго постояла на месте, смотря в спину аристократа в чистом и пахнущем цветами фраке. Девушка была из семьи фермеров, крестьянкой, даже писать толком не умела, но дурой она всё же не являлась. Так что её восхищение словами Ланса
