Ничего лишнего в комнате не было. Помимо кроватей – стол с парой стульев, которыми никто ни разу не воспользовался, и два шкафа с одинаковой одеждой. Костюмы для выступлений им приносили за пару часов до выхода.
Герсий сидел на кровати и дожидался его. Они посмотрели друг на друга, Эверлинг молча прошел в комнату, захлопнул дверь, окидывая взглядом спальню, но в упор не замечая Герсия. Их спальня всегда казалась ему клеткой.
– Прости, – выдохнул Герсий, когда Эверлинг подошел к своему шкафу.
– За что? – Он на несколько секунд повернул голову, поморщился, словно слова были неприятны, и вытащил светло-серую пижаму.
– Не стоило тебя так в лоб спрашивать.
– Эва сказала? Забудь. Она слишком много переживает за всех нас и считает, что обязана обо всех заботиться, хотя это не так. – Он стянул полотенце.
Герсий тактично отвернулся, подождал, пока Эверлинг переоденется, и только потом продолжил.
– Разве это плохо? – спросил он, уже понимая, что именно не так и в вопросе, и во всем разговоре.
– Для нас – нет, а для нее – да. Не хочу, чтобы с ней что-то случилось из-за лишнего беспокойства, – не задумываясь ответил Эверлинг и удивился собственной честности.
Герсий тоже удивился искренности Эверлинга, но промолчал.
– Ты хотел сказать не это.
– Что? – не понял Герсий.
– Ты хотел сказать не «прости», а что-то другое, – настойчиво повторил Эверлинг. В голосе отчетливо слышалось раздражение. – Я слушаю.
Герсий если и хотел что-то сказать, то вовремя себя остановил. Есть слова, которым лучше никогда не звучать, иначе нанесенные ими раны никогда не затянутся. Герсий это знал и потому не хотел произносить лишнего, но Эверлинг, яростный, твердый и не умеющий идти на уступки, всегда добивался своего, независимо от последствий. Разве что сбежать отсюда не мог. Как и все они.
Герсий молчал.
Эверлинг, переодевшись, подошел к нему и остановился напротив, смотря сверху вниз. Герсий не поднимал головы.
– Мне кажется, даже здесь, на арене, убийство – это преступление, – наконец сказал Герсий.
– И? – не понял Эверлинг. – Что с того?
– Мне больно от того, что тебе приходится убивать, – чуть тише добавил Герсий, ожидая новую волну гнева.
Губы Эверлинга тронула жестокая ухмылка:
– В таком случае приношу свои извинения, но твое мнение никого волнует. – Из каждого его слова сочилось презрение и к Герсию, и к «Небесному берегу», и ко всему миру.
– Ты можешь хоть раз нормально со мной поговорить? – прикрикнул Герсий, резко подняв взгляд.
Оба помолчали, переводя дыхание. Оба понимали, что разговор не приведет ни к чему хорошему и кто-то должен остановиться. Эверлинг решил, что остановиться должен Герсий, а Герсий решил, что хотя бы один раз остановиться первым должен Эверлинг.
– Могу. Но почему я должен нормально с тобой говорить, когда ты был не в состоянии выполнить одну-единственную мою просьбу? – зло прошипел Эверлинг, наклонившись к лицу Герсия.
Тот отстранился.
– Чтоб тебя, Линг! Ты будешь припоминать мне это до моей смерти?
Герсий почувствовал, как его хладнокровное спокойствие пошатнулось. Кровь прилила к лицу. Он ненавидел, когда Эверлинг напоминал ему о том дне, а Эверлинг напоминал непозволительно часто, и непозволительно часто воспоминания выбивали Герсия из колеи. Как сейчас. Он нервно сжал руки.
– Если в скором времени появится маг, способный тебя победить, то ждать останется недолго, – вдруг непривычно холодно произнес Эверлинг.
Внутри Герсия все заледенело. Со всей присущей Эверлингу жестокостью он никогда не желал смерти никому: ни противникам, которых приходилось убивать, ни тем, которых приходилось калечить. Ни тем более ему, Герсию. Пусть Эверлинг злился, пусть не умел прощать, но такое Герсий услышал от него впервые и сразу успокоился, чувствуя разочарование, обиду и боль. Он не заслужил этого. Не заслужил таких слов и такого отношения.
– Линг…
– Я устал, – отмахнулся Эверлинг и лег на кровать.
Герсий одновременно хотел продолжить разговор, чтобы наконец выяснить отношения, впервые за столько лет, но вместе с тем не хотел продолжать, чтобы не услышать чего-то похуже пожелания смерти. Он наблюдал, как Эверлинг отворачивается лицом к стенке. Как накрывается одеялом почти с головой – он всегда так накрывался, с момента их первой встречи, и Герсию это казалось забавным, словно так Эверлинг прятался от монстров. И как начинает притворяться спящим, хотя не спит.
– Спокойной ночи, – шепнул Герсий и, погасив свет, тоже улегся.
Ответ он получил спустя больше чем полчаса:
– Спокойной.
Эверлинг думал, что Герсий уже уснул.
Герсий не спал.
Глава 2
Солнечная Принцесса
Зрители молчали.
Посередине арены стоял Ирмтон Пини. Его прилизанные блондинистые волосы ярко блестели в свете полуденного солнца. На нем красовался желтый костюм и красный галстук. Желтый цвет казался ярче, чем был на самом деле. На открытой площадке, где стены каждый день окрашивались кровью, он выглядел нелепо. Ирмтон поднял руки, и зал взорвался овациями.
С одной стороны на арену вышла Эванжелина Фрейр. В неудобном облегающем платье цвета крови со слишком глубоким вырезом она чувствовала себя неуютно. Одежда не соответствовала ни месту, ни моде, ни ее характеру, но выбирать, как и всегда, было не из чего. Утром один из стражников заявился в их с Джодерой спальню и положил на кровать коробку с вещами. Будь они циркачами, наряд смотрелся бы эффектно.
Зрители пожирали ее глазами.
Аристократы в один голос крикнули:
– Солнечная Принцесса! – и захлопали.
С другой стороны вышел высокий, но худощавый парень с острыми скулами. Он был в темно-коричневом костюме, менее вызывающем и более удобном. На спине пиджака вырисовывалась светлая вышивка, изображающая солнце и облака. Противник мало чем отличался от сотни других, которых Эванжелина уже победила. Она не запоминала их имена и лица, просто старалась как можно меньше вредить, а уходя с арены, сразу же пыталась забыть, мысленно превращая бои в ночные кошмары.
Парень нагло ухмылялся. Он выглядел самонадеянным. Не уверенным, не знающим – самонадеянным. Ни страха, ни предосторожности. Он просто еще не до конца понял, где оказался. Эванжелина устало вздохнула. Платье сжимало грудь и талию, ей хотелось переодеться.
Они подошли к Ирмтону Пини и встали по обе стороны. Он объявил сегодняшних бойцов: Эванжелина Фрейр, знаменитая Солнечная Принцесса, и Йохан Радж. Если память не изменяла Эванжелине, то этот маг появился на арене совсем недавно, где-то полгода назад. И это, должно быть, его первый, максимум второй бой. Она рассматривала противника, стараясь вычислить слабые и сильные места,
