— Конечно, — кивнул Байрон. — Общая библиотека здесь же, на этаже. Есть несколько важных книг в кабинете управляющего. Простите, но времени на чтение литературы у вас нет. Решайте.
Рискнуть или не стоит? Я прикрыла глаза, мысленно кидая монетку. Однажды я услышала мнение, что неважно, какая сторона выпадет, орёл или решка. Главное это то, на какой ответ надеется человек, пока монета летит. Не дожидаясь, пока иллюзорная монета упадёт, я открыла глаза и безмятежно улыбнулась.
— Думаю, что мне стоит согласиться на данные условия. — я приняла обновлённый договор и поставила подпись. — Остался один нерешённый вопрос, как мне связываться с вами в случае чего?
Амаран достал перстень, который вчера оставил на скамье, повертел в пальцах и, усмехнувшись, положил обратно.
— Но вы же позиционируете себя как свободную и независимую леди, которая со всем справится самостоятельно, — ехидно проговорил мужчина. — Тогда зачем вам связь с нами? По крайней мере, настолько быстрая, как артефакт связи? Думаю, гонца вполне достаточно. А то, что отсюда до столицы три дня пути — неважно. Ведь вы сможете справиться с любой проблемой.
— А если с принцем случится что-то из ряда вон? Если жизнь ребёнка подвергнется опасности и мне срочно нужно будет связаться с вами? — опешила я.
— Леди Виолетта, вы поступили неразумно, выдвигая такие, — Амаран потряс договором и выделил интонацией последнее слово, — требования. Думали переиграть нас? Не думайте, вам это не удалось. Зубы слишком маленькие, леди, кусаться не научены. И, может быть, зная место где живёте, оперируя информацией и законами, вы и были практически непобедимы. Но здесь и сейчас ваши зубки могут обломаться в любой момент. Увы, но вместе с головой.
— Поясните, — ледяным тоном потребовала я.
— Пункт третий в своде законов, касающегося королевской семьи. Вы лишитесь головы, если с принцем что-то произойдёт. Неважно, по вашей вине это будет, или в результате несчастного случая. А может и покушение, ведь политические дрязги никто не отменял, в любом королевстве есть недовольные власть имущими. Так что, Виолетта? Как вам такой вариант событий? Вы захотели свободы действий, вы получили. Но наказанием за наше потраченное время станет именно артефакт связи, который я унесу с собой. Кстати, а где ваш подопечный? Ведь именно с той секунды, когда вы так неразумно поставили свою подпись, закон о сохранности члена королевской семьи вступил в силу.
— Вы сжульничали, — зло процедила я, холодея от ужаса. — Знали, что я понятия не имею о законах, но даже не предупредили. И что? Вы теперь специально подвергните мальчика нападению, лишь бы уколоть меня?
— Попридержите язык, Виолетта, — раздражённо выдал Байрон, а затем продолжил уже спокойно, — Никто и не думал покушаться на жизнь Альфреда, да и сейчас он отдыхает. Обеденный сон у ребёнка. Но ваша реакция великолепна! Пусть этот разговор станет вам уроком, леди. не стоит идти наперекор тем, у кого есть не только острые зубы, но и когти, которые могут поранить. И мой вам добрый совет, ознакомьтесь со сводом законов королевства, в котором живёте. Всего хорошего, увидимся через три года.
Жрецы исчезли, а я так и осталась сидеть в кресле, не зная, смеяться или плакать.
Паника… Вот что я чувствовала сейчас. Она окутывала, толкала на бессмысленные действия. Убежать, спрятаться, сделать хоть что-нибудь!
А ещё дикий страх… За свою жизнь. Кому хочется умирать в тридцать пять? Для девочек пятнадцати-шестнадцати лет это много! Но для меня… Я любила свой возраст. Когда уже не юная и самоуверенная дура, но и не бабушка в преклонном возрасте, когда каждый день как праздник. Нет… Это возраст, когда открыты все границы. Когда голова уже свободна от стереотипов, когда на слухи и косые взгляды за спиной не обращаешь внимания. Когда личность сильнее предрассудков. Когда выбираешь сама. Начиная от цвета камня в серьгах до мужчины, что будет идти рядом.
Сейчас моя самоуверенность может погубить.
Взяв себя в руки, я принялась обдумывать свои дальнейшие шаги. В первую очередь следует познакомиться с подопечным, а уж потом с домом и законами. И только потом думать, как же вывернуть всё в свою пользу.
В спальне послышался шорох. Я удивлённо посмотрела в сторону двери, но никто не вышел. Отбросив сомнения, решила проверить, что же там происходит.
В спальне я не обнаружила людей. Но посреди комнаты лежали вещи, сваленные в кучу. Мои вещи… Пакеты, мешки, сумки. Такое ощущение, что кто-то просто разом перенёс всё сюда из моей гостиной. Хотя, почему кто-то? Вполне понятно, чьих рук это дело. Я стояла, облокотившись на косяк, и разглядывала свои вещи. Не скажу, что стало спокойно на душе, но намного легче, потому как картинка сваленных в кучу пожитков навевала воспоминания. Нерадостные, совершенно. Но однажды это уже было и я справилась. Я уплыла в воспоминания, не противясь безжалостной памяти, которая заставляла вновь и вновь возвращаться в тот роковой день.
Глава 3
— Ты не будешь здесь жить! — прошипела Ирина Сергеевна, новоиспечённая жёнушка отца.
— Это и мой дом тоже, — ошалев от наглости мачехи, я отступила вглубь комнаты, спотыкаясь о сумку.
Обычная, спортивная сумка, которая была доверху набита моими вещами. А сверху, как жирная точка, фотография мамы в рамке.
— Ира, она имеет полное право, — отец пытался оттеснить “злую ведьму” подальше к двери, но безуспешно. — Я понимаю, гормоны, но и ты пойми, Виола только поступила.
— И что? Игорь, у нас скоро родится малыш. И где будет его комната? А Виолетка уже кобыла взрослая, в общаге поживёт, как все нормальные люди.
— Мне не дадут общагу. У меня городская прописка, — пыталась я образумить разбушевавшуюся Ирину.
— Значит, снимать будешь, — припечатала мачеха.
Отец лишь сокрушённо покачал головой, впрочем, от него я и не ждала заступничества. Какой там! Мама умерла, когда мне исполнилось десять. С тех пор жизнь маленькой Виолетты превратилась в ад. Папа пил больше двух лет. Много и часто. Когда был трезв — пытался воспитывать, когда пьян — обвинял в гибели мамы. Почему именно меня? Наверное, потому, что именно меня она ехала забирать с тренировки, когда пьяный лихач выехал на красный свет, влетев в пешеходов. Потом он познакомился с Ириной… Мачеха сначала делала вид, что любит меня безумно, создавала видимость идеальной семьи. К слову, на папу это подействовало, пить он перестал, полностью посвятив себя работе. А потом Ирина забеременела, а её ребёнку понадобилась комната.
— Чтобы снимать, надо начать работать, — резонно заметила я.
— Ах, тебе деньги нужны? — прошипела мачеха и достала из кармана домашнего халата несколько смятых купюр. — Вот тебе деньги, проваливай! Нахлебница малолетняя, всю жизнь на шее у нас сидишь! Проваливай! Видеть тебя не хотим!
Несколько сторублёвок упали к моим ногам. Я проследила их полёт, посмотрела на папу, который стыдливо опустил глаза, взяла сумку и вышла.
