— Почему?
Я даже и не сразу сообразил, что ответить. Понятно, что это на нашей Земле лев — царь зверей. Вот и появилась у меня ассоциация.
К счастью, Буйволы не обиделись, а лишь рассмеялись. А молодой Самир, с клинка которого кровь уже давно исчезла, даже рубанул воздух ладонью:
— Эти только если на рассвете могут порычать, какое им править, рога трухлявые.
— Самир, не гневи Небо, — строго проворчал Ариф, но всё равно улыбался, — Красные Буйволы и правят, и защищают, ясное дело, чужеземец.
Я чуть склонил голову, как бы извиняясь, и коснулся пальцами лба:
— В наших землях в древности было разное, — пояснил я, — И старшая стая не всегда была старшей.
— Стая, — Ариф будто пожевал это слово, попробовал на вкус, — Говор у вас там странный. Племя, оно и в Каэлевой Впадине племя.
Он засмеялся, а у меня мурашки побежали по спине. Что он сейчас сказал?
— Каэлева Впадина? — вырвалось у меня.
Ариф чуть коснулся губ, будто пожалел, что у него вырвалось, а потом спросил:
— Неужели не слышал?
Я пожал плечами:
— Синий Приорат далеко. Есть у нас Слеза Каэля.
Звери засмеялись, оглядываясь на реку, вдоль которой мы шли. Тот берег даже не было видно, до того широкой в этом месте была Слеза Каэля. Мне тоже стало смешно:
— Впрочем, она и у вас тут течёт.
— Впадина эта — место особое, не для зверей. Есть она и есть, нечего о ней в рог дуть.
Я сразу понял, что тема это деликатная. Ничего, надо будет, выясню.
— Особенно, если учесть, как из неё самой дует, — буркнул Самир, и Ариф грозно на него зыркнул.
Молодой Буйвол со вздохом ссутулился. А я сделал новую мысленную пометку, пытаясь выудить из каждого слова полезное.
Впрочем, Ариф сам оказался довольно разговорчив. Будучи намного старше своих подчинённых, он просто не любил, когда его перебивают.
Приор Рэджин, отправившись на «войну на юге», оставил править приоратом двух своих сыновей.
— Наместник приора, командор Райнер покровительствует нам, — гордо произнёс Ариф, — Это великий человек, отмеченный Небом, пусть мера его будет высокой. И пока наш господин, приор Рэджин сражается на юге…
Тут зверь осёкся, вспомнив, какую новость я принёс, и переглянулся с остальными. Они до сих пор не могли поверить.
А меня всё коробили слова «война на юге». Мысленно я попытался представить, какой же путь я проделал ещё с Синего Приората, из Земель Серых Волков. Там это называлось «войной на востоке».
Эта самая война разрывала Престол Ордена, в котором сидел прецептор, наместник Неба в Инфериоре. Столица столиц, и получалось, что теперь она на юге.
Я попытался вспомнить хоть одну карту, что мне показывали. Интересно, а Оранжевый приорат граничит с Престолом? Эх, надо будет попросить у местных их карту, но только сначала надо втереться в доверие.
Мало ли, а то ещё подумают, что я шпионить задумал.
Впрочем, вытягивать ничего и не пришлось. Дорога была долгой, и, пока я потихоньку изливал последние события Синего и Жёлтого Приоратов, звери рассказывали о своих землях.
Оказалось, что в Оранжевом Приорате две части — земли Жаркого и Ледяного Дыхания.
— Да, рог трулявый, не ослышался ты, Перит Белый Волк, — улыбнулся Ариф.
Видя моё изумление, звери забавлялись.
— Сквозняк и Пекло, — снова вставил дерзкий Самир.
— Небо не гневи.
— Так, мастер Ариф, ты ж сам…
— Прогневишь, Самир.
Молодой Буйвол надулся и отвернулся. А повеселевший Ариф продолжил.
Жарким Дыханием, или Пеклом, правит наместник Райнер, а Ледяным, или Сквозняком, — наместник Левин.
Несмотря на забавные названия, сначала я подумал, что на части приорат делит Слеза Каэля, но ошибся. Фактической границы не было, вот только любой зверь мог сам почувствовать, когда переходил её.
Пекло. Эта часть Оранжевого Приората была жаркой, совсем как здесь, но при этом воды разливающейся Слезы Каэля не давали ей высохнуть.
— Дыхание этой пустыни греет нас, — кивнул Ариф, — А вот Сквозняк… кхм, земли Ледяного Дыхания… — зверь оглянулся на обиженного Самира.
В общем, другая часть Оранжевого Приората обдувалась из Проклятых Гор могильным холодом.
— У нас в Синем Приорате тоже есть Проклятые Горы, — вырвалось у меня.
Звери посмотрели на меня, как на неразумного ребёнка. Я только поджал губы.
Тут-то и выяснилось, что Каэлева Впадина находится на окраине Проклятых Гор, это огромный прогал среди громадных вершин, откуда вечно дует ледяной ветер.
— Нет туда пути ни зверю, ни человеку, — подытожил Ариф, и мы все вместе коснулись лба пальцами.
— А что оракулы говорят? — спросил я.
— Оракулы? — Ариф удивился, — Так нет их у нас уж много лет как.
— Эээ… — я округлил глаза, — А как же Небо?
— Нет, зверь, чтить законы Неба это нам не мешает. Но ещё много лет назад последний оракул предсказал в столице, откуда беда придёт в наши земли.
Слегка шокированный, я понял, почему они не слышали о Белом Волке. Среди племён просто не было тех, кто получает видения с Неба. Несколько лет назад сильный оракул увидел, что ересь придёт из голов таких же оракулов, как он, и от греха подальше проблему решили кардинально.
Интересно, кто же навеял такую идею? Сам бог Каэль, пока ещё не был загипнотизирован Аваддоном? Или какой-нибудь сильный ангел?
Может, вообще Абсолют решил-таки вмешаться? Нет, этот помешан на свободном выборе, и прямых указаний не даст.
— Есть своды законов, — продолжал Ариф, — Есть люди в столице, которым Небо определило их меру. Небо смотрит на каждого из нас, и нам не нужны посредники.
Ариф ещё много чего пояснил, и я понял, что в принципе звери своим решением ничего не нарушали. Так же чтили законы, слушались старшее племя и приора. И если было какое послание из столицы, то либо прибывали гонцы, либо прилетали почтовые птицы.
— А как же дары? Неужели вы…
— Нет, конечно, что ты! Оракулов мы не убиваем, — Ариф даже испугался, коснувшись пальцами лба, — Если дар слабый, то зверь легко закрывает связь с Небом, оставляя себе полезные навыки, а если сильный, то отправляется в столицу, служить приору.
Как он пояснил, у них всё равно есть жрецы, которые следят за соблюдением законов. Помолиться у алтаря волен каждый, а мысль, что связаться с Небом можно только через оракула, считается гордыней.
Слушая зверей, я для себя решил, что лезть со своим мнением в их веру не стоит. Мне даже было безопаснее во всей этой системе: если оракулы сидят только в столице, то соваться туда пока не стоит, пока не выясню, что тут и как.
