— Привет, красавица! — весело поздоровался Дэви. — Чем это ты тут занимаешься?
Я покраснела. Он назвал меня красавицей. Его треп был единственной моей слабостью.
— Это мотоцикл мистера Джеттерса, — заметила я, не отвечая на вопрос. — Ты его что, украл?
Дэви махнул рукой:
— Тупой ублюдок не хватится его еще пару часов.
Мэри Мэй тут же спрыгнула с седла.
— Ты же мне сказал, что мистер Джеттерс одолжил тебе его!
Дэви потрепал сестру за подбородок.
— Видишь ли, сестренка, я тебя обманул. — Он сел боком на кожаном сиденье и принялся разглядывать мои пакеты и ящики. — Твоя мама послала нас посмотреть, что здесь у тебя происходит. Кто-то сказал ей, что ты торгуешь яблоками, как цыганка. Она испугалась, что на тебя кто-нибудь наедет или стукнет по голове. Я пообещал ей, что присмотрю за тобой. Я вытащила из кармана деньги.
— Спасибо за заботу, но у меня все отлично. Мэри Мэй открыла рот от изумления. Ее глаза засверкали.
— Как бы мне тоже хотелось разбогатеть.
— Моя мама сможет купить продукты на эти деньги, — гордо объявила я.
Мэри Мэй принялась изучать мой плакат.
— Я бы не стала писать о червяках и пятнах. Это только отпугнет людей.
— Я потом его переделаю.
— Разреши мне, Хаш, пожалуйста! Я нарисую для тебя новый плакат и украшу его завитушками по углам.
— Ладно, спасибо. — Мэри Мэй хорошо рисовала, и к тому же она немало времени провела, обдумывая, что может понравиться людям. Мне было ее жаль, а кроме того, почему не использовать ее талант к рекламе? Я посмотрела на них с Дэви. — Если вы поможете мне продать яблоки, я заплачу вам каждому по два доллара за день работы.
— Я согласна! — воскликнула Мэри Мэй.
Но Дэви посмотрел на меня сверху вниз своими тревожащими небесно-голубыми глазами.
— Я помогу тебе только потому, что ты меня попросила. Но я не намерен лизать задницу этим типам из Атланты. Они все евреи, ниггеры и богатые засранцы.
Это был один из тех моментов, когда умные девочки вдруг становятся глупыми, глухими и слепыми. Мне бы следовало повнимательнее посмотреть на него и кое-что понять. Мне бы следовало признать, что в его взгляде на мир слишком много агрессии и гнева, но я уже была влюблена в него, поэтому никак не прореагировала. Правда, я уже тогда сознавала, что слова — не пустой звук. Идеи тоже имеют значение. Как и репутация. Моя мать была на четверть индианкой, и я слышала, как люди обзывали ее и говорили, что папе не следовало на ней жениться. Даже мой проклятый дядюшка Аарон и его детишки. Мои двоюродные братья и сестры.
— Ты позволишь людям обзывать меня всякими нехорошими словами, которыми ты так и сыплешь? — мрачно спросила я у Дэви.
Он рассердился.
— Если кто-то обзовет тебя нехорошим словом при мне, я надеру ему задницу.
— Тогда прошу тебя, Дэви, не говори так сам! — взмолилась я. — Ты такой замечательный… Обещай мне.
— Ладно, ладно. Если тебе не нравится, я не стану ругаться.
— Хорошо.
— Но только когда ты сможешь меня услышать.
Я рассвирепела и собралась уже обругать его в ответ, но тут на дороге появился желтый «Фольксваген».
— Ты должен выглядеть дружелюбным! — приказала я.
Мэри Мэй, Дэви и я выстроились на обочине. Мэри Мэй махала рукой, я подняла повыше плакат. Автомобиль остановился. Из него вышел мужчина с двумя длиннофокусными фотоаппаратами.
— Господи, — воскликнул он, — это самое красивое место в горах! Здесь веришь в то, что можно вернуться назад к природе. Райский сад на земле. Я чувствую его ци, чувствую! Хорошая энергия. Bay!
У него были усы и длинные волосы. Мы смотрели на него во все глаза. Мужчины в округе Чочино никогда не забывали побриться и носили короткую стрижку.
К своей внешности они относились с почти религиозным благоговением.
— Этот мужчина хиппи, — прошептала Мэри Мэй.
— Он покупатель, — парировала я.
Дэви выступил вперед, заслоняя меня и свою сестру. Он сжал кулаки. Но я выпрыгнула из-за его спины и повыше подняла плакат.
— Добро пожаловать на ферму Хаш, сэр! Парковка бесплатная, если вы покупаете яблоки. Но если вы хотите сделать фотографии, то с вас двадцать пять центов.
— Договорились, красавица. — Мужчина с улыбкой протянул мне четвертак, и я спрятала его в карман. — Значит, я могу заснять и тебя тоже?
— Черт возьми, только не это! — насупился Дэви.
— Это для газеты, которая выходит в Атланте.
— Большая газета? — поинтересовалась я.
— Очень большая. Я там работаю фотографом.
— Это поможет продавать яблоки, — шепнула мне на ухо Мэри Мэй.
Я тут же закивала головой:
— Конечно, сэр, вы можете меня сфотографировать, но только вместе с моими друзьями.
Мэри Мэй взвизгнула от восторга. Дэви нахмурился, когда я просунула руку ему под локоть. Свободной рукой я продолжала держать плакат, но Мэри Мэй взяла его у меня.
— Я подержу плакат, а ты продемонстрируй наличные, — подсказала она шепотом.
— Отличная идея! — Я выудила пачку банкнот из кармана комбинезона и подняла их повыше над головой.
Фотограф-хиппи расхохотался и принялся щелкать затвором.
В следующее воскресенье тысячи людей увидели нашу цветную фотографию на первой странице газеты «Жизнь в Дикси».
Я не рассказывала маме о фотографе — в округе Чо-чино хорошие девочки с хиппи не разговаривают. Но когда люди собрались за обедом после церкви, каждый принес с собой номер газеты. Мама работала в ресторанчике, обслуживая толпу желающих получить ленч, и пока ничего не заметила. Я, Мэри Мэй и Дэви сгрудились на кухне и обменивались тревожными взглядами. Снимок человека мог появиться в газете Атланты только в случае его крайней порочности или увлечения политикой, что для многих было одно и то же.
— Дорис Сетти Макгиллен, ну-ка посмотри сюда! Ты что, ослепла и оглохла? — обратилась одна из посетительниц к моей маме, со смехом подняв повыше газету. — Твоя дочь решила прославиться и ничего тебе не сказала. Что у этого ребенка на уме?!
Мама остановилась посередине ресторана. Ее ловкие руки удерживали стопку грязной посуды, на голубой форме официантки застыли пятна от сметаны. Длинная рыжевато-каштановая коса упала на грудь, когда она нагнула голову, чтобы рассмотреть мою фотографию в самой большой газете штата. Она прочитала подпись, беззвучно шевеля губами. «Жизнь прекрасна для сладкой Хаш Макгиллен».
Мама выглядела совершенно сбитой с толку.
— Я по уши в дерьме, — прошептала я. Мэри Мэй ойкнула. Дэви обнял меня за плечи.
