Ниной. Ты не против? — спросил дракон, подняв бровь.
— Она не одета, вечером поговоришь, — запротестовала Брана.
— Она моя… Ты это знаешь… Каллисти полностью принадлежит мне, и ее прелестное тело тоже, — нахально заявил дракон, а у меня кулаки сами по себе сжались.
— Может быть, ещё бедной девочке голой по дому ходить? — пригрозила Брана.
— По дому не стоит, а по моей спальне… Не вопрос.
— Оставь нас, Брана…
Я инстинктивно схватила женщину за локоть, не позволяя уйти.
— Она не хочет, — развела руками горничная.
— Да она всегда так говорит, — подмигнул мне дракон.
— Я не позволю тебе трогать девочку, если она не готова.
Дармир поморщился, будто услышал что-то неприятное.
— Я просто с ней пообщаюсь. Обещаю, Брана, — сделав шаг ко мне, усмехнулся дракон.
— Хорошо, только недолго. У нас с Ниной есть дела. Мы решили тебя хорошенько раскулачить сегодня, — хохотнула Брана, отнимая мою руку.
Я тут же подхватила с пола халат и завернулась в него.
Горничная закрыла за собой дверь, и дракон двинулся на меня огромной стеной.
— Значит, ты решила нажаловаться? — спросил он, оказавшись совсем рядом.
Я отрицательно замотала головой.
Он широко улыбнулся и потянул за пояс халата.
— Не дёргайся, девочка. Я же сказал, что не трону тебя, — он осторожно завязал пояс и убрал руки.
— Дармир… Вэл здесь? — спросила я взволнованно.
— Да. Твоя сестричка проскользнула вслед за Адамом, — вздохнул мужчина.
— С ней все в порядке, Нина. Она спит, — уловив в моем голосе страх, добавил он.
— Почему ты не сказал?
— Потому что не успел, Нина, — оборвал он и взял стеклянную баночку со столика, вертя ее в руках.
— Я смогу с ней увидеться? — сглотнув, поинтересовалась.
— Сможешь. Но позже. Собственно, я действительно вернулся, не только для того, чтобы полюбоваться твоим юным телом. Я забыл тебя предупредить, Нина. В этом мире никто не должен знать, что Адам твой сын. Ясно? Это очень важно. Ни одна душа…
Глава 4
Нина
— Когда выходишь на улицу, собирай волосы в хвост. Шея должна быть открыта, — наставляла Брана, возясь со мной как с младенцем.
Она перебирала мои волосы и поправляла длинную бежевую накидку.
Во мне боролись: любопытство и страх перед неизвестностью. Была доля правды в словах Дармира, о том, что его спальня самое безопасное место в этом мире.
Брана решила, что демонстрация роскошного особняка дракона подождёт. Она суетилась, мечтая меня разодеть. Зачем ей это было нужно, вопрос сложный. Но я давно не видела, чтобы кто-то настолько горел какой-либо идеей.
Женщина схватила меня за руку и потащила к лестнице.
— Через чёрный ход выйдем. Эта дура все еще у нас гостит. Никак не провалит отсюда. Невоспитанная девка!
Я про себя усмехнулась и молча последовала за горничной.
Брана оделась странно. Все происходящее напоминало театр в декорациях. Ее платье смахивало на одежду из средневековья, но в более современном исполнении.
Когда женщина распахнула дверь, я поймала себя на том, что замерла в нерешительности, боясь переступить порог. Глупость какая! Не буду же я действительно всю жизнь обитать в спальне дракона.
Я выдохнула и вышла наружу. Ещё несколько минут заняло дойти до главного выхода. Перед поместьем был разбит немалых размеров сад.
— А до города далеко? — спросила я, удивленно оглядевшись.
— Девочка, ты даже не представляешь, как в нашем мире все близко. Особенно для генерала королевской армии, — хитро улыбнулась она.
Вокруг сплошной лес и тишина. Я заметила, что цветы здесь почти такие же, как в нашем мире, только намного крупнее.
— Это я сделала, не обращай внимания, — гордо задрав нос, пояснила Брана, увидев, как я раскрыла рот от удивления, разглядывая громадный розовый «куст», если такое вообще можно кустом обозвать. Дуб какой-то…
— Об этом и речь! А что эта фейриха может? Ни-че-го… Она полный ноль, — фыркнула женщина, осторожно поправив погнувшийся куст рукой.
— Я недалеко ушла…, — себе под нос прошептала я, но горничная, по всей видимости, ещё и очень хорошо слышит:
— Есть такое, человечка, — рассмеялась она, – зато и не выпендриваешься.
Распахнула глаза ещё шире, поражаясь подобной прямолинейности.
Мы дошли до главных ворот. И я в недоумении остановилась. Их было много, зачем в одном поместье столько ворот?
Мне даже вслух не пришлось задавать этот вопрос:
— За мной, нам сюда, сейчас все увидишь.
Она схватила меня за руку и потащила к кустам. За ними оказалась небольшая дверь.
— Это для прислуги, но нам отсюда ближе всего до места.
Я не двигалась, пока она возилась с ключами, напевая себе что-то под нос.
Наконец, дверь открылась, и я крепко зажмурилась, проверяя не сон ли это.
Прямо за дверью вместо густой лесной поросли, оказалась шумная мощеная улочка. Звуки большого города волной меня окатили. Брана, заметив, что я снова подвисла, вцепилась в локоть, проталкивая за порог.
Я взяла ее под руку, покрепче взяла, озираясь по сторонам. Узкая улочка очень напоминала мне те старинные города, в которых мы с папой проводили мои летние каникулы. Правда, отличия имелись. Люди сновали из стороны в сторону, прячась под длинными плащами и шляпами с широкими полями. Одна я была, словно выставлена напоказ, мне казалось, каждый заглядывается на золотой рисунок, оставленный драконом.
— Почему они так смотрят? — шёпотом спросила я.
Каменная тропа тянулась вверх и терялась между домов, которые находились слишком близко друг к другу.
— Завидуют. Твое положение при древнем роде Астейс, очень даже неплохое. Знаешь, высшие сирры не расхаживают по улицам без экипажа. В основном это низшие и безродные. А ты лакомый кусочек, они учуют тебя за версту. Это клеймо лучше любой охраны тебя убережёт.
Я пригляделась к прохожим внимательнее. И поняла. Это совсем «не люди»… И если высшие все как один отличались выразительной красотой, местный люд выделялся слишком «экстравагантной» и нестандартной внешностью. И это меня пугало.
— Смотри, это человечка, ма! — воскликнул маленький мальчик, с зеленоватым оттенком кожи и пшеничными кудряшками.
Его мать недовольно рыкнула и потащила его прочь.
— Мы почти пришли, Дармир, будет зол, если узнает, что я потащила тебя сюда пешочком. Молчи, договорились? — подмигнула мне Брана. — и ещё, хозяйка салона — фейри. Обращайся к ней «светлая сирра», а то истерика у бедолаги случится.
