от кого-то другого, кудрявых светлых волос, которые не желали ровно лежать в прическе. Я подумала, что Бен добрый и славный парень – на пару лет старше меня, кареглазый, большеротый, с робкой улыбкой, он был похож на Айвена-Простака, каким его рисуют в книгах сказок.
– Делла Хайсс, – ответила я. – Очень рада с вами познакомиться.
Бен похлопал в ладоши, и на столе перед ним возник ужин: тарелка с ломтиками запеченого картофеля, котлетой в сухарях и капустой с клюквой. Готовили в академии очень вкусно – я давно не ела с таким аппетитом.
– Чем, кстати, славится клюква в магии? – спросил Бен и еще ниже опустил голову. Я улыбнулась: похоже, ему велели меня проэкзаменовать, и он жутко стеснялся, задавая мне вопросы.
– Повышает иммунитет и разрушает опухоли. А мешочек с клюквой притягивает удачу в азартных играх.
– Верно. Как будете использовать клюкву в составе зелья Тишины?
– Три капли сока в морозную лунную ночь добавлю к семи малым мерам порошка полукричника.
– Верно. Что нужно для создания Водного зеркала?
– Большая мера соли, истолченной в труху в день осеннего равноденствия, две капли освященной воды, капля ночной тьмы и звук кошачьих шагов.
– Где возьмете звук кошачьих шагов?
– Натяну три волоска в полнолуние над кошкой, потом сожгу.
– Длинные или короткие волоски?
– Неважно. Главное, чтобы они принадлежали тому, кто заказывает Водное зеркало.
Бен кивнул и похлопал в ладоши снова: на столе рядом с ним возник фарфоровый соусник с темным содержимым. Полив котлету, мой экзаменатор сказал:
– Вы умница, Делла. Правда, умница. Про звук кошачьих шагов все забывают.
– Спасибо, – ответила я. Этот парень начал мне нравиться – было в нем что-то очень искреннее, настоящее. – Вы хорошо знаете зельеварение, почему же вас не взяли на эту должность?
Бен наконец-то посмотрел мне в лицо, а потом поднял левую руку и что-то беззвучно произнес одними губами. Над пальцами рассыпались серебристые искры, и я увидела, как они трясутся. Бен вернул маскирующее заклинание на место и сказал:
– Попал под удар, когда в саду замка открылся провал и хлынула Тьма. Теорию я знаю, а вот смешивать зелья уже не могу.
Кот расправился с курицей и запрыгнул на скамью, высматривая, чем бы еще подкрепиться. Увидев его, Бен улыбнулся, отрезал кусок котлеты и протянул на вилке – Патрик заглотил угощение одним разом, не откусывая, муркнул и довольно боднул Бена лбом в бедро.
– Вот, есть здесь приличные люди! – сообщил он. – Ты чего сам-то такой тощий? Ешь давай за обе щеки.
Затем он забрался на колени моего коллеги, мурлыкнул и тотчас же заснул. Бен погладил Патрика по голове здоровой рукой и сказал:
– Какой у вас серьезный господин кот. Обычно фамильяры молчат, пока их не спросишь.
– А у вас есть фамильяр? – полюбопытствовала я.
– Есть. Бычья жаба, она не разговаривает. Кстати, о жабах: ректор сегодня будет вас экзаменовать. Прикажет сварить усиленное зелье невидимости. Знаете, что для него требуется?
Зелье невидимости мы варили на выпускном экзамене. Киван Рочестер неправильно смешал ингредиенты, и у него исчезла голова, когда он сделал глоток. А тело осталось.
– Три жабьих глаза, растертых в порошок, пятнадцать семян красного адохлеба, желтая пыль и одно драконье дыхание.
Драконьим дыханием назывались небольшие сливы огненно-рыжего цвета, которые привозили с островов Дальнего Заката. Бен кивнул.
– Драконье дыхание надо мелко нарезать. Но вы лучше возьмите серебряную…
– Терку, – сказала я. – С самыми мелкими ячейками, я знаю. А зачем оно нужно ректору, это усиленное зелье невидимости?
Бен улыбнулся, но улыбка была печальной.
– Вы, конечно, не знаете, Делла, – откликнулся он. – Но только оно способно спасти всех нас в учебном году.
2.1
Делла
После ужина ко мне подошел один из ассистентов и с поклоном сообщил, что господин ректор ждет меня в малой лаборатории.
Я шла туда, не чувствуя ни своих ног, ни пола под ними, и сама не понимала, отчего так разволновалась. Да, меня могут выставить из академии, если ректору что-то не понравится – так что с того? Поеду в Ворнсбург, как собиралась. Но волнение, которое меня охватило, не собиралось разжимать руки.
– Академия святого Франциска стоит на большом магическом провале, – объяснил Бен. – Она одновременно запечатывает его и черпает из него энергию для поддержки общего фона. Сами понимаете: если люди еще не обучены удерживать магию, может случиться всякое. Например, взрыв. Или кто-то покалечится. Общий фон позволяет такого избегать.
Я слушала его, кажется, забыв дышать.
– Беда в том, что магический провал не пуст, – продолжал Бен. – Он населен самыми разными чудовищами, которые пытаются выбраться на поверхность.
– То есть, академия это некая пробка в бутылке? – предположила я. Бен кивнул.
– Совершенно верно. Как думаете, что будет, если двугорбый проглот увидит эту пробку? Поймет, что в ней много еды?
Я понятия не имела, кто такой двугорбый проглот, но ответ на вопрос Бена был немного предсказуем.
– Ничего хорошего.
– Верно. Поэтому нам нужно зелье невидимости. Ваш предшественник создал большие запасы, но они имеют неприятное свойство иссякать.
Я поняла, что ничего не поняла.
– Подождите, но если для сохранения академии… ну и нашего мира заодно нужно такое зелье, почему вам еще не прислали зельевара?
Бен печально вздохнул.
– Потому что министр магии ненавидит нашего ректора. И если Робин допустит появление чудовищ, если пострадает академия… в общем, он будет счастлив.
Да, похоже, я крепко попала.
Малая лаборатория принадлежала лично ректору Эверарду и размером была чуть больше моей комнаты в родительском доме. Ничего лишнего, только самое нужное: аккуратные ящички с ингредиентами для зелий, варочные стойки, колбы и один котел. Сам господин ректор сидел в кресле и уже не выглядел ни больным, ни страдающим, однако я все-таки спросила:
– Как вы себя чувствуете?
– Благодарю, уже лучше, – сдержанно ответил Робин. Если в домике лесника он смотрел на меня с благодарностью, то сейчас его взгляд был испытующим и цепким. – Прежде, чем допускать вас к практике в академии, госпожа Хайсс, я хотел бы еще раз оценить ваши способности. Усиленное зелье невидимости сварите?
Я кивнула и отправилась
