Сандра не видела его много лет, но слышала о Йене немало. Его имя всегда произносилось с крайним почтением, и она, опытная светская львица, понимала, что за ним скрывается реальная сила. Он владел информацией — важнейшим товаром современного мира.
Она взяла конверт и вышла из комнаты. От страха сводило живот, но молодая женщина изо всех сил старалась казаться уверенной и спокойной. Через стеклянную дверь, ведущую в зимний сад, она увидела его. Йен стоял вполоборота к входу, разглядывая какое-то экзотическое растение.
Сандра с удивлением обнаружила, что одет он в прекрасный костюм с идеально подобранным галстуком, и в голове тут же мелькнула мысль о заботливой жене, которая каждое утро выбирает рубашку и повязывает ему галстук. Впрочем, кажется, у Йена нет никакой жены, но личная жизнь мистера Сыщика для всех большой секрет, так что тут ничего нельзя утверждать наверняка.
Вот каким он стал, думала она, глядя на высокого мужчину лет тридцати пяти, довольно худого и на вид не особенно сильного. Раньше он носил волосы почти до плеч, теперь был коротко и стильно подстрижен.
Йен обернулся, услышав, как открылась дверь, и Сандра встретила его пристальный немигающий взгляд. Ей мгновенно стало стыдно и страшно: она снова ощутила себя жертвой, ожидающей приговора. Неужели ее жизнь уподобилась тесной клетке из страха, откуда никогда не выбраться? Куда подевалась прежняя Сандра, веселая и смелая девчонка, не боявшаяся ни людей, ни лошадей, ни собак?
— Здравствуй, Сандра.
Она узнала бы этот голос из тысячи, несмотря на прошедшие годы. Ведь именно этот голос сказал ей когда-то волшебные слова: «Я люблю тебя». А потом Йен поцеловал ее. Всего один раз и совсем легонько — она ведь была еще девочкой, — словно желая скрепить этим поцелуем обещание на ней жениться. Обещание, которое так и осталось невыполненным.
Если бы можно было повернуть время вспять, сделать другой выбор, пойти по иной дорожке…
Йен указал на конверт, который она держала в руках.
— Эти снимки были сделаны сегодня утром в Хитроу. Теперь я могу продать их любому покупателю.
— То есть ты еще не продал их? — спросила она с надеждой.
— Нет, и не собираюсь. Не бойся, Сандра. — Он старался говорить как можно убедительнее, чтобы успокоить ее. — Эти снимки принадлежат мне, больше их никто не видел.
— Я заплачу, сколько потребуется… — начала она, но Йен прервал ее, качая головой:
— Не в деньгах дело.
Сандра растерянно посмотрела на него.
— Тогда я не понимаю. Я думала, ты пришел, чтобы получить…
— Неплохое вознаграждение за то, что оказался в нужном месте и в нужное время? — усмехнулся он, впрочем, невесело. — Нет. Как ни странно, я пришел за тобой.
— За мной? — прошептала Сандра, чувствуя, что сердце сейчас выскочит из груди. Неужели он так проявляет заботу и доброе расположение? Или это просто шутка?
Но карие глаза Йена смотрели совершенно серьезно, без малейшего намека на иронию.
— Тебе нечего скрывать от меня, Сандра, — тихо произнес он.
— Я не… — Она прикусила губу, чтобы не солгать, но правда была слишком унизительной. — Йен, неужели ты не можешь пощадить мою гордость? — горько произнесла молодая женщина, опуская голову.
— Все это останется только между нами, — заверил ее он, пообещав таким образом не разглашать ставшую одному ему известной тайну.
Сандра вздохнула и, не поднимая на него глаз, встала так, чтобы свет из окон упал ей на лицо.
— Вот это останется между нами?
Йен кивнул.
— Да. Я не говорил, отчего умерла моя мать?
Сандра медленно покачала головой, не понимая, при чем здесь это.
— Она умерла от побоев, которые нанес ей мой отец. Мне тогда было десять, — сказал он глухим, безразличным голосом, но Сандра догадалась, чего ему стоит это показное спокойствие. — Как я ни пытался защитить ее, мне это не удалось.
— Мне очень жаль, — произнесла она, осмеливаясь наконец посмотреть ему в глаза. — Ты никогда не говорил мне… — Сандра замолчала, потому что дрожащие губы мешали ей говорить.
— Но я могу спасти тебя, Сандра… Если ты захочешь…
— О, боже мой! — простонала молодая женщина и, разрыдавшись, закрыла лицо руками. Перед ней снова замаячила желанная свобода, но Сандра уже заранее прощалась с ней, как с недосягаемой мечтой.
Ей было страшно неловко плакать перед Йеном Кейси, но она не могла сдержаться. К счастью, он не стал утешать ее, а просто стоял рядом. Наконец ей удалось взять себя в руки и вытереть слезы со щек.
— Спасибо тебе, Йен, но ты ничем не можешь мне помочь. — Сандра говорила это, не опуская лица, чтобы он верил в ее искренность. — Ты уже все сделал. Я имею в виду фотографии… Я очень признательна тебе, что ты не отдал их никому из…
Он отмахнулся от ее благодарности и спросил:
— Там, в аэропорту… ты пыталась сбежать от него?
— Да. Но у меня ничего не вышло. — Сандра грустно усмехнулась. — У него везде люди, которые следят за каждым моим шагом. Я как заключенная в тюрьме, постоянно под надзором…
— И никто тебя не поддерживает? — спросил Йен, сердце которого сжалось при мысли о беззащитности несчастной женщины.
— У папы был недавно сердечный приступ, и я не могу его волновать, — объяснила она. — Остальные родственники не хотят ничего знать о моих проблемах. Они так счастливы, что я вышла за всемогущего Эшвуда, что закрывают глаза на очевидные вещи. К тому же видеть правду порой слишком опасно…
Она замолчала, но для Йена сказанного было уже достаточно. Рудолф заставил ее прекратить отношения с прежними друзьями, и она общается только с его коллегами или приятелями на светских раутах. Сандра окружена недоброжелателями или равнодушными людьми, от которых не дождешься ни слова сочувствия, ни теплой улыбки. Из близких только больной отец, которого нужно оберегать от любых переживаний…
— Но ты же хочешь уйти от мужа! — заявил Йен.
— О да! — с чувством ответила Сандра. — Я ведь не самоубийца!
— На что, Сандра… на что ты готова, чтобы Рудолф Эшвуд навсегда исчез из твоей жизни?
— На все!.. Но только одного моего желания мало, Йен, — произнесла она, безнадежно качая головой.
— Нет ничего невозможного, — ответил он с самонадеянной уверенностью, словно желая дать ей понять, что на самом деле она просто не старалась.
— Неужели ты думаешь, что я не испробовала все средства? — воскликнула она, неожиданно увидев врага даже в Йене.
— А ты согласилась бы провести год в рыбацкой деревушке на Шетлендских островах, чтобы никто ничего о тебе не слышал?
На Шетлендских островах? Конечно, она знала, что люди живут и там, но никогда не задумывалась, как именно они там живут. С другой стороны, целый год свободы, пусть даже на берегу холодного Норвежского моря. И главное — она больше не будет бояться.
