— Крутое пике представляется невыгодным, сэр. По всей вероятности, они даже не сообразят, что на них напали, пока наши пушки не откроют огонь.
— Мы вдали от дома, старпом. Я бы предпочел не впутывать слишком много вероятностей.
Гримм кивнул, отвечая пожилому пилоту.
— Мы последуем вашему совету, мистер Кеттл. Передайте канонирам, чтобы внесли поправку в угол стрельбы.
— Есть, сэр.
Склонив голову на сторону, Гримм оценил силу воздушного потока, омывавшего палубу.
— Мистер Криди, — сказал он, — командуйте ставить паруса, окажите милость.
Криди замер, удивленно моргая.
— Капитан?
Гримм не винил своего молодого старпома за такую реакцию. В последнее время мало какие воздушные суда прибегали к силе парусной тяги. Вращаемые паром пропеллеры и новые туго закрученные турбины выглядели куда предпочтительнее в качестве средства передвижения в тех случаях, когда судно выпадало из аэросферы, теряя высоту, или попадало в штиль какого-то участка неба, где слабые эфирные течения не были способны нести на себе корабль. С другой стороны, у парусов имелись свои преимущества: они не нуждались в помощи громоздких, тяжелых паровых двигателей и были при этом — в сравнении с теми же двигателями, по крайней мере, — практически беззвучны.
«Даже забавно, — хмыкнул про себя Гримм, — до чего кстати приходится порой точно рассчитанная, хорошо взвешенная минутка полной тишины».
— Разрифлять паруса пока не стоит, — добавил Гримм. — Но мне нужно, чтобы их держали наготове.
— Есть, сэр, — ответил Криди. Задора в его голосе заметно поубавилось, но нужные команды он тем не менее передал, ясно и твердо.
После этого оставалось только дождаться, когда «Хищница» достигнет идеальной позиции для своего нырка. Привычное боевое снаряжение включало в себя некое подобие упряжи с множеством узлов подвески на ней. Страховочные леера от шести до девяти футов длиной представляли собой тяжелые кожаные жгуты со скобами на обоих концах, и каждый на судне, стоило прозвучать сигналу тревоги, должен был иметь при себе не менее трех таких. Гримм и Криди оба прицепили по паре лееров к различным скобам и кольцам, натыканным всюду на палубе корабля именно на такой случай, и туго их натянули.
Надежно пристегнувшись, Гримм улучил время оправить мундир. Будучи капитаном торгового судна, принадлежащего Альбиону, он не был обязан его носить, но после первого же успешного похода в качестве приватиров экипаж скинулся, чтобы пошить ему особый костюм. В точности того же покроя, что и флотская униформа, только вместо темно-синего оттенка с золотым кантом кожа этого мундира, была иссиня-черная с кроваво-красной окантовкой. Две широкие полосы, выдававшие в нем капитана воздушного судна, украшали концы обоих рукавов кителя. Серебряные пуговицы в виде маленьких черепов казались Гримму досадным излишком, но, нельзя не признать, они сообщали мундиру достоверный пиратский флер.
И наконец, как всегда, он подтянул лямку своей форменной фуражки, надежно закрепив ее на голове. В глазах аэронавтов потеря капитаном головного убора в момент, когда его корабль готовится к сражению, выглядела особо скверной приметой, и в свое время Гримм повидал более чем достаточно нелепых случайностей и совпадений, чтобы бездумно отмахнуться от этого предрассудка.
На то, чтобы покрыть мили, отделяющие аврорианское судно от «Хищницы», им потребовалось несколько десятков секунд, исполненных нарастающего в морозном воздухе напряжения, о силе которого можно было судить по отвердевшим спинам канониров и аэронавтов. Ближний бой двух воздушных судов оставался наиболее гибельным выплеском насилия из всех, известных человеку, и каждый на борту «Хищницы» прекрасно это сознавал.
Как и всегда, Гримм сосредоточился на том, чтобы безукоризненно сыграть свою роль. Простым членам экипажа разрешалось испытывать нервозность и страх — в конце концов, в сложившихся обстоятельствах подобная реакция казалась единственно разумной. Но страх был заразой, способной расти и шириться, парализуя людей и потому ввергая в тот самый кошмар, которого они так боялись. В такой роскоши, как страх, капитану было отказано. Людям следует знать — и не просто уповать на это, а испытывать твердую уверенность, — что их капитан обладает полным контролем над ситуацией. Им надлежит свято верить в абсолютную неуязвимость и непогрешимость своего капитана, в его безусловную защищенность от поражения. Эта вера и знание своего дела жизненно необходимы для каждого в экипаже — они позволяют людям забыть о страхах и заняться исполнением долга, как и подобает хорошо обученным аэронавтам.
Для победы совершенно необходимы люди, способные не терять хладнокровие и даже в дьявольском неистовстве воздушной схватки четко исполнить полученный приказ. Такой экипаж, как правило, несет куда меньше потерь и реже получает серьезные раны, — и Гримм скорее прыгнул бы с подфюзеляжных мачтовых креплений «Хищницы», чем без нужды пролил хотя бы каплю крови любого из своих товарищей. Поэтому он делал все, что было в его силах, лишь бы убедить их сражаться как можно успешнее и яростнее.
То есть не делал ничего.
Гримм невозмутимо стоял на палубе; леера страховки аккуратно закреплены и натянуты, руки сложены за спиной. Он смотрел прямо вперед, не позволяя себе выказывать какие бы то ни было эмоции. Ощущая на себе время от времени бросаемые вскользь взгляды, он излучал ободряющие спокойствие и уверенность.
Криди пытался подражать своему капитану, хотя и с переменным успехом. Он так сжал пальцами перила перед собой, что костяшки побелели, и слишком часто, слишком напряженно выдыхал через раздувшиеся ноздри.
— Старпом, — тихо, с улыбкой окликнул его Гримм. — Может, перчатки?
Бросив взгляд вниз, Криди поспешил убрать руку с перил. Какое-то время ушло у него на то, чтобы выудить из карманов перчатки и натянуть их.
Гримм не мог винить молодого офицера. Тому впервые предстояло вступить в сражение, стоя на борту гражданского судна. Выстроенная почти целиком из дерева, «Хищница» не была обернута стальными листами прошитых латунью и защищенных медной сетью доспехов, какими мог бы похвастать корпус военного корабля. Если огню неприятеля удастся пробить ее покров, разрыв каждого нового заряда причинит ужасающий ущерб как самому судну, так и экипажу, — а удачное попадание сможет разрушить силовой кристалл, высвобождая такую энергетическую вспышку, что размажет и судно, и всю его команду по многим, многим милям вокруг.
Страхи Криди опирались на годы службы в военном флоте Копья Альбион. Весь обретенный там опыт подсказывал ему, что сейчас он окажется в центре сражения, вполне способного завершиться обоюдным уничтожением противников, и что Гримм невероятно рискует.
Старпом даже не представлял себе, что значит вступить в воздушное сражение с борта «Хищницы», но винить его в этом не стоило.
Настал нужный момент. Корабль достиг намеченной точки — примерно в миле от судна аврорианцев и немногим выше его.
