Почему не моложе, ты уже знаешь: там сильная связь с отцом, мы не поймем друг друга. Идем дальше: внешность. В большинстве случаев состоятельные женщины красивы и ухожены, так что с этим проблем нет. С сексуальностью по-разному. С одной стороны, они гораздо спокойнее, нежнее, чем молоденькие, но с другой — чтобы это все в них пробудилось, нужно на что-то нажать. Найти их кнопочку, подобрать к ним ключ. Тогда они раскрываются, а до этого — многие довольно зажаты. Конечно, некоторые из них сразу же срывают с себя одежду и кидаются на меня, но это не имеет ничего общего с сексуальностью.
— Ты еще и гурман.
— Есть немного. Самое главное при выборе новой женщины — это степень риска. Прежде чем приступать, я обязательно просчитываю, кто за ней стоит и не будут ли мне потом бить морду. Если кто- то есть, то обхожу стороной.
— А если ошибешься?
— Один раз было. Заработал я тогда на ней пятьдесят тысяч долларов. Фактически — она сама перевела их на мой счет. Никаких махинаций. Руки у меня чистейшие, — для достоверности Дима протянул ко мне обе руки и закатал рукава халата. Возможно, они были и не очень чистые, но зато крепкие, мужские. — Она была совершенно беззащитной в плане людей со стороны. Но потом буквально из воздуха явился ее первый любимый, школьное чувство. Сам он был из какой-то Караганды, они уже сто лет не виделись. И вдруг он приезжает. А ее обидели. В общем, он меня тогда так избил, что я полгода лежал в больнице.
Дима встал на ноги и стал развязывать пояс на халате. Я продолжала сидеть на кровати и делать вид, что нисколько не обескуражена происходящим. Едва знакомый мужчина раздевается у меня на глазах — господи, какая мелочь. Хорошее варенье, кстати.
Халат сполз с его тела, обнажив передо мной несколько шрамов на животе и плечах. Посмотреть было на что, и смотреть можно было долго.
— Вот. Это все его работа. Но теперь я ему даже благодарен: рассказываю своим женщинам о том, как ввязался в благородную драку, а они с ума сходят от восторга. Вам же нравится сила?
Это была чистая правда. Я не видела еще ни одной женщины, которой бы нравились слабые мужчины. Я тоже к ним не относилась. А еще мы очень легко поддаемся обману, и чем он красивее, тем легче. -
И сколько бы ни было граблей, мы все равно можем снова наступить на них. Потому что желание быть любимой всегда сильнее страха.
— А как ты добываешь о них информацию?
— Очень легко. Через интернет, через ее сотрудников на работе, через ее друзей, соседей, через нее саму… Вариантов на самом деле, масса, была бы цель. Это гораздо проще, чем кажется.
— Я думала, у тебя связи в полиции.
— Нет. Зачем?
— Тебе бы было полезно с твоей работой.
— Тамрико, я — юрист. У меня есть некоторые связи в суде, и я все делаю изначально правильно. Никаких вымышленных имен, никаких декораций. Только игра в психологию. И она сама тратит на меня свои деньги, машины, время. Миллионы мужчин по всему миру занимаются тем же самым, только разводят не на деньги, а на секс и чувства. А могли бы и на деньги, если бы выбирали тех, у кого они есть. Я — вполне обычный парень.
— Ты — подонок.
Дима самодовольно развел руки в стороны.
— Представь себе ситуацию. Ты знакомишься с парнем. Он просто прекрасен. Делает для тебя все, что ты когда-либо ждала от мужчины. Но вот незадача: он еще не заработал тех денег, что есть у тебя. Неужели это остановит тебя? Ты ведь не ханжа, и у тебя есть сердце. Ты начинаешь всюду водить его, покупаешь билеты в отпуск, оплачиваешь счет в баре, а потом даже даешь ему какую-то сумму наличными. Ты — кто?
— Дура.
— А я — подонок. Все честно.
— Но от любви кто угодно может потерять голову. Даже очень умная женщина.
— Не стоит переживать за них, Тамрико. Они тоже не любили меня. Они любили мое отношение к ним.
Я почувствовала, как цинизм колючей проволокой обвился вокруг моей шеи. От этого даже начал дергаться мизинец на правой руке. Да, мне уже доводилось любить мужчину из этого миллиона, который получил на свой внутренний счет десятки тысяч моих настоящих поцелуев и целые слитки искренней любви. Урок прочно усвоен: если тебе ничего не отдают взамен, значит, ты интересен лишь в качестве временно полезной вещицы.
В начале нашей беседы Дима казался мне выплывшим из киноэкрана персонажем, теперь — обычным мужчиной.
Это чисто женская проблема — рисовать в воображении и из-за этого видеть в реальности образ, который не имеет ничего общего с настоящей жизнью. Все куда банальнее, чем мы того хотели бы.
— А ты кого-нибудь любил?
— Кроме мамы с папой и сестер?
— Да, помимо них.
— Нет.
— И что же — тебе никогда не хотелось этого?
— Мне всего двадцать девять лет. Думаю, у меня все еще впереди.
— А если ты через год умрешь?
— Да, пожалуй, будет немного обидно.
— Тогда не понимаю, как ты можешь играть в чувства, если ты не знаешь, что это такое. Я тебе не верю. Похоже, ты все-таки кого-то любил.
— Интересная мысль. Наверное, ты права. Нужно только вспомнить, кого.
Дима отвернулся. Думаю, он все-таки хорошо помнил женщину, к которой испытывал чувства. Задаюсь вопросом: почему нам так стыдно быть сентиментальными?
— После разрыва с очередной женщиной я обычно уезжаю куда- то далеко, не меньше чем на полгода. В Индонезию или Штаты. Только там у меня могут быть отношения с девушками, которые мне, в принципе, нравятся. Молодые, свежие, без прошлого. Мне хорошо с ними, правда хорошо, но я никогда не позволяю себе влюбиться.
Потому что потом придется расставаться. Мне всегда нужно возвращаться. В общем, еще не время.
— Почему бы тебе тогда не бросить это все? Найти такую работу, чтобы не пришлось мотаться туда-сюда?
— Потому что на самом деле я люблю свою жизнь. Мне нравится в ней все: опасность, необходимость анализировать, разбираться в психологии, большие деньги и возможность потом путешествовать по миру и весело проводить время, не думая о завтрашнем дне. Такого нет в моей официальной профессии юриста. А ты так можешь, сидя в редакции?
Я не могла. Но я даже толком не знала, чего вообще хотела от своей жизни.
Мы все беседовали, не
