Видимо, какие-то зачатки нездорового мазохиста всё-таки когда-то во мне проросли. Хотя никогда до сего момента не считал себя таковым. Но если, доставлять себе дискомфорт только из чистого желания тебя помучить, при этом дурея не меньше твоего и едва не рыча от боли, стесняющей нижним бельём перевозбуждённый член, – это почти тоже самое, что признать себя мазохистом. Хрен с ним. Побуду даже им какое-то время.
К тому же, мне действительно это нравится, ощущать, как задыхающееся под одеждой тело то и дело выбрасывает очередную порцию липкой испарины, а там, где не соприкасается с тканью, пропускает по коже юркие струйки обильного пота. Я даже нисколько не сомневаюсь, что мы оба находимся в этом душном коконе обоюдного безумия и совершенно не спешим его покидать. И чем сильнее мой напор и твои ответные действия, тем плотнее этот невидимый саван стягивает на нас своё раскалённое полотнище.
Хотел бы я растянуть эту пытку на несколько долгих и убийственных для обоих часов, но… не сегодня, Марго. Я ещё обязательно тебя накажу. Как следует, милая. Со всеми вытекающими… как ты и заслуживаешь… А пока…
Пока я тянусь рукой к своим штанам и поспешно расстегиваю ширинку, высвобождая на волю накачанный до предела кровью член. После чего без каких-либо нежностей сдергиваю с тебя трусики, буквально разрывая их уже где-то на середине бёдер, причиняя дополнительную боль тебе, а себе – новый стимулирующий разряд по мозгам и в пах. И всё это, не прерывая ни на секунду трахающего твой рот поцелуя. Не удивлюсь, если ты уже успела пару раз кончить за это время, но едва ли осознать данный факт до конца.
– Ну так что, моя падшая королева? Только не здесь? И не сейчас?.. – я всё-таки через нехочу заставляю себя прервать поцелуй. Но только для того, чтобы довести тебя до очередного приступа бесконтрольной агонии, прохрипев все свои циничные вопросы в твой опухший ротик. Одновременно проскальзывая головкой и немалой частью члена в стык твоих дрожащих бёдер и очень влажных половых губ.
Тебя начинает трясти по новой, как только я делаю несколько бесстыжих толчков поверх твоего клитора, а потом ныряю ещё глубже, в горячие лепестки спускающей киски и там упираюсь в тугое колечко вагинального входа. По моей спине и затылку у самого проходит вскрывающей волной бешеного жара, едва не выбив из лёгких дух, а из головы более-менее соображающее сознание.
– Мне остановиться? – я лишь слегка поддался вперёд, со сводящим с ума упоением ощущая, как поддаются под моим напором бархатные тиски вагинального лона, безропотно расступаются, растягиваются и орошают головку новой порцией твоей грешной похоти. – Не трахать тебя? Ты этого не хочешь?
– По… пожалуйста… – ты жалобно всхлипываешь, едва соображая, что вообще говоришь, особенно, когда я вхожу в тебя уже по всю залупу.
– Что, пожалуйста, Марго?.. Я тебе задал вполне конкретный и внятный вопрос. Мне остановиться?
– Нет!.. Да… Чёрт!
Я несдержанно оскаливаю зубы в жёсткой усмешке, едва не срываясь в ликующий рык над поверженной мною жертвой, после чего просто это делаю. Одним резким рывком насаживаю тебя на всю длину фаллоса до упора, до твоего задыхающегося вскрика, резанувшего меня по позвоночнику и зудящим яйцам, будто скальпелем, смазанным в ментоловый опиум. Или самым чистейшим кайфом убойной пробы.
– Так нет?.. Или да, Марго? – я хриплю в твои стонущие губки, дурея от выражения твоего перевозбуждённого, едва не плачущего личика, пока после каждого слова-выстрела, именно вбиваясь в тебя членом, словно желая вспороть им тебя. Да, милая… До самого твоего трепыхающегося сердечка.
– Боже… Крис… Умоляю…
Вот теперь ты мне нравишься куда больше. Теперь я узнаю свою девочку, желающую меня до остервенелой трясучки и готовности ползать у моих ног только за то, чтобы я её как следует оттрахал.
– Да, бл*дь! Умоляй и проси!
Меня самого уже нешуточно ведёт. Натягивает и плавит каждый нерв до неминуемого срыва. Ручейки пота уже стекают по шее и вискам, а мне от этого только в кайф. Особенно, когда сжимаю своей нехилой ладошкой твоё горло под скулами, а ты в ответ сжимаешь свои мышцы влагалища, усиливая тесноту своей бархатной глубины, будто и вправду пытаясь мне противостоять, а то и вытолкнуть из себя. Вот только обдающие мою головку твои интимные соки говорят об обратном. О том, что ты уже на грани. И лишь от меня зависит, кончишь ты сейчас или…
– Умоляй! – уже буквально рычу в твои слезящиеся глаза, на несколько секунд остановившись и едва не теряя остатки здравого разума от сумасшедших ощущений. От пульсирующей внутри твоих вагинальных тисков головки и твоих ответных мышечных судорог.
– Прошу… Крис… Пожалуйста! Дай мне кончить!.. Я хочу кончить на твоём члене.
Да тут у кого хочешь сорвёт крышу, ещё и от такого голоска, почти уже скулящего, задыхающегося от возбуждения и одержимого желания получить своё. Желания кончить на моём члене во что бы то ни стало.
– Какая же ты всё-таки лицемерная сучка, Марго!
Не знаю, как я удержался от столь безумного соблазна, сжать на твоём горле пальцы и душить до тех пор, пока буду в тебя вбиваться и кончать. Но я лишь вытащил едва не полностью из тебя член, с садистским наслаждением наблюдая, как тебя корёжит, и как ты пытаешься снова насесть на него, чтобы получить своё.
– Обещаю, милая… Скоро ты будешь умолять меня об этом едва не каждый божий день!
Я опять тебя именно ударил изнутри резким, нещадным проникновением, после чего усилил и ускорил фрикции до жёстких, едва не до насилующих толчков. Наблюдая со звериным довольством, как же тебе, бедненькой, приходится себя сдерживать, чтобы не закричать. Наблюдая, как перекашивает твоё личико от всего того, что я с тобой вытворяю, от каждого моего вбивающегося удара и разрастающейся до нереальных пределов нашей обоюдной эйфории.
Я действительно это почувствовал и прочувствовал. То как тебя передёрнуло, и как напряглись твои вагинальные мышцы при первых судорогах бурного оргазма. А после и вовсе накрыло ментальной волной твоего сумасшедшего экстаза. Что даже у самого помутнело в голове и глазах. А затем и вовсе резануло по самое немогу собственной разрядкой, выплёскиваясь токсичными струями застоявшейся спермы в твоё изнемогающее лоно.
Не помню, как и с какого хера, где-то на середине эякуляции, я вытащил из тебя член и направил последние порции горячего семени прямо на ткань задранного над твоим животом подола юбки. А потом ещё и обтёр о неё головку, после того, как выдавил последнюю каплю. При всём при том, что в висках шумело так, что в самую пору потерять сознание или в конец ослепнуть.
– Какая неприятность, – говорить, вернее, хрипеть, тоже выходило пока ещё с большим трудом. Но я даже умудрился цинично усмехнуться и с «сожалением» прицокнуть языком. – Теперь с этими пятнами ничего не сделаешь и ничем их уже не выведешь. Останется только выкинуть…
Похоже, ты вообще не поняла, о чём я говорю, пока не взглянула туда, куда смотрел я и где продолжал размазывать членом по ткани спущенные капли спермы.
