Я одно время шутил, что закажу им табличку на дверь квартиры "обитель завидных холостяков".
Глава 2
Прошло две недели со дня похорон. Работа и новый проект, набиравший обороты, забирали у меня всё свободное время, не оставляя и минуты на тяжёлые мысли и сомнения. А они были. Чувство вины росло в геометрической прогрессии, я часто, возвращаясь домой почти уже ночью, заходил в комнату с вещами Алисы. Стоял на пороге и уходил.
Десять лет прошло. Все эти годы я считал её актрисой, тварью и шалавой. А кем меня считала она? Можно конечно её найти, поговорить, попросить прощения... И что? Предложить жить вместе? Сейчас, когда я знал о том, что она меня не обманывала, я мог себе признаться, что хотел бы всё вернуть назад.
Но у меня-то чувства к той девочке с удивительными глазами. Что с ней стало за десять лет? Да и может от её кукольного личика ничего не осталось. Время, возможные травмы. Я ведь в ту ночь бил, желая причинить как можно больше боли, а куда не думал. И я бы не захотел ещё раз в своей жизни встретить человека, с которым связаны такие воспоминания.
А ещё, иногда сквозь рабочую суету пробивалась мысль, что моя мать, тот фотограф и я не просто виноваты перед Алисой, а в большом долгу перед ней.
Фотограф однозначно сядет, и надолго. Мать погибла, живя перед этим несколько лет в постоянном страхе разоблачения. Не по тому ли счëту расплата? И чем тогда заплачу я сам?
Негромкий звонок, просигналивший об остановке лифта на нужном мне этаже, меня словно встряхнул, напомнив, что раскисать у меня времени нет. Иначе мой проект, над которым я не спал днями и ночами, может остаться без тендера.
- Дядя Рома! - встретил меня криком мой тëзка и внук Лидии Львовны, юное хоккейное дарование.
Я давно вырос, и из спорта ушёл. Но сделал его делом своей жизни, своим бизнесом. И охотно спонсировал родной клуб, когда-то бывшим моим убежищем.
- Вернулся, хоккеист? С победой? - улыбнулся я мальчишке.
- Нет, - сразу насупился Ромка. - Продули канадцам в финале. Мы вторые.
- Так это хорошо. Вы первые соперники победителя, в тройке сильнейших. К тому же Канада и Россия сражаются за лидерство столько лет, что и не сосчитать. - Решил поддержать его я.
- Это да, там сильная команда. Новый тренер, сам из национальной сборной. И одна пятёрка почти полностью поменялась. - Тут же начал делиться новостями со спортивного фронта парень. - Один вообще бешенный. Алекс Маккейн. Хвалёный белый медведь. Медведь это вообще-то наш символ!
Сказано это было с хорошо читаемой спортивной ревностью.
- Ну, не переживай ты так! В следующий раз встретитесь и возьмёте реванш. - Подмигнул я тёзке. - Парень сильно старше?
- Да не-е. Он вообще младше меня на год. - Ромка тяжело вздохнул. - Но играет он и правда классно. Сразу видно перспективы.
Я еле удержался, чтобы не рассмеяться, видя с каким серьёзным выражением на лице рассуждает о спортивных перспективах этот эксперт десяти лет отроду.
- Вот и готовься! Чтоб значит эти перспективы перекрыть. - Растрепал я ему волосы на макушке.
- А куда мы денемся? Только и остаётся, что тренить. Канадцы приглашали к себе, на совместные тренировки и дружеские матчи вне соревнований, но Стас Димычу на это денег не дали, а к вам он только если важные соревнования ходит. - Вздохнул Ромка.
- Лидия Львовна, я думаю, что вам сегодня просто необходим короткий день. Нашей будущей звезде хоккея помимо тренировок нужен ещё и отдых. - Улыбнулся я, прикинув, что ничего важного на вечер не планируется, и я вполне обойдусь без секретаря.
Я обложился документами и отчётами, лично проверяя и перепроверяя готовность к старту. Тендер, конечно, поможет нам резко взлететь, но и на случай его отсутствия я тоже готовил решения.
- Ром... - в кабинет без стука, впрочем, как и всегда, зашёл Глеб. - Помнишь, после похорон, ты просил пробить по больнице, что там было с Алисой?
- Я? Если честно, то не помню, видно уже хорошо на тот момент выпил. - Удивился я.
- Я бы тоже не вспомнил, если бы записи в заметках периодически не проверял. - Он включил голосовое сообщение, где он себе диктует найти больницу, куда отправили Алису и узнать, что с ней было. На заднем фоне было слышно мой пьяный голос.
- Да я верю, с чего ты мне тут доказывать решил, что не сам додумался полезть? - неуверенное выражение на лице друга будило нехорошее подозрение. - Что с ней? Инвалидность? Была необходима пластическая операция?
- Вот. - Глеб протянул мне мед. карту Вознесенской Алисы Михайловны. Ведь до развода она носила мою фамилию.
Я выдохнул и открыл карту. Строчки бежали перед глазами. Ушибы мягких тканей, гематомы, кровотечение, переломы и трещины. Последней строкой добавлена другой рукой и другими чернилами надпись, от которой у меня земля ушла из-под ног. Беременность семь-восемь недель. И отказ Алисы от прерывания беременности.
В ушах загрохотало, галстук резко начал сдавливать горло.
- Ром... Ром! - в лицо мне прилетает холодная вода,
- Что это? - я и сам читать умею, но это... Это тогда пиз@дец.
- Освидетельствование. Не знаю что они там делали, рентген или УЗИ, но вот обнаружили. - Кивает Глеб на документы.
- А разве рентген во время беременности можно делать? - почему-то сейчас это единственная мысль, что есть в голове.
- А кто знал? Им девочку переломанную привезли, наверняка без сознания. И я так понял, что Алиса до больницы сама не знала. - Второй раз друг воду мне подаёт уже в стакане, а не выплеснув в лицо.
- А потом? Что случилось с ней и с ребёнком? - жду продолжения.
- Выписалась. На момент выписки ещё была беременна. Потом ты получил документы на развод. Дальше я не узнавал. - Ответил Глеб.
- Да какого хрена ты не узнавал? Ты что не понимаешь... - срываюсь я на крик.
- Я понимаю! Я охренеть как понимаю! И это ты похоже не понимаешь, что из-за пиз@ежа твоей матери ты отх@рачил почëм зря беременную девочку.- Заорал в ответ друг. - После больницы она прислала тебе документы на развод. По-моему, более чем красноречивый ответ на то, стоит ли тебе узнавать про
