уличных столбах вместо всем надоевших афиш каких-нибудь индийских факиров и дрессированных блох яркими пятнами красуются воззвания генерала к стране.
ВОЗЗВАНИЕ
«Португальцы, португалки и португальские дети!
Отечество в опасности.
Важнейшие телеграфные провода, равно как и лидеры партий, перерезаны!
Палата депутатов распущена до последней возможности.
Уступая давлению народных масс, президент республики удавился.
Но это неважно. Он все равно должен был быть предан суду.
Новые выборы будут назначены через десять лет, и пусть наконец страна выскажется.
В тяжкую минуту ниспосланных нам испытаний я принял на себя бремя власти.
Поэтому мародеры будут хорониться за государственный счет, а предварительно расстреливаться на месте.
После семи часов вечера никто не имеет права показываться на улицу, не исключая и домашних животных. С нами Бог!
Подпись:
Генерал от кавалерии Перес Малхамувэс-Алфонсино-Гомес».
ПРАВИЛА СТРЕЛЬБЫ
Чрезвычайно деликатно положение иностранных дипломатов, аккредитованных при переворачивающемся государстве.
Существующий беспорядок вещей требует величайшей осмотрительности.
И пуля — дура, и бомба — дура, разорвет тебя на полную мелочь, а потом иди доказывай, что ты не португалец, а полномочный посланник республики Боливии.
В таких случаях принято, чтобы победоносный генерал извинялся перед иностранными державами за каждого разорванного дипломата в отдельности.
Как только телеграфные провода восстановлены, генерал начинает телеграфировать, а пострадавший дипломатический корпус запечатывается в роскошный цинковый гроб и отправляется к себе на родину под чудные звуки военного оркестра. Это очень трогательный обычай.
Ввиду того что в стране царит полное спокойствие, генерал доарестовывает членов бывшего правительства и сажает их в тюрьму, где уже сидят члены еще ранее бывшего правительства, равно как и правительства давно прошедшего.
Происходит радостная встреча, обмен впечатлениями и воспоминания, воспоминания без конца.
Перес вспоминает, как он арестовывал Торреса, Торрес — Хереса, Херес — Малагоса, а Малагос — Мордальоноса.
Вся история страны, генералов и лошадей проходит перед мысленным взором государственных деятелей, отдавших свои последние тормашки возлюбленному отечеству.
А В ЭТО ВРЕМЯ…
А в это время уже чья-то новая, горячая рука перерезывает холодную проволоку из Лиссабона в Опорто. Новый генерал садится на коня, и…
— Держись, Гомец, начинается!
1926
ЧЕМ НОЧЬ ТЕМНЕЙ…
Ну, слава богу!..
Теперь, как в пожарной команде, можно устроить сбор всех частей.
Последний пробел восполнен, последняя дырка заткнута, недостававшая часть налицо.
— В противодействие Союзу Советских Республик в Париже образовался Союз Русских Дворян.
Приятно отметить, что дворяне организовались не с кондачка и не экспромтом, а на десятый год со дня революции и, так сказать, накануне юбилея.
Значит, все эти девять лет люди о чем-то все-таки думали.
После того как разные средства спасения Родины были испробованы, стало ясно, что путем политическим в Москву не войдешь.
Оставалось только одно: ведение родословных книг и честная метрика.
Когда черные тучи обволакивают черный горизонт и на душе черно, как в черном желудке упившегося чернилами негра. «Союз дворян» кажется каким-то ярким пятном, какой-то светлой точкой на безрадостном фоне нашей эмигрантской жизни!..
Пусть борзописцы и построчные либералы негодуют и надрываются изо всех сил.
Пусть эти кухаркины дети и ораторы неизвестного и, может быть, даже внебрачного происхождения вопят и сатанеют по поводу нового мощного объединения.
Пусть!
Человек, происходящий по прямой линии от Руслана и Людмилы, имеющий в качестве одной бабушки Пиковую даму, а в качестве другой бабушки Аскольдову могилу. такой человек только презрительно пожмет плечами и закажет себе кафе-натюр, и выпьет его за здоровье своих предков!..
Что может быть общего у прямого потомка Бахчисарайского фонтана с каким-то постным разночинцем, у которого, может быть, и совсем не было никаких родителей?!
Зато когда у человека весь спинной хребет сделан из белой слоновой кости, а в жилах течет даже не голубая кровь, а сплошная ляпис-лазурь, то не ясно ли. что такой человек не может удовлетвориться каким-то мещанским нансеновским паспортом, где вся геральдика сводится к нумизматике, а вся нумизматика к пятифранковой монете, хотя бы и золотой?..
Но теперь, слава Богу, мучиться уже недолго.
С понятным нетерпением ожидает исстрадавшаяся эмиграция новой жалованной грамоты заграничному дворянству с предоставлением оному законно-выстраданных льгот, коих артикулы тому следуют:
1. Дворянское дате, хотя бы и родившееся за рубежом, но от двух потомственных дворян разного пола, уже на основании самого факта рождения считается членом Благородного собрания с музыкой и танцами.
2. Всякий зарубежный дворянин, приобретший на правах собственности три аршина зарубежной земли в департаменте Сены и Уазы, считается однодворцем и освобождается от телесных наказаний.
Лица же, имеющие латифундии в виде целого семейного склепа, почитаются феодалами, причем все наличное население вышеупомянутого склепа прикрепляется к земле на вечные времена.
3. В каждом доме, где имеют жительство господа дворяне, в количестве более чем два, надлежит выбирать уездного предводителя дворянства, утверждаемого в сей должности консьержкой.
4. Все уездные предводители ежегодно собираются на свой зарубежный съезд, на каковом и избирается губернский предводитель всего, как мелкопоместного, так и многосклепного дворянства.
5. Что же касается дворянских недорослей, равно как и перерослей, то сим, купно собравшись, образовать «Союз Объединенных Митрофанов» под кратким и живорыбным названием «Сом»!
И поступить сему «Сому» на казенный кошт купеческого сословия первой и второй гильдии, понеже не перевелись в заграницах честные давальцы, не щадящие для блага отечества ни звонкой разменной монеты, ни ассигнаций.
Дано в Пассях, на Сене и Уазе, в лето от российской революсьон десятое. Аминь!
1926
О ЧИСТОТЕ ЯЗЫКА
В хорошем обществе во время файф-о-клока принято говорить о засорении и порче языка.
Известно, например, что знаменитый французский писатель Марсель Прево на вопрос, чему он посвящает свои досуги, не без скромности ответил:
— Главным образом изучению французского.
Ввиду того что русские, собравшиеся за границей, сплошь принадлежат к хорошему обществу, не говоря уже о том, что время они проводят исключительно за файф-о-клоком, рассуждения о засорении родного языка принимают характер непрерывного и взаимного угощения.
Вздыхают не только о денационализации эмигрантских детей, но и о папах с мамами.
Все, разумеется, относительно.
Или, как здесь выражаются, са-депант…
Иван Сергеевич Тургенев половину своей жизни провел за границей и, несмотря на это, создал тургеневский язык.
Каким образом за семь-восемь лет заграничной жизни умудрились мы
