Молниеносно выпрямившись, девчонка сокращает расстояние между собой и соперником и наносит ему короткий джеб (прямой удар без размаха, - Прим. автора) прямо в нос. Лицо Анищенко заливается кровью, но Крис это не смущает. Она не успокоится, пока не победит.
Бугай грозно вопит, взбешенный ее наглостью, но подругу это только забавляет. Она юрко, словно сурикат, меняет местоположение, огибает противника со спины и с громким "опа-попа" дает ему под зад. Парень, споткнувшись, чуть не летит на землю.
Шабловские взрываются хохотом, а Донские нервно скрежещут зубами. Еще бы! Кому приятно видеть, как твоего бойца размазывает по стенке девчонка!
Я и сам еле сдерживаю улыбку, наблюдая за тем, как Кристинка уделывает козла Анищенко. Ее смоляные волосы, которые она коротко остригает с тех самых пор, как попала в стаю, разрезают воздух подобно крыльям ворона. В бою она напоминает Милину из Мортал Комбат, такая же грациозная и опасная.
Коротким хуком справа Анищенко все же удается зацепить Кристину, и она гневно сплевывает на землю кровавый сгусток. Губу ей разбил, мерзавец. Но теперь-то она точно всыплет ему по первое число. Вижу, что разозлилась. Ноздри вон раздуваются, как у быка на родео.
Ох, несдобровать тебе, Анищенко, несдобровать.
Развернувшись вокруг своей оси, Крис подпрыгивает и ударом ноги пригибает противника к земле. Оглушенный ее мастерски выполненным раунд-киком, парень падает на колени и тяжело дышит.
Нет, он не успеет подняться. Она победила.
Как я и предполагал, девчонка добивает Анищенко молниеносным, но не очень сильным толчком в грудь, и он запрокидывается назад.
С триумфом перевожу взгляд на вожака Донских по прозвищу Череп (из-за татушки, которую она набил на левом предплечье) и довольно ухмыляюсь. Это уже третья наша победа в этом месяце, его бойцы сдают позиции, и он это чувствует.
- Ровно через неделю на этом же месте, - цедит парень сквозь сжатые зубы.
На его лице гуляют желваки, и я знаю, что он с трудом сдерживается, чтобы не накинуться на меня с кулаками. Но правила есть правила. Крис победила в честном бою, и Донским не остается ничего другого, кроме как, поджав хвосты, свалить восвояси.
- Ну че, круто я его уделала, бро? - подлетев ко мне, девчонка протягивает сжатую ладонь, и я отбиваю ей кулачок.
- Не то слово, бро! - обнимаю за плечи и шутливо треплю ее за волосы.
"Крис - красотка!", "Видал, как она его одной левой?", " Да я с самого начала знал, что у Анищенко нет шансов!" - тут и там раздается похвала пацанов.
- Учитесь, девочки, - самодовольно ухмыляется Крис.
Это ее коронная фраза. Вечно называет нас с парнями "девочками", но, как ни странно, никто на нее за это не обижается. Да и вообще, если уж быть до конца откровенным, Кристинке многое сходит с рук. Как-то так с самого начала повелось.
Наша шумная компания, бурно обсуждая прошедшую стрелку, выходит из-за гаражей, и члены стаи начинают один за другим расползаться по домам. Ничего не поделаешь, завтра понедельник, а значит, всем пора готовиться к школе. Слава богу, на дворе май, и вся эта вакханалия, именуемая учебным процессом, скоро закончится.
Если честно, сил уже нет терпеть унылые разглагольствования учителей. Побыстрей бы лето! Эх, на каникулах мы со стаей оторвемся... Вишню будем воровать и малиной объедаться. А еще гонки на великах устроим и соревнования по волейболу. Это у нас ежегодная традиция, можно сказать.
Распрощавшись с ребятами, мы с Кристинкой бредем к тринадцатому дому. Сегодня я буду ночевать у нее. Мои предки в отъезде, поэтому попросили ее родителей приютить меня на две ночки. Кавьяры любезно согласились.
А что? Им не впервой. Мы с Кристинкой постоянно ночуем друг у друга. То к контрошке по математике ее надо поднатаскать, то к проекту по биологии подготовиться, то просто расставаться не хочется. Друзья ж мы с ней как-никак.
Заходим в подъезд, и Крис по обыкновению направляется к лестничному маршу. По какой-то неведомой мне причине она на дух не переносит лифты и никогда в них не ездит. Поэтому каждый раз к себе на восьмой этаж поднимается пешком. И нет, ей не лень. Говорит, дополнительное кардио никогда не помешает.
На самом деле я уже давно перестал обращать внимание на Кристинкины заскоки. Ну, не ездит она на лифте и пускай. Мне-то что? Я молодой, спортивный, могу с ней за компанию по ступенькам пробежаться. Вообще не проблема.
Когда мы заходим в квартиру, ноздри приятно щекочет аромат свежеприготовленной еды, от которого в животе начинает предательски урчать. Тетя Юля - просто потрясающая хозяйка, готовит так, что пальчики оближешь. Не в обиду моей матери будет сказано, но такого вкусного борща, как у тети Юли, я отродясь не пробовал.
Ну а сегодня мне вообще несказанно повезло: на ужин у Кавьяров мусака - их национальное блюдо, запеканка из баклажанов с мясом под соусом бешамель. Эх, каких только я названий не выучил из любви к греческой кухне.
Помыв руки, мы с Кристинкой садимся за стол и в два счета уминаем волшебный ужин. Дядя Орест поглядывает на нас с одобрением, ему нравится, когда у детей хороший аппетит. Лишь бы только Кристинкину разбитую губу не заметил, а то тотчас придет в бешенство.
Дело в том, что родители строго настрого запрещают Крис участвовать в уличных потасовках. Они и в секцию-то по кикбоксингу ее отдали только потому, что она им обещала махать кулаками исключительно там, в спортивных, так сказать, целях.
Но обещания обещаниями, а в стае без драк не проживешь, поэтому Кристинка старательно скрывает от предков последствия сегодняшнего боя: занавешивается волосами, то и дело подпирает руками подбородок, как бы невзначай накрывая пальцами губы, и подносит ко рту ложку каждый раз, когда отец кидает на нее проницательный взор черных глаз.
Поблагодарив тетю Юлю за шикарный ужин, мы с Кристинкой закрываемся в ее комнате, и она облегченно выдыхает.
- Уф, вроде пронесло. А я уж думала, вот-вот спалит, - она подходит к зеркалу и оттрюнивает губу, рассматривая ранку.
- Да ладно, не ссы, - успокаиваю я подругу, развалившись на диване. - На той неделе у тебя гораздо хуже было, и то он не заметил.
- Ну да, - соглашается она. - А как твой синяк-то, кстати? Не прошел?
- Не, - задираю штанину и демонстрирую ей здоровенную гематому с яблоко величиной.
Это след от моего последнего боя, засранец-противник зарядил мне куском трубы прямо по голени. Ну ничего, я в долгу не остался, отметелил его так, что он на карачках от меня уползал.
Крис стягивает футболку и шорты, оставаясь в одном топике и трусиках, и лезет в шкаф за своим безразмерным халатом, который я по приколу называю хитоном (одежда древних греков, - Прим. автора). Ну не могу я удержаться от шуток на национальной почве, это выше моих сил.
- Слушай, Шульц, а что ты думаешь о лагерях? - ни с того ни с сего спрашивает девчонка, плюхаясь рядом со мной на диван.