Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
пальцев. Девушка в панике соображала, какую судьбу выбрать: сумасшествие или смерть? Стараясь превозмочь сияние, она крепко зажмурилась, стиснула кулаки и стала медленно считать в уме. Обычно ей удавалось сдержать «низменные инстинкты», как это называл отец, сосредоточившись на цифрах. Но она так устала сражаться. Безмерно, невыносимо устала.
Послышался зловещий рык, и сквозь ветви просунулась широкая серая морда, а за ней лохматая голова с густой шерстью цвета соли с перцем и мускулистое туловище. Жёлтые глаза уставились прямо на девушку. Это была не отощалая дикая собака, а огромный волк, способный загрызть человека. И, судя по доносившимся звукам, позади завесы из ветвей за ним следовала целая стая.
Ну, для самозащиты не грех и воспользоваться сиянием. Агата закрыла глаза. «Я больше не ребёнок. Отца здесь нет, и он не сможет меня наказать. Речь идёт о моей жизни».
Даже не осознавая в полной мере, что делает, Агата медленно выдохнула, выставила вперёд ладони, напрягла мышцы и выпустила магию. Блеснула вспышка света, и по коже распространилось тепло, отчего и волосы, и плащ мгновенно высохли. Девушка глубоко вздохнула и чуть не упала от восторга, охватившего душу. После того как она так долго скрывала свой дар, её потрясло и восхитило, как естественно она им управляет.
Но радовалась она недолго.
Волк сделал шаг вперёд, оскалил свирепые жёлтые зубы и выпустил из груди рёв. Агги сжала кулаки. Неужели она столько лет подавляла в себе волшебные способности, чтобы они в такую важную минуту подвели её? Что толку в сухой одежде, если девушка оказалась перед лицом неминуемой смерти? Она потянула за ниточки света внутри себя, но снова сосредоточиться не смогла.
Волк, подёргивая носом, стал подкрадываться к ней.
Агата схватила котомку со всеми своими жалкими сокровищами и приготовилась размахивать ею, как оружием.
На расстоянии вытянутой руки от неё волк остановился и наклонил голову набок. Агата застыла, не осмеливаясь даже дышать, а хищник обнюхал воздух и тихо заскулил. Он стоял так близко, что она ощущала запах гнилого мяса из его пасти и видела проплешину за левым ухом. И всё же зверь не нападал, но опустил голову и стал нюхать листья вокруг лап. Разве он её не видит?
Может быть такое, что она сделалась невидимкой?
Агата медленно протянула руку, чтобы погладить животное, и тут в лесу снова раздался выстрел, так близко, что она вздрогнула и схватилась рукой за сердце. Волк тоже дёрнулся и, призываемый настойчивым визгом сородичей, развернулся и проскользнул через занавес из листьев.
Девушка услышала, что волчья стая удаляется, и с испуганно колотящимся сердцем на цыпочках подошла к склонённым ветвям и выглянула наружу. Отчётливый запах мускуса и крови задержался в сыром ветре. Только этот дух и смятые листья свидетельствовали о недавнем присутствии здесь диких хищников.
Агата медленно выдохнула. Теперь, когда опасность миновала, она ощущала, как магия словно тонкими волосками щекочет ей кожу. На губах у девушки расцвела редкая улыбка, Агата повернула ключ и снова заперла магию внутри. Но не полностью. В груди у неё дрожало пламя, освещая душу и освобождая разум.
Она чувствовала, что это благотворный дар. Как он может быть плохим? Чудесный зов, который поёт у неё в жилах, не может привести к сумасшествию. Неужели отец все эти годы лгал ей? Неужели память о матери так долго была измарана отцовскими пренебрежительными предостережениями? От удивления Агги застыла под пологом, с которого падали капли дождя. Что, если исчезновение мамы вообще не связано с сиянием?
Однако Агата не успела поразмыслить об этом – вдалеке послышался крик, а следом за тем словно бичом рассёк воздух громкий вой. Снова раздался и разнёсся эхом выстрел, но, судя по усилившемуся после него лаю, пуля не достигла цели. Агата, поначалу с опаской, осмелилась выйти на поляну. Потом она услышала человеческий крик и бросилась на звук.
Глава 3
Гастон
ТРЯСУЩИМИСЯ РУКАМИ ГАСТОН пытался перезарядить пистолет, благо его насильно научили обращаться с охотничьим оружием. Отец вколачивал в него это умение с десяти лет. Очень жаль, что попадать в цель он так и не выучился. Последняя пуля вонзилась в дерево, зато звука выстрела было достаточно, чтобы отпугнуть волков. Вскоре, однако, они снова осмелели; искоса посматривая на подкрадывающегося к нему огромного вожака, Гастон пытался засыпать порох в узкое дуло. Глядя на человека злыми жёлтыми глазами, волк угрожающе зарычал. Гастон вздрогнул от страха и уронил кожаный мешочек с порохом в лужу под ногами.
Драгоценный чёрный порошок высыпался в воду, и Гастон хрипло вскрикнул от досады. Он наклонился за мешочком и, сочтя его бесполезным, бросил в голову вожака. Как всегда, промазал, но животные все как один попятились. Гастон медленно выпрямился в полный рост, сделал глубокий вдох и, вложив весь свой испуг в новый крик, швырнул незаряженный пистолет в стаю.
Не нанеся никакого вреда, он шлёпнулся в грязь, и волки разоблачили обман. Сердито рыча и щёлкая зубами, они окружили человека. Время тянулось медленно, и Гастону казалось, что он смотрит на себя со стороны. Хищники смыкали кольцо, он дрожал. Дыхание замедлилось, и на юношу снизошло странное спокойствие. С холодной отстранённостью он размышлял, насколько будет больно, когда они начнут рвать его тело клыками. Быстро ли он умрёт, когда они станут поедать его плоть.
Станут ли родные оплакивать его? Или испытают тайное облегчение от того, что его уродство больше не будет омрачать их чудесную жизнь? Гастон попытался припомнить что-ни-будь хорошее, чтобы уцепиться за эти воспоминания в последнюю минуту. Семейный ужин... пикник на солнечной лужайке... рождественское утро. Но ничего не вышло. Как много дней могли бы стать счастливыми, но каждый раз он был отвергнут, оплёван и затравлен всеми вокруг.
Теперь, перед лицом смерти, он понял: если уж на то пошло, он сам был источником неприятностей, а с недавнего времени стал совсем невыносим и вымещал на других обиду на свою паршивую жизнь. Он ни с кем не подружился, и потому опереться ему было не на кого. Ни разу он не совершил хорошего поступка. Напротив, он хмурился, топал ногами и оскорблял людей, как своенравный ребёнок. Он не принёс миру ни малейшей пользы. От сожаления у юноши свело живот, а вожак стаи тем временем подобрался вплотную к нему.
Гастон был эгоистичным жестоким ничтожеством. Возможно, он заслужил такой ужасный конец своей жалкой жизни.
Волк с вставшей дыбом шерстью, и оскаленными зубами подпрыгнул, и Гастон загородился руками, приготовившись к нападению. Каждый мускул
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
