class="p1">Сна не было, поэтому решили, что у ребенка должен быть Новый год не смотря ни на что. Вытащили пушистую красавицу из багажника и начали думать, чем её украшать. Я нашла газеты и тетради для топки, начала вырезать из них снежинки. Петя залез на чердак и нашёл коробку со старыми елочными игрушками, ещё советскими, которые бережно были завернуты в газету.
Я даже залюбовалась на стеклянные красивые украшения: снегири, дед мороз, снегурочка, домик, оловянный солдатик. Раньше было небольшое многообразие, но зато в них жила душа и история. Сколько поколений этой семьи глядели на эти игрушки?
Когда елка была украшена, осталось только надеть звезду и подключить огоньки.
– Сейчас табуретку принесу, – повернулась, чтоб пойти в кухню, но меня остановил Петя.
– Не нужна нам она, – мужчина подхватил меня на руки и поднял. Я с лёгкостью водрузила звезду на верхушку елки.
Когда дело было сделано, сползла по Пети вниз, но отступить не успела. Его руки сомкнулись на талии, прижимая, а губы накрыли мои в нежном поцелуи.
Мы стояли в незнакомом доме. Впереди нас ждало неизвестно что, за окном занимался рассвет, а мы целовались, как в последний раз, боясь не успеть… и это было самое правильное.
Забылись сном поздно, улегшись на диване, а разбудил нас детский голосок:
– Это все мне?
Я открыла глаза и увидела Ксюшу, которая с удивлением смотрела на фруктовницу, полную мандарин.
– Привет, Ксюша, – улыбнулась я ей. – Если хочешь, то все тебе!
– Ура, – закричала девочка. – Я люблю мандарины, но бабушка так много никогда не приносила, всегда по одному или два, – показала она пальчиками.
– Ещё одна любительница мандарин, – засмеялся Петя, качая головой.
– О-о-о-о, а это елка? Самая настоящая? – увидела девочка наряженное дерево.
– Да, самая настоящая, – ответила ей.
– Хорошо, а то ба сказала, что в этом году мы её себе позволить не сможем. Обещала хоть веточку, но потом заболела и улетела на облака. А я тоже туда уйду?
– Не сейчас, пока ещё очень рано, – ответила, едва сдерживая слезы.
– Но там и мама, и бабушка, и Васька наш котик, а здесь у меня никого нет, – простодушно ответил ребенок.
– Здесь у тебя есть мы, и ты больше не будешь одна, – уверено сказала я, а Петя серьезно кивнул.
– Значит, вы мои мама и папа теперь? – робко спросила девочка.
Секундная пауза и уверенное Петино: «Да!»
А потом был волшебный день. Мы дурачились с Ксюшей, как дети. Играли в снежки, строили крепости, катались на санках, благо снега здесь за ночь намело ещё больше.
Нашли в сарае санки большие и маленькие, так что Пети пришлось везти меня с Ксюшей и её маленького плюшевого медвежонка.
– Мам, а мы оливье приготовим?
Я все также вздрагивала, как и в первый раз, когда девочка назвала меня мамой. Мне было непривычно, но на сердце становилось тепло, как будто так и должно быть.
– Обязательно приготовим.
Я выразительно посмотрела на Петю. И, пока мы с Ксюшей играли, он съездил в магазин и добыл нам продукты, так что вскоре в доме весело трещали поленья в печи, варились овощи и жарилось мясо. Ксюша нам всячески помогала и не хотела ложиться спать до боя курантов. Так что под двенадцать ударов мы стояли все вместе и, прыгая, поздравляли друг друга с Новым годом. Пока я отвлекала девочку, Петя спрятал под ёлку коробку с куклой. Так что вскоре радостный ребёнок доставал игрушку, которая была практически с неё ростом.
Уложить Ксюшу спать после такого эмоционального дня, было тяжело. Но усталость и сильные впечатления сделали свое дело, она уснула вместе с нами. Уходить на печку отказалась, так что пришлось нам всем ютиться на диване.
Следующие дни мы наводили порядки в доме бабушки Ксюши и попросили Ларису за ним присматривать. Это ведь дом Ксюши, её семейное гнездо. Вырастет, сама решит, что с ним делать, а наша забота его сохранить. Ну и конечно, приезжать, чтоб она навещала и помнила родные места.
Инспекция не спешила к нам ехать, так что мы решили сами добраться до них и предъявить документы.
В связи с праздничными днями, у нас быстро проверили документы и отпустили восвояси. Ведь Петя – отец ребёнка по документам.
Город встретил нас грязью. Не хранится в нем чистота белого снега, как в деревнях.
Я не хотела оставлять Петю с Ксюшей, но у нас все было непонятно. Плюс, ещё скоро мне нужно лететь во Францию, чтобы Петя выиграл свое пари, ведь проигрывать он не любил, о чем мне неоднократно говорил.
– Петь, а ты уже купил билеты в Париж? – спросила у него.
– Нет, ты никуда не летишь, – подмигнул мне Орлов.
– В смысле?
– Ну, ты и так на юге, так что улетать в тёплые страны тебе не нужно, а нам ты здесь нужна, – улыбнулся он.
– А как же пари? – удивленно посмотрела на него.
– К черту! Пусть забирает Порш, нам для семьи он все давно не нужен, лучше купим удобный минивэн. На одном ребенке мы ведь не остановимся? – хитро посмотрел на меня Петя и опять вернул внимание к дороге.
– Орлов, это что, предложение? – посмотрела на него удивленно.
– Да, Птицева. Готова ли ты стать не неизвестной птичкой, а Орлицей?
– Хорошо хоть не кукушкой, – рассмеялась я.
Эпилог
В Париж мы все-таки поехали, но всё вместе и поздней весной, когда уже все расцвело. Я гуляла по улочкам Парижа, смотрела на Эйфелеву башню и сидела возле Сены, ждала, когда ко мне придут Петя с Ксюшей.
Знаменитый дом моды нашёл мой профиль в интернете и предложил нам стать лицом их новой линейки семейной одежды. А мы согласились. Почему бы и нет? Все равно собирались съездить в Париж, так почему бы не за чужой счёт?
Отчим, кстати, от меня отвязался. Теперь, когда я замужем, стала ему уже не интересна. Даже вернул все мои деньги и переписал одну из квартир. За ум взялся, видимо, или хочет увидеть внука… Все-таки я для него всегда была как дочь, а от Тима внуков он вряд ли дождётся, с его-то образом жизни.
Я решила не включать «гордую и самостоятельную» женщину. Да, он сильно подпортил мне жизнь, но это на его совести! С другой стороны благодаря ему, я встретила Петю и Ксюшу, а это самое главное! Потому что без них я свою жизнь уже не представляю. Да и зачем копить злость, если можно расточать любовь?
Вот и сейчас ко мне бежит
