— Да он нормальный на самом деле, — вдруг рассмеялась она, окончательно сбив меня с толку и своей реакцией, и неожиданными словами. Это Иванов-то нормальный? Да я таких отшибленных отродясь не встречала! И, по-видимому, на моём лице в полной мере отобразились эти мысли, потому что Наташа охотно добавила: — Мы с ним вместе в младших классах учились, ещё до разделения на профили. Он всегда казался достаточно адекватным и не заносчивым, не считая, конечно, этой фишки с такси.
— При чём здесь такси? — я ничего не понимала и еле сопротивлялась желанию ехидно поинтересоваться, точно ли мы сейчас говорим об одном и том же человеке.
— Ты серьёзно ни разу не слышала эти шутки про него? — удивилась Колесова с такой интонацией, словно я сейчас призналась, что впервые слышу о Достоевском. — Ну представляешь: первый класс, мы все мелкие такие букашки, выходим на крыльцо в ожидании кто родителей, кто бабушек, а Иванов вместе с братом — он выпустился как раз до тебя — прыг в такси и поехали. День, второй, третий, недели, месяцы. Кто над ними тогда только не прикалывался по этому поводу. А потом количество мажоров у нас в гимназии значительно возросло, и такие заскоки уже перестали кого-либо удивлять.
— Может, у него, например, отец в такси работает? — я пожала плечами, до сих пор не понимая, что в этом такого. А может быть, и правда не могла себе представить, уже привыкнув к постоянно провожающим или встречающим учеников шикарным машинам, по сравнению с которыми такси выглядело очень скромно.
— Тогда это точно самый богатый таксист Москвы, — хмыкнула она под весёлую трель звонка. — Так, Романова, ты, главное, сама ему ничего не говори — и всё обойдётся.
— Я и не собиралась. Если ты не заметила, это он меня тупой назвал, вообще-то, — слегка обиженно заметила я, пытаясь смириться с необходимостью ещё три урока сидеть рядом с нагло ухмыляющейся пороховой бочкой.
Я не люблю приключения. Мне не нравится быстро ездить на машине, смотреть вниз из окна выше третьего этажа, гулять в тёмных дворах вечерами, да что уж там, даже стоять рядом с курящей Риткой на заднем крыльце гимназии, постоянно думая о возможности вот-вот быть застуканной завучем. Мне совсем не сдался никакой адреналин, лишь бы всё шло спокойно, размеренно и предсказуемо, а меня никто лишний раз не трогал. И вообще, когда я нервничаю, начинаю есть много сладкого, а у меня и так наследственная склонность к полноте.
Но даже в жизни самых скучных и унылых людей вроде меня бывают такие переломные моменты, когда как-то невзначай получается влипнуть в передряги, надолго выбивающие из привычного ритма.
Шёл урок истории, и я с нескрываемым удовольствием наблюдала за мнущимся у доски Ивановым, лопочущим что-то нечленораздельное в ответ на чёткие и конкретные вопросы учителя. Он путал даты, имена и фамилии, последовательности событий, то и дело запуская пальцы в уже изрядно взлохмаченные русые волосы, а под конец и вовсе покраснел, что было очень хорошо заметно на светлой коже. И мне бы стоило проникнуться пониманием и жалостью, вспомнив, как недавно сама выглядела немногим лучше, но вместо этого, дождавшись его возвращения на место, я не смогла скрыть торжества от только что свершившейся справедливости.
— Ну ты и тупооооой, — прошептала я, склонившись ближе к его уху, а потому могла поклясться, что Максим вздрогнул от неожиданности, а спустя мгновение уже удивлённо глядел мне в глаза. Однако я чётко видела, как до него начинает медленно доходить смысл только что сказанного, как зрачки расширяются от злости, почти полностью скрывая ярко-голубую радужку, как он слегка прищуривается и снова начинает пугать этим простым, еле заметным движением.
Кажется, я только что сдуру развязала настоящую войну, в которой не имела ни одного шанса на победу.
Наташа, несомненно, услышавшая мою дурную выходку, громко и обречённо вздохнула, недвусмысленно давая понять, что она думала обо всём этом. Я и сама уже понимала, как сглупила, но сказанного не воротишь, и оставалось только с замиранием сердца ждать, чем всё обернётся.
— У меня просто плохая память, а у тебя, высшая ступень развития, мозгов не хватает, чтобы разогнуть обычный интеграл, и это уже никак не исправить, — прошипел в ответ Иванов, судя по пугающему огоньку в глазах, уже готовый придушить меня голыми руками прямо на этом месте. И я, кстати, с удовольствием сделала бы с ним то же самое.
«Пусть мои чувства будут взаимны» — загадывала я, залпом глотая шампанское вместе с пеплом под бой курантов и задувая свечи на свой день рождения. Но не о таких чувствах я мечтала, не о таких! Вселенная же очень точно выполнила запрос, а заодно щёлкнула меня по горделиво задранному носу, вместо чистой и вечной любви обеспечив, без сомнения, надёжным врагом на весь будущий учебный год.
Глава 3. Про экстремальные виды отношений.
Есть люди, выбирающие экстремальную еду, путешествующие по миру только ради того, чтобы попробовать зажаренных пауков или кузнечиков, отведать рыбу фугу или мясо змеи.
Есть люди, предпочитающие экстремальные хобби вроде прыжков с парашютом, глубоководных погружений или путешествий по грозящим в любое мгновение осыпаться пещерам.
Есть люди, предпочитающие экстремальные удовольствия, сидящие на наркотиках или развлекающиеся на секс-вечеринках для фетишистов.
А есть я. И мне, кажется, нравятся экстремальные виды отношений. Иначе я больше ничем не могу объяснить, зачем на каждое сказанное мне слово с завидным упрямством продолжала выдавать в ответ сразу два, нарываясь на неприятности всё сильнее и сильнее, но, вопреки дрожащим от волнения рукам и болезненным спазмам в животе, всегда проявлявшимся от нервов, никак не останавливала начавшийся внезапно поединок то ли остроумия, то ли безрассудства.
Итак, в правом углу ринга Полина Романова, лёгкая весовая категория. Ноль выигранных ранее боёв, бессчётное количество проигрышей. Сильные стороны: повышенная раздражительность, оскорблённая гордость и внезапно стукнувший в голову азарт. Слабые стороны: склонность к внезапному появлению слёз в самый неподходящий момент.
В левом углу ринга Максим Иванов, тяжёлая весовая категория (если судить по росту, навскидку, под метр восемьдесят пять, и ширине его плеч). Не важно, сколько выигранных боёв, если он явно не собирался проиграть в текущем. Сильные стороны: феноменальная способность вывернуть слова соперника против него же. Слабые стороны: смертен.
Хотя, не удивилась бы, если бы и после смерти он стал призраком, продолжившим по ночам засыпать меня оскорблениями, так что шансов выйти из этого боя с достоинством оставалось мизерно мало.
— Вам ещё не надоело? — вопрошала у меня Марго, эффектно затягиваясь тонкой длинной сигаретой, надо признать, очень эстетично смотревшейся в её тонких пальцах. Она выпускала дым колечками (когда и где только успела научиться?) и глубокомысленным взглядом смотрела в затянутое пушистыми светло-серыми тучами осеннее небо. Если бы я умела рисовать, обязательно бы захотела передать этот момент — до того он был завораживающим. Настолько, что мне удалось забыть о заданном только что вопросе, так и оставшемся без ответа.
