засмеялся я, съев большую дольку лимона.
— Как ты можешь пихать в себя эту гадость? — Родиона передернуло. — От одного только вида, как ты ешь, во рту увеличивается слюноотделение.
— Ничего, — я пожал плечами, достав из кармана вибрирующий телефон, — это поможет твоему желудку.
Посмотрев на экран, тяжело вздохнул.
«Мама».
Мне совершенно не хотелось с ней разговаривать, выслушивая новые нотации, поэтому, кинув смартфон на стол, залпом осушил бокал.
— Яночка звонила? — усмехнулся Данил.
— Я же просил её так не называть, — поднял голос. Меня раздражало, когда друзья называли маму по имени, считая это своей фишкой. — Для вас она Яна Фёдоровна.
— Воу, друг, не горячись, — Родион виновато поднял руки. — Он же пошутил.
— Я тысячу раз говорил, что это не смешно, — телефон не переставал вибрировать, ещё больше выводя меня из себя. — Если такое повториться, можете не обижаться за разбитое лицо.
— Да поняли мы, — простонал Данил, закрыв глаза. — Ответь лучше на звонок — нереально раздражает.
Еще несколько секунду я повертел смартфон в ладони, но в итоге сдался.
— Сколько можно звонить? — спросил недовольно. — Если я не беру трубку, значит занят. Зачем насиловать мой телефон?
— Как ты можешь так разговаривать с собственной матерью? — на том конце послышался ворчливый женский голос. — Забыл на чьи деньги живешь?
— Отца, — равнодушно ответил, налив новую порцию алкоголя. — Что ты хотела?
— Бессовестный мальчишка, — истерично отметила мама, но быстро сменила тему. — Ты не забыл, что сегодня у нас семейный ужин — твой брат наконец-то приехал домой.
— Ты так говоришь, словно он с войны вернулся, — я усмехнулся, отпив коньяк, — а не решил навестить любимых родителей.
— Элизар! — она крикнула так, что мне пришлось убрать телефон от уха. — Я не собираюсь спорить с тобой и лишь хочу сказать, что, если ты не явишься через тридцать минут, отец заблокирует твою кредитную карту.
— Угрозы? — покачав головой, разочарованно улыбнулся. — Я подумаю над этим.
Отключившись, опустошил второй стакан.
Наши отношения с братом нельзя было назвать идеальными, даже больше — родственными. В детстве мне всегда хотелось его внимания, но Марк был постоянно занят сначала на учебе, потом на тренировках по баскетболу.
Ему было просто не интересно играть с маленьким мальчишкой.
Когда я повзрослел, уже сам не видел смысла в нашем общении. А пять лет назад Марк окончил университет и переехал в Москву. Отец помог ему устроиться юристом в одну крупную строительную компанию, а потом и открыть собственное агентство. С тех пор брат ни разу не приезжал в родной город и вот, вернулся.
— Дань, кажется, мы его теряем, — из размышлений меня вытянул голос Родиона. — Что такого сказала Яна Федоровна, что ты аж побледнел.
— Сегодня вечеринка отменяется, — тяжело вздохнул, встав с барного стула. — Марк приехал.
— Семейный вечер? — усмехнулся Данил. — Родь, как думаешь, сколько он сможет там продержаться? Минут 10?
— Ставлю на полчаса, — засмеялся Томилин.
— Вас послать или сами дорогу найдете? — закинув в рот ещё одну дольку лимона, бросил на стол ключи. — Вызову такси. Пригонишь завтра тачку к университету?
— Конечно, — кивнул Данил.
Наш дом находился в небольшом дачном поселке, находящемся за городом. Отец один из первых купил там недвижимость, а позже занялся застройкой территории, продав большинство коттеджей. Сейчас наш район считался одним из самых дорогих.
Расплатившись с таксистом, я долго не хотел заходить внутрь, устроившись на больших качелях за забором. Сентябрь в этом году был особенно тёплым, поэтому мне нравилось раскачиваться, ощущая легкие дуновения ветра.
— Почему не заходишь? — сбоку послышался низкий мужской голос.
Обернувшись, я увидел улыбающегося Марка. Брат всегда отлично выглядел, но за эти пять лет он изменился, набрав десятка два, но не жировых отложений, а чистых мышц. Я даже на секунду позавидовал его широким плечам и рельефному телу.
— Хотел подышать свободным воздухом, — я поднялся, чтобы пожать его ладонь. — Рад тебя видеть.
— Взаимно, — Марк сначала сомневался, но потом притянул меня для объятий. Не смотря ни на что, мы оставались родными людьми. — Ты так вырос…
— Когда ты уехал мне было всего лишь 13, — усмехнулся, сев обратно на качели. — Сейчас же мне практически 19. Конечно я изменился.
— А язык твой стал острей… — брат приземлился рядом. — Мама рассказывала про ваши выходки.
— Все не так ужасно, она чересчур нагнетает, — закатив глаза тяжело вздохнул. — Просто я считаю, что молодость дана для радости и веселья, а не для заковывания себя в цепи обязательств. Итак пришлось пойти на поводу родителей и поступить на экономический.
— В государственный? — задумчиво улыбнулся Марк.
— Да, — кивнул, потянувшись. — Оказалось довольно приличное место.
— Знаю. Мне тоже нравилось там учиться.
Повисла немая тишина. Каждый думал о своем, боясь перебить мысли другого. Но неожиданно брат спросил:
— А девушка у тебя есть?
— Если считать встречи только для телесной близости, то да, — мне было неудобно обсуждать с ним такие темы. — А если говорить про полноценные отношения с любовью и прочей ванильной чушью, то нет.
— Надеюсь, ты знаешь, что нужно предохраняться, — взгляд Марка внезапно стал серьезным. — Не нужно рушить судьбы молодых девочек.
— С чего вдруг ты решил со мной об этом поговорить? — я облокотился на колени, с интересом посмотрев на него. — Или был опыт?
Брат не ответил. Казалось, он ушел в собственные мысли и не собирался из них возвращаться, если бы не подошедшая мама.
— Я рада, что ты послушал меня, — она хотела меня обнять, но почувствовала запах алкоголя. — Опять пил? Элизар, это уже невозможно! Марусь, я надеюсь, хотя бы ты сможешь на него повлиять!
— Я постараюсь, — улыбнулся брат, дурачась, крепко схватил меня за шею. — У меня впереди много времени для его перевоспитания.
— Подождите, — мне удалось вырваться из цепкого мужского захвата. — Разве ты не собираешься уезжать в Москву?
— Пока нет, — Марк самодовольно улыбнулся. — Я приехал, чтобы открыть здесь свою фирму, поэтому ближайший год точно не собираюсь в столицу.
Я немного опешил от его слов, но мама схватила меня за руку и потащила в дом.
Вечер прошел довольно спокойно. Разговоры о работе, бизнесе и личных отношениях брата — к счастью, на меня внимания обращали мало, лишь иногда спрашивая, нравится ли мне учиться и вижу ли я себя в будущем экономистом.
К их большему сожалению, мне никогда не хотелось зарабатывать бизнесом. Я любил рисовать. За последние полгода мне даже удалось продать несколько картин, написанных на заказ.
Папа ничего не хотел слышать о таком увлечении своего сына.
— Твоими писульками сыт не будешь, — раздражался он, когда заходил разговор о моем будущем. — А я не собираюсь всю жизнь тащить тебя на своих
