слов. Тот, у которого стоял каремник, был из бледно-коричневого камня — и красивее, чем даже угловатые и не очень приветливые на вид ледяные башни.
«Может, всё-таки это я, оказывается, слишком мало знал о своём мире?» — подумалось Хремгиру. Но тут он заметил остальное — и вновь застыл на месте с приоткрытым от изумления ртом.
На синей табличке на стене дома он увидел надпись на каком-то незнакомом языке. Хремгир-то сам был неграмотным, но ему доводилось несколько раз видеть письмена Ледяных, а здесь не было ничего похожего. Не закорючки с большим количеством отдельных прямых чёрточек и точек, где надо было сначала понять, в каком месте одна буква переходит в другую, — а чёткие, ясно повторяющиеся иногда знаки.
Поразило каремника и то, что вдоль улицы на снегу или на дороге, вымощенной чем-то похожим на камень, стояло множество крытых, металлических на вид повозок. У них были прозрачные окна, как будто лёд отскребли до совершенной ровности, убрали всю пыль и вставили ледышки в подходящие маленькие проёмы. Но главное — ехали эти повозки без всяких каремов! Хремгир поражённо проводил глазами одну из них, прокатившую мимо него с невероятной скоростью, и перевёл внимание на людей, желая убедиться, что и тут найдёт отличия от привычных видов.
Да — люди тоже выглядели как-то по-другому. На них были удобные даже на первый взгляд разноцветные куртки (почти у всех не из кожи или меха, а опять-таки из чего-то непонятного), шапки, штаны, перчатки, ботинки… всё — невообразимо богатое для родных мест Хремгира. Так не одевался даже Властелин Ледяного Замка, которого каремник мельком видел однажды выезжающим из ворот. И Хремгир почувствовал себя неуютно в своём длинном мохнатом плаще, что был явно неуместен там, где оказался.
Людей по улице ходило достаточно много, и некоторые из них задерживали взгляд на изумлённо вертящем головой по сторонам молодом человеке. Хремгир замечал по каким-то неуловимым признакам выражение глаз того или иного прохожего. Кто-то скользил по нему взором с полным безразличием, но несколько раз каремник уловил сквознувшее презрение, а у кого-то — и лёгкий интерес. «Наверное, это из-за того, как я для них всех выгляжу, — в этом убожестве да ещё и с мечом в руках…» — подумал Хремгир.
Но пара вопросов продолжала его волновать. Где же он? Что за магия выдернула его из безвыходного положения и забросила сюда, где он не узнавал ровным счётом ничего? Вдруг его уже убили там, в пещере, просто он этого не запомнил?..
«Тогда почему я помню остальное? И с чего я должен быть мёртв? — рассуждал Хремгир. — Я чувствую себя, своё тело, вон даже думать могу… На мне ни царапины, есть хочется, как не знаю кому… Не похоже тут всё на Вечный Лёд. И ни на что, о чём я когда-либо слышал, тоже. Получается, или до меня доходили откровенные враки про дальние наши земли, или я в самом деле незнамо где. Тот ли это мир, где я столько прожил?..»
Но сколь-нибудь точных ответов найти он не мог.
Он не знал ни куда идти, ни что делать, ни даже как говорить с местными. А ведь надо было теперь отыскать какое-то жильё и что-нибудь поесть. Хремгир прикинул, что вполне сможет прожить и на улице: всё-таки плащ, как-никак, тёплый, а тут далеко не так холодно, как дома, хотя день уже вроде бы подходит к закату… Да вот только и здесь в таком случае к нему будут относиться как к отбросу общества. И это может стать помехой — к примеру, в добывании еды…
«Ладно, поесть я и потом могу. А вот освоиться здесь лучше поскорее», — подумал Хремгир и направился вдоль каменной стены к разверстому зеву подворотни, ведущей в проходной двор.
* * *
Пальцы с грязными ногтями быстро пересчитали десяток мятых мелких купюр, затем одна рука убрала деньги в карман кожанки, а другая с досадой шлёпнула по бледно-коричневой стене дома.
Голова недовольно мотнулась, заставив шевельнуться свисающие сзади из-под шапки немытые волосы, а хриплый юношеский голос поинтересовался:
— Ну чё, будем сегодня кого-нибудь брать? А то пока маловато подняли, даже коммуналку не оплатить…
— Да не кипеши, Гарик, всё будет в лучшем виде, — ответил ему другой, затянулся дымом и сплюнул на асфальт. — Как стемнеет, можем на Кондратьевский перебазироваться. Герка, если что, нам на кого надо укажет…
Этот был одет примерно так же, как и его напарник, — в кожаную куртку и поношенные джинсы, только под чёрной шерстяной шапкой скрывалась бритая макушка. Двадцатилетний на вид парень сидел на корточках на дорожке под окнами дома и докуривал дешёвую сигарету. Несколько бычков на асфальте и рядом на снегу говорили о том, что так сидит он уже некоторое время.
— Пасть завали, Лысый, — огрызнулась стоявшая около них девушка, которая возилась с каким-то устройством. — Иначе помогать не буду.
Она единственная во всей компании была без шапки, и прохладный ветерок трепал её стянутые в хвост каштановые волосы. Ей тоже можно было дать лет двадцать, а вот девайсу в её руках — заметно больше.
— Да чё ты начинаешь-то сразу, а? — повернулся к ней Гарик. — Всё норм, Пейджер. Свою долю ты в любом случае получишь… А ты реально за базаром следи, Лысый. Нам вместе ещё работать и работать… Ну как там, есть контакт? — спросил он у девушки, в чьих руках знакомое лишь олдам устройство мигнуло экраном и высветило на нём стрелочку и какие-то цифры.
— Да вроде есть… — немного растерянно ответила та. — Только странно: обычно он всё жёлтым цветом выдаёт, а тут почему-то розовый… А указывает… — она повертела головой и ткнула пальцем в сторону одного из проходов со двора на улицу, — …вот на него.
Парни взглянули в том направлении. Но Гарик после этого прыснул и едва не заржал в голос, а тот, кого назвали Лысым, снова плюнул на дорожку и не сказал ничего.
— Ну ты загнула, Пейджер!.. — сказал Гарик, кое-как подавив рвущийся наружу хохот. — Да вряд ли этот бомж вообще деньги когда-либо видел!.. А там расстояние точно до него указано? А то вдруг с той стороны дома стоит какой-то чел при налике, а мы тут время теряем…
С виду человек, на которого указала девушка, и в самом деле не походил на того, кто мог чем-то заинтересовать эту троицу. Одетый в какую-то хламиду с капюшоном, он и вправду выглядел не богаче бездомного… но в руках у него был меч, очень похожий на настоящий. Так что этот
