разъярённый зверь. Бежать — как стоп-сигнал звучит в моей голове, и я вырываюсь, но он, как беспомощную куклу, притягивает меня к своему телу.
— С чего ты это взял, у тебя есть доказательства? — Выкрикиваю я, ему в лицо. Он сжимает челюсть и с ненавистью смотрит на меня.
— Что ты делала в кустах? Явно не погулять вышла.
— Да мало ли что можно делать в кустах. Ты больной, Клим, отпусти мою руку, немедленно.
— Ну уж нет, не дождешься, — проговаривает он, хищно ухмыляясь, и тянет меня к машине.
Рывок! И резкая боль простреливает все тело. Еще рывок и слезы брызгают из глаз. С каждым новым его шагом я упираюсь назад, но он, как бесчувственный робот, продолжает с силой тянуть меня за собой.
— Ты, как надоедливая букашка, все время путаешься под моими ногами, — произносит Клим, открывая свою разукрашенную машину и швыряя в лицо мне эти слова, — Как же так его высочество королеву обидели, ты слишком много мнишь о себе.
— Если есть на свете такие идиоты, как ты, пытающиеся меня постоянно задеть, таким как я это надоедает, — огрызаюсь я.
Он буквально нависает надо мной, и я задерживаю дыхание. Не знаю куда деть свои глаза, так-как он слишком близко. Его аура и запах окутывают меня. Мне ничего не остается, как самой забраться в его машину, лишь бы не чувствовать его настолько мощно и всепоглощающе. Он со всей силы хлопает дверьми, и я подпрыгиваю на месте. Смотрю, как он обходит машину и забирается внутрь, и оглядываюсь в заднее стекло, в последней надежде позвать кого-то на помощь. Слой краски не дает мне ничего рассмотреть.
— Знаешь, я тебя недооценил, — говорит Клим, на удивление спокойно, — помнишь местную байку о девушке, спрыгнувшей из окна.
Мое тело моментально покрывается мурашками, и я, в шоке, перевожу на него свой взгляд.
— Что у тебя на уме?
— Не бойся, Дана, я не какой-нибудь маньяк, убивать тебя даже не было в моих мыслях, — хриплый смех вырывается из его горла, и я нервно закусываю губу.
— Я не верю во всю эту чушь, и в эту легенду тоже.
Клим вздыхает и заводит двигатель. Наблюдаю за тем, как он отбрасывает челку назад, и выруливает на дорогу, резко отворачиваю лицо. Не желаю на него смотреть, так как его магнетизм заволакивает полностью. Становится очень сложно игнорировать тянущие ощущения внизу живота.
— Легенда гласит, что тридцать лет назад одна прекрасная девушка Луиза, из богатой семьи, полюбила простого рабочего, — хрипит он, посылая снова мурашки по моему телу.
— Не продолжай, я знаю эту сказку.
— Но родители этой девушки были против этих отношений и заперли девушку в Монастыре. Ее отец был очень влиятельным человеком и не смог примириться с выбором дочери, — продолжает говорить он, а я затыкаю уши. — Тогда она сбегает из монастыря и встречается со своим любимым в том самом доме, на девятом этаже. Они совершают грех в одной из комнат, и после ночи любви девушка выбрасывается с девятого этажа, лишая себя жизни. Легенда гласит, что если парень с девушкой займутся любовью в этой комнате, то они примут этот грех на себя.
Машина плавно тормозит около старого дома и я, выдохнув, поворачиваю голову, и смотрю прямиком в его глаза. Клим выглядит непринужденно, его темные глаза, казалось, светятся в темноте, такое ощущение, что мы остались одни в этом мире, только он и я. Тишина давит на уши. Он наклоняется и проводит рукой по моей щеке. Его губы совсем близко.
— Ты веришь во весь этот бред? — Говорю ему прямиком в губы.
— Я нет! А ты веришь, я читаю этот страх в твоих глазах.
— Клим, пожалуйста, я не знаю, что у тебя на уме, но давай все решим миром.
— Нет, ты слишком далеко зашла. Выходи из машины.
Я вырываюсь из странного транса и воздействия его глаз.
— Ты же не потащишь меня в этот дом.
Он снова ухмыляется. — Сумасшедший, тебя нужно лечить, — мой голос, неестесственно, сиплый.
— Выходи сама, Дана, иначе я применю силу. Ты же не хочешь этого? — Угрожающе произносит он.
— Ты маньяк.
С силой дергаю дверь и охаю от очередной боли в запястье. Кажется, я вывихнула руку, пытаясь сбежать от него. Пульс громыхает в ушах, когда я выхожу наружу.
Мне не убежать… Самое страшное, что эта игра начинает мне нравиться, и я страшусь своей реакции на него. Знаю, что где-то километр разделяет нас от всеобщего веселья и как бы я не пыталась, мне не докричаться ни до кого.
— Вот видишь, рядом был небольшой кессон. Я каждый день после учебы приходил разбирать его, вот этими руками, — он поднимает руки вверх, и я смотрю на его ладони, покрытые мозолями, чувствуя, как меня начинает трясти, — трудился, лишь бы накопить на эту машину. Но одна богатая выскочка даже не подозревала об этом. Ей с детства все приходило на блюдечке, с золотой каемочкой.
— Клим, я не знала, прости…
— Иди вперед, Дана.
Я оборачиваюсь и смотрю на темное здание. Ужас сковывает меня изнутри. Делаю несмелые шаги, ощущая его дыхание сзади, и захожу внутрь. Пульс снова забился, невыносимый жар пробежался по моему нутру. Я чувствую его кожей. Поднимаюсь по лестнице и не понимаю, почему не борюсь. Не вырываюсь и не бегу назад, а как ненормальная преодолеваю ступень за ступенью.
— Что, если тут все обвалится?
— Ничего такого не будет, дом еще крепок, как никогда. Замираю на третьем этаже и выравниваю дыхание.
— Зачем мы туда идем? И за что ты так меня ненавидишь?
— Мне просто надоело возиться с тобой. Тебе не тягаться со мной, Дана, в следующий раз десять раз подумаешь, прежде, чем пойти мне мстить.
— Ты же не будешь меня насиловать? — Господи, что я говорю.
— Я не насилую девушек, только если они сами попросят меня о такой услуге.
Я слышу его хриплый смех.
— Никогда … слышишь никогда, — выкрикиваю я, поднимаясь выше. Эхо моего голоса посылает очередную дрожь.
— Еще посмотрим.
Мы поднимаемся на девятый этаж, и мои нервы на пределе. Смотрю на покосившуюся дверь и чувствую, как он тихонько надавливает на мою спину, толкая меня вперед. Я глубоко вздыхаю. Мое самообладание покачнулось. Как же я ненавижу его!
— Ты псих, Клим, просто ненормальный псих. И за все ответишь…
5
ГЛАВА 5
Тусклый свет, от ближайшего фонаря, просачивается в комнату. Прохожу вглубь и чувствую, как шевелится каждый волосок на моих руках. Нет, мне не
