когтистыми пальцами-ветками.
— Ты права, дитя моё, — услыхала Киния Онгхуса, — это не простой лес. Там жили энты.
— Клянусь второй смертью! — восторженно изумилась Уна. — Я всяких зомбей видала: людей, эльфов, волков, птиц, свиней и даже зомби-гусеницу! Но и помыслить не могла, что существуют зомби-энты! Вот бы с ними поиграть.
— Сперва они поиграют с армией Эмраса, — сказала Киния.
Энты надвигались медленно, но неумолимо, грозя арьергарду вражеской армии, где должен был сидеть мятежный лич. Однако атаковать древесные великаны начали задолго до сближения: подбирали валуны или стволы обычных деревьев, чтобы метнуть их прямо в гущу сражающихся. Упав, импровизированные снаряды оставляли в рядах противника целые просеки.
— Киния! — окликнул Онгхус. — Энтов надолго не хватит — скоро Эмрас развеет чары. Но пока он будет слишком занят, чтобы следить за сражением. Этим нужно воспользоваться. Смотри, на правом фланге между конницей и пехотой появился промежуток. Проведи через него своих рыцарей, и атакуйте Эмраса. Принеси мне его голову!
Киния опустила забрало в форме скалящегося черепа.
— За мной!
И погнала коня вперёд.
Глава 3
— Манёвр
Киния направляла коня мимо задних рядов зомби и скелетов императорского войска. Маневрируя между пригорками и оврагами словно гигантская чёрная змея, отряд вампирши достиг правого фланга, и свернул к тому промежутку, про который упомянул Онгхус.
Мертвяки двух армией перемешались в схватке, так что уже нельзя было сразу разобрать, какой солдат за кого сражается, ведь пехотинцы не носили опознавательных знаков. Несмотря на то, что зомби не жалели себя и атаковали без устали, потери по обе стороны были незначительными. Удары приходились куда попало, изношенное оружие рассекало с трудом, а «живучесть» мертвяков позволяла им биться до тех пор, пока не будут отрублены или раздроблены руки и ноги. Но даже в таком изувеченном состоянии зомби и скелеты упорно пробовали подползти к врагу и вцепиться в него зубами. Сломав своё хрупкое оружие, солдаты с голыми руками кидались на противника столь самоотверженно, что любой берсерк позавидовал бы. Вот только зомби делали это совершенно беззлобно, отчего битва выглядела особенно завораживающе. Бесстрастное нападение смотрится куда более жутко, чем яростная и крикливая враждебность.
Группы дерущихся отделились от общей свалки и оказались на пути отряда Кинии. Одиноких зомби всадники попросту сшибали, не замедляя скорости, так что ошмётки тел разлетались по сторонам или же растаптывались в гнилую кашу. Кучки из нескольких мертвяков приходилось расшвыривать, вызывая незримый магический таран — благо такое колдовство не требовало большого затрата сил.
Но вот уже рядом сцепившиеся отряды вражеской конницы и всадников Вейлина. Киния узнала лорда несмотря на то, что его золотистый доспех со всеми яркими финтифлюшками был перемазан кровью и потрохами. Оставаясь на коне, Вейлин сражался с рыцарем смерти, умудряясь шпагой отводить размашистые удары широким двуручным мечом. К счастью, здесь вражеская конница была слишком поглощена битвой с конницей Вейлина, так что никто не пробовал задержать Кинию. Она промчалась мимо, про себя пожелав лорду-соседушке второй смерти.
Наконец, впереди замаячила ставка Эмраса. Там уже вовсю отбивались от зомби-энтов. Личи мятежника творили заклятья: метали в древесных великанов ледяные копья; вызывали под массивными ногами вязкую жижу, чтобы сковать движения; насылали проклятье гниения, от которого кора трескалась и опадала.
«Против энтов куда лучше подошло бы магическое пламя, — подумала Киния».
Но за всю Эпоху тьмы Высшая нежить так и не смогла овладеть огненными заклятьями, хотя до сих пор пыталась, учитывая их действенность против мертвецов. Эта магия была открыта для живых чародеев, а таковых давно не осталось. Обучать живой скот волшебству строго воспрещалось во всех королевствах.
Вампиры из телохранителей Эмраса метались под энтами и рубили ноги. Великаны пробовали поймать настырных кровососов, но неуклюжие лапы загребали только пустоту. Те энты, что ещё не успели вступить в ближний бой, хватали обычных зомби, и кидали их в скопления врага.
Киния заметила Эмраса, окружённого некромантами и вампирами. В отличие от многих других личей, мятежный лорд не брезговал полным доспехом. Только шлем оставлял открытым лицевые кости. Сейчас Эмрас увлечённо колдовал — скорее всего, творил чары, что развеют некромантию Онгхуса.
— Туда! — крикнула Киния, впрочем, особо не рассчитывая, что кто-то расслышит её через стук копыт; а ещё из-за шлема, приглушающего голос.
Киния не пришпоривала коня, достаточно было отдать ему мысленную команду бежать быстрее. Скакун, который и без того мчался полевым галопом, ускорился ещё больше. Для живой конницы разгон задолго до сближения с противником был бы непозволительной роскошью: лошади быстро выдохнутся, замедлятся и строй нарушится, так что вместо слитного сокрушительного удара получится хаотичный наскок, больше опасный для самих всадников. Но мёртвые кони держали строй, не сбавляя бешенного темпа.
Триста метров до противника. Один из вражеских рыцарей заметил новую угрозу и окликнул соратников.
Двести метров. Часть телохранителей собирается полукругом, готовясь встретить конницу.
Сто метров. Эмрас завершает заклинание, и все зомби-энты с треском обрушиваются, будто деревья, сломанные ураганом.
Тридцать метров. Киния и её рыцари опускают длинные копья. Она нацеливает раскачивающийся от вибрации наконечник на вражеского вампира. Он посылает невидимый магический таран, подобный тому, каким Киния расшвыривала с пути толпы зомби. Но рядом летящая Уна создаёт волшебный барьер, и отражает атаку.
Полное сближение.
Вражеский рыцарь, ничуть не стесняемый тяжестью доспеха, сиганул навстречу Кинии. Вампирша своевременно приподняла копьё. Наконечник пробил латы, и вонзился в живот противника.
Передний строй всадников врезался в ряды телохранителей. Часть из них была смята, но некоторые устояли и даже приглушили наскок: одних рыцарей сшибли импульсами магической силы, а других выбили из седла встречными ударами в прыжке.
Киния хоть и сразила первого противника, недолго оставалась на коне — кто-то перерубил его передние ноги. Ещё до того, как скелетный конь покатился по земле, Киния отпустила копьё с мёртвым грузом, и прыгнула вперёд. На лету вампирша выхватила из ножен, притороченных к седлу, двуручный меч, по длине мало чем уступавший её собственному росту.
Позади и по бокам от Кинии закипел бой между её рыцарями и телохранителями Эмраса. Сам мятежный лорд находился впереди. Киния бросилась к нему, на ходу срубив голову какому-то личу.
Путь преградил рыцарь Эмраса, тоже вооружённый мечом. Киния одной рукой играючи крутанула двуручник, словно держала пёрышко. Рыцарь принял боевую стойку, обойдясь без силовых демонстраций.
Вампиры способны совершать очень быстрые рывки, пускай и нечасто. Подобный скачок Киния сделала, когда схватила злосчастную служанку — ту самую, что споткнулась с кувшином. И сейчас оба вампира рванули навстречу так, что их движений не смог бы различить человеческий
