довольно подробная схема дома.
Самый верхний этаж использовался как жильё прислуги, и сейчас там было пусто. Вероятно, головорезы, исполнявшие функции охраны несли службу слоняясь по дому и участку. Всего бойцов должно быть пять человек, и все они по информации комитета госбезопасности – осуждённые на длительные сроки военные преступники вытащенные из мест лишения свободы. Так что можно было не стесняться в выборе средств.
Александр прошёлся до лестницы, и нагнувшись в лестничный проём, прислушался. На втором этаже, где располагались хозяйские апартаменты, беседовали двое. А по тому, как спокойно они это делали, ничуть не пытаясь приглушить голос, разговаривающие явно относились к категории хозяев.
Закрепив на стене диск миниатюрного техноэнергетического запоминателя «Жук», он подключил к запоминателю крошечный наушник и вставил в ухо. Голоса разговаривающих сразу стали чётче и громче.
– Что-то у меня сердце не на месте. – Говоривший которого Александр обозначил «Старик» имел голос скрипучий и чуть пришёптывающий.
– Не дёргайся. – отозвался другой, куда более молодой и энергичный. – Охрану я проверил, накрутил, так что сидим, ждём.
– Зря мы это затеяли. – Произнёс «старик». – они против нас все поднимутся. Армия, КГБ, даже ментов поднимут.
– Никто ничего не поднимет. Мы уже перехватили все линии связи, и везде наши люди. Да и не заметит никто. Мы же не собираемся восстанавливать монархию.
– Тогда зачем это всё?
– Психомасса населения СССР огромна. Даже первоначальный этап строительства социализма занял десятилетия. Но мы хотим всё оставить по-прежнему. Ну за исключением мелочей. Для начала, чуть перераспределим блага в пользу энергетиков, ну чуть прикрутим фитилёк у партийных. Чтобы не у них виллы и дома отдыха, а у нас. И чтобы не у них школы комсомольского актива с шустрыми комсомолками, а у нас. Но с годами постепенно будем растить новую элиту СССР. И они конечно не будут называться баронами там, или графами, но власти будут иметь не меньше, а то и больше. Уберём постепенно промышленность, чтобы все зависели от магии, и так далее. Нечего быдлу на звёзды смотреть. Пусть в земле ковыряются.
– А правду говорят, что это Сталин запретил изучать возможность третьего омоложения? – Спросил Старик, и в его голосе Александр явно различил дрожь.
– Правда. Этот старый пенёк решил, что так будет надёжнее обеспечиваться ротация кадров. Ты даже не представляешь себе, что мы сделали, для того, чтобы исследования не прекращались. И отвечая на твой незаданный вопрос, отвечу. Да, и тебе сделаем. Хотя ты, проигнорировал мои слова о том, что второе омоложение по старой методике самое короткое. Лет двадцать всего. Ну тридцать. А ты вон, как придурошный, кинулся во все тяжкие. – Молодой вздохнул. – Мы кстати не сами затеяли эту историю. Это партийные. У них всё не так и не эдак. А когда одного из их лидеров взял Комитет, не придумали ничего лучше чем начать подготовку к выступлению. Ну вот тут мы и вмешались. Без большого количества высокоранговых магов, их бы раскатали в тонкий блин. Ну а раз мы вмешались, значит всё будет в лучшем виде. Но как же некстати вся эта история с эпидемией. Будь Европа в порядке, они бы нам помогли и военной силой, и людьми.
– А зачем и кого мы ждём? – Вновь подал голос Старик.
– Самое лёгкое сейчас – просрать дело которое тысячи людей готовили почти пятьдесят лет. – Произнёс Молодой. – Поэтому двигаться будем лишь со стопроцентной гарантией. Ждём мы курьера, который привезёт нам нейротоксин, который поможет нам решить вопрос с рядом ответственных товарищей.
– Их…
– Ну что ты. – Молодой негромко рассмеялся. – Мы же не звери. Будут дышать лупать глазами и ходить под себя. Но при этом, всё чувствовать и всё понимать.
В тишине громко прозвучали звуки быстрых шагов.
– Товарищ Петровский, вам просили передать. Курьер отказался подниматься и сразу уехал.
– Отлично! Спасибо товарищ. Можете на сегодня быть свободны. Поезжайте, отдохните, но завтра с утра, чтобы как штык!
– Слушаюсь товарищ Петровский.
Звуки шагов ещё приблизились и мужчина, видимо один из охранников, стал подниматься по лестнице. Он не успел не то что сказать, а даже подумать, когда кулак Александра опустился на его темя.
Мечников подхватил мужчину, и аккуратно положив его на пол, быстро связал тонким, но чрезвычайно прочным шнуром. И поскольку счёт пошёл на минуты, спустился вниз, в роскошный холл, где у круглого стола, уставленного бутылками и закусками сидел седой мужчина в генеральской форме, а второй рассматривал нечто лежавшее в маленьком чемоданчике.
Справедливо полагая, что «Молодой» является энергетиком высокого уровня, Александр метнул тяжёлый куги-гата[3] целясь в голову, но попал в плечо. Но и так, тяжёлый заострённый стержень, отлитый из чистого коммуния, напрочь блокировал всю эфирную энергетику в теле. А вытащить такой гвоздь, было крайне непросто учитывая, что он имел чешуйки, которые начинали топорщится в стороны при обратном движении.
Генерал-полковнику Власову хватило одного удара в челюсть, и тот словно желе растёкся в кресле напрочь потеряв интерес к окружающему.
Тем временем «Молодому» становилось всё хуже и хуже. Он трясся в конвульсиях словно в припадке, но Александр достав из подсумка на поясе ещё один стержень из коммуния, с хрустом воткнул его в другое плечо, и завернув руки за спину накрепко связал верёвкой, прихватив шею одиночной петлёй словно удавкой и опустил в кресло. Также плотно связал генерала, и только убедившись, что оба заговорщика никуда не денутся, подошёл к футляру, который рассматривал молодой. Что-то вроде маленького чемоданчика, где в углублениях лежали десять ампул с кроваво-красной жидкостью.
Он осторожно закрыл крышку, спрятал футляр в рюкзак и прижав нерв на челюсти генерала привел того в чувство.
– Поговорим?
– Как же я вас мразей чекистских ненавижу. – Генерал усмехнулся и скосил взгляд через плечо Александра. – Вон, с ним поговори.
Мечников обернулся как раз в тот момент, когда связанное тело «молодого», начало на глазах пухнуть и раздуваться, выпучив глаза, которые едва не вываливались из черепа, и скрипя разрываемой в клочья одеждой. Алая дымка окутавшая тело начала собираться в ярко сверкавшие точки, и они словно по команде ринулись на Александра, который в последнее мгновение успел собрать конструкт поглощения, и с каким-то гулом и вибрацией втянул все искры, и уже почувствовав, что что голову застилает туман, оттолкнул кресло с генералом к стене, вскинул автомат к плечу, и почти в упор высадил тридцатипатронный магазин в голову того, что ещё недавно было человеком.
Череп существа разнесло в брызги, но это ничуть не повлияло на его бодрость. Тело всё так же продолжало пухнуть, а из туловища
