Мать твою, Ваня! Испытатель гребучий! Лучше бы по плечу бил! Отсек бы руку, или хоть повредил плечевой сустав.
Меч отскочил — не от черепа даже, а от покрывавших его спутанных косм. Лесовик ответил обратным ударом дубины. Попало по ноге сбоку. Набедренник и прикрывавшая его кольчужная юбка поглотили урон, но меня отбросило метра на три. Еле устоял, еле удержался, чтоб не упасть. Как — сам не понял. Так мне и надо, буду в следующий раз больше уважать собственную интуицию.
До ушей донесся тяжелый глухой топот — это мчался мне на выручку отдохнувший и посвежевший Люцифер. Я провел быструю серию ударов в сочетании с рискованными перемещениями и ложными выпадами, сделав все, чтоб лесовик оказался к коню спиной. Он оказался, — а я продолжал мельтешить перед ним, скача то вправо, то влево, с бешеной скоростью размахивая мечом. Не оставить коротышке ни секунды, чтоб оглянуться, оценить нового противника и расстояние до него! Не дать уйти в сторону и прижаться к дереву! Не дать ударить коня с развороту!
— Успей отпрыгнуть! Стопчу! — предупредил Люцифер.
— Успею! Успею! Не смей тормозить, слышишь? Я успею!
А не успею, значит, не судьба. Похоже, не успею. Просто не выйдет. Ослаблю натиск на лесовика — он повернется и убьет Люцифера. С одного удара. Или покалечит так, что не вылечишь.
— Иван, уйди! — взмолился Люцифер.
— Не смей меня жалеть! — мысленно гаркнул я. — Топчи обоих! ОБОИХ, понял? Это приказ!
Наверно, стоило ему объяснить хоть коротко, но слов я не нашел. А приказы для того и придумали, чтобы ничего не объяснять.
Я бросился лесовику в ноги в футбольном подкате. Люцифер налетел на врага и ударил его передними копытами в спину. Лесовик перелетел через меня, а Люцифер — через нас обоих, попутно влупив копытом задней ноги мне по пятке. Ее защищал каблук, но это ж не муха врезалась — конь в прыжке долбанул! Острая боль пронзила тело до самого затылка, волосы встали дыбом, чуть шлем не сорвало. Несмотря на это я поднялся. И увидел перед собой ухмыляющегося лесовика. Он уже вскочил как ни в чем не бывало! Проклятый монстродонт! Его вообще можно как-нибудь ухренькать? Кровь из горла уже не течет, рана подсохла; на пробитых ступнях он еще до столкновения с Люцифером прыгал как кузнечик. А я на отшибленную пятку ступить не могу. Быстро маневрировать, соответственно, тоже не могу, и вот-вот познакомлюсь с пудовой дубиной.
Люцифер развернулся для нового захода. Последнего. Для себя. Лесовик его убьет, но приказывать Люциферу остановиться бесполезно. Не послушает. Я это видел по его налитым кровью и яростью глазам. Конь вошел в боевой азарт, ему теперь море по колено.
Но лесовик сперва решил убить меня. И то сказать — он успевал. Шагнул ко мне, замахиваясь дубиной… Я закрылся щитом. Прощай, моя левая рука. Я был к тебе привязан.
Дубина грохнула в щит как таран в крепостные ворота. И, отскочив от него, попала в лоб лесовику. Он свалился без сознания. А я ничего и не почувствовал. Оторопело посмотрел на герцогский подарок. На поверженного франкенштейна. Я точно это вижу?
«Враг небоеспособен, — подтвердила система. — Вы использовали тайные свойства Идельменгера. Подробности недоступны».
Значит, мой щит имеет собственное имя? Занятно. Идельменгер… Запомним. Вот и проявились его скрытые характеристики. Сработали. Должно быть, в той части описания, которую я пока не вижу, значится что-то вроде: «Отражение предполагаемого урона от принятого удара на противника с вероятностью 10 %». Или больше. Или меньше. Или процент отражения зависит от уровня владельца. А защита головы лесовика против собственного оружия недействительна.
Ко мне подскакал до предела возбужденный Люцифер. Будь у него руки, задушил бы в объятьях. А так всего лишь чуть не свалил с ног и не втоптал в землю.
— Иван! Иван! Ты великий боец! Величайший!
— Не я великий, — скромно, честно и устало ответил я. — Шмот хороший.
Люцифер сразу успокоился. Несмотря на взвинченное состояние, расклады он понимал прекрасно. Но насовсем не сдался:
— В перспективе ты величайший.
Лесовик начал подавать признаки жизни. Преодолевая боль в пятке, я дохромал до него и поднял дубину. Интересно, сработает она по черепу хозяина, когда в руках у меня?
Мое рассудительное второе «я» задохнулось от возмущения, скорчило гримасу и отчаянно закрутило пальцем у виска. Ты что, совсем чокнулся? Ты уже экспериментировал сегодня с этим черепом! Вспомни, вразумись и отступись! Почему ты не хочешь ограничиться проверенными методами? Просто отруби мужичку-лесовичку голову… Или нет, не надо — пусть его добьет Люцифер; ты ведь маунта прокачиваешь. Подумай, сколько у тебя важных дел помимо раздвигания границ непознанного. Сколько кругом врагов. Сколько еще представится случаев для применения научного подхода, если будешь осторожен и сохранишь себя. И применяй его потом сколько угодно, — но только не теперь! Вдруг у черепа тоже есть отражение урона? Вдруг вероятность реализуется именно после этого удара? Вдруг…
Только опыт — мерило истины, гордо возразил я себе второму. Начну тебя слушаться — привыкну всего бояться и перестану узнавать что-то новое и полезное. Научный подход надо применять всегда, а не выборочно. А посему…
И я решительно стукнул лесовика по башке. Не сильно, чтоб в случае успеха не лишить Люцифера очередного рывка в развитии. Уже открывший глаза лесовик вырубился вторично. Наука победила.
Глава 3
Бросив дубину, я перевернул франкенштейна мордой вниз и сказал Люциферу:
— Репа у него непробиваема стандартными средствами. Попробуй сломать шею. Не получится — найдем другие способы.
Конь медленно занес копыто, прицеливаясь.
«Поздравляем!..»
Давайте, давайте. Только одними поздравлениями сыт не будешь. Сказали б, что мне с больной пяткой делать. Наступить ведь невозможно, как я ходить буду? До вечера, большого привала и полноценного отдыха далеко. В поясе Креппера ничего быстродействующего от таких травм нет. Может, у лесовика найдется?
У него нашлось, еще как нашлось. Он оказался настоящей сокровищницей амулетов и снадобий. Обобрав его, я чувствовал себя так, словно ограбил склад магических принадлежностей. Отыскал и несколько рассчитанных на мой случай зелий. Тоже не для мгновенного исцеления, но достаточно эффективных. Выбрал самое шустрое.
— Странный парень, — задумчиво проговорил я, глядя на труп. — Не знал бы о нем ничего — подумал бы, что он не воин, а шаман или знахарь. Или воин-шаман.
Люцифер всмотрелся в профиль покойника.
— А он и есть воин-шаман. Точнее, был, пока не приобщился к цивилизации. Все лесовики — воины-шаманы. Вроде как воины-маги, только развитие способностей у них идет не со средних и высших уровней, а с рождения. Этот недавно сменил класс, причем с большими потерями. Но оправданными, сулящими значительные выгоды. Ему предстоял нелегкий, зато многообещающий путь. Добравшись до высших уровней, он мог бы восстановить былые навыки, начать их использовать в полную силу, соединить с новыми и стать весьма необычным воином-магом, которому мало кто способен противостоять.
