— Абсолютно верно, — невозмутимо промурлыкал в ответ. — Ты — не гарант того, чтобы он отдал деньги. Ты — приятный бонус.
Улыбнулся так, что внутри всё сжалось и перевернулось. По голове как будто ударили чем-то тяжелым. То есть, он меня не отпустит, и дело не в деньгах. Чего он тогда от меня хочет? Ему что других девушек мало?
— Когда ты меня отпустишь? — чувствую, как глаза защипало от досады и беспомощности.
— Не знаю, — пожал плечами, немного задумавшись. — Когда надоест.
Это фиаско, Ева. В нём реально ничего человеческого. Он считает, что в порядке вещей забирать человека посреди ночи и увозить, куда ему вздумается. Для него ничего не значат чувства и эмоции других людей. Ещё бы, ведь ему всё всегда сходит с рук. Не родился ещё тот, кто сможет найти на это животное управу. В голове со скоростью света начали проносится все возможные варианты решения этой проблемы, но ни один не подходил. Договориться не получится, ему плевать на то, что я скажу. Деньги предлагать бессмысленно, они ему не нужны. Слово компромисс вообще отсутствует в его лексиконе. Мне никто не поможет и никто меня отсюда не достанет. В первый раз в жизни обрадовалась, что у меня нет родителей, которые стали бы переживать и искать меня. Отец ушел из семьи, когда я было ещё ребёнком, а мать умерла семь лет назад.
Не знаю, что мною двигало в этот момент, но я резко выкинула вперёд колено, заехав Царёву прямо по его достоинству. И без того большие глаза, резко расширились и он взревел от боли. Воспользовавшись моментом, выскользнула у него из под руки и рванула в сторону коридора. Я не знаю, что меня ждёт на улице, но я хотя бы должна попытаться. Мне здесь никто не поможет, а оставаться в плену у этого чудовища добровольно, я не собираюсь. Счастье было так близко, стоило мне коснуться дверной ручки, как затылок пронзила резкая боль. Камиль схватил меня за волосы и резко отшвырнул назад. Пролетев пару метров, приземлилась спиной на паркет и впечаталась в него затылком.
— Сука, ты что со мной силой помериться решила?! — ревел Царёв, нависнув надо мной и схватив за грудки.
Волна ужаса с новой силой захлестнула меня. Я была в неописуемом шоке, как за одну минуту из ледяного и убивающего своим спокойствием мужчины, он умудрился превратиться в разъярённое чудовище с животным оскалом.
Громко взвизгнула, когда он снова схватил меня за волосы и куда-то потащил. Плакать не хотелось, страх был сильнее. Он парализовал всё тело, лишая возможности делать хоть что-то. Не успела опомниться, как я оказалась повисшей на широком мощном плече. Камиль куда-то нёс меня по лестнице, мысленно поблагодарила бога, что он хотя бы не протащил меня по ней за шевелюру. Услышала звук открывающейся двери, затем Царёв с силой отшвырнул меня от себя, и я приземлилась на что-то мягкое. Судорожно начала оглядываться, поняла что я нахожусь на кровати в какой-то комнате, освещённой лишь ярким светом фонаря с улицы.
— Сиди здесь, — громко прорычал он, захлопывая за собой дверь.
Его не было минуты две, которые показались мне вечностью. Вспомнила слова Воронова, что он меня не убьет, если буду его слушаться. Я не послушала. Только сейчас из глаз полились горошины. Дура, чем я только думала? Зачем я его разозлила?! Там снаружи были собаки и охрана, мне всё равно не дали бы убежать.
Вскоре дверь отворилась, и я инстинктивно отползла к кованому изголовью кровати. В комнату вальяжной походкой вошёл Царёв, держа в руках штатив и видеокамеру. Ничего не понимала, но все внутренности сжались от предчувствия чего — то ужасного.
Камиль молча установил оборудование и медленным шагом, снимая на ходу рубашку, двинулся в сторону меня. Его чёрные бусины во мраке комнаты искрились хищным блеском, мускулы под загорелой кожей перекатывались с каждым его движением, притягивая к себе взгляд. Немного подняв глаза, увидела на его плече какой-то узор, заканчивающийся на середине шеи.
— Что ты делаешь, зачем здесь это? — еле выдавила из себя, кивнув в сторону видеокамеры, и сильнее вжимаясь в стенку с каждым его шагом.
— Тебя разве не предупреждали, что меня надо слушаться? — процедил с притворной лаской в голосе, схватил меня за лодыжки и резко потянул вниз. — Это камера, — снова этот ледяной спокойный голос. — Чтобы ты больше никуда не думала бежать, иначе интересное кино, с твоим участием в главной роли, увидят все, кому не лень, — произнёс бархатным голосом, нависая надо мной на вытянутых руках. — Вообще, я против таких грязных методов, но ты меня вынудила.
— Какое кино? — прошептала я, задыхаясь от ужаса и отказываясь верить в свои предположения.
— Как я тебя трахаю, — прорычал в ответ, и молниеносным рывком перевернул меня на живот.
Дальше всё происходило с такой скоростью, что я не успевала соображать, что происходит. Царев приподнял мой зад, пуговица на джинсах отлетела, сами джинсы били стянуты на половину, футболка с треском разорвана, хотелось кричать, но слёзы обиды комом застряли в горле, не давая даже пикнуть. В момент, когда Камиль сорвал с меня лифчик, реальность снежной лавиной обрушилась мне на голову, и я начала брыкаться, пытаясь вырваться из его лап, за что получила обжигающий звонкий шлепок по заднице. Из глаз брызнуло, громко зарычала и стиснула челюсть.
— Непокорная, да? — услышала его бархатное урчание над своим ухом. — Так даже интереснее.
Одной ладонью схватил меня за руки, заставляя вытянуть их вперёд и сильнее прогнуться в пояснице, и привязал их моим лифом к металлическим прутьям изголовья кровати, лишая возможности двигаться или перевернуться.
— Так то лучше, — самодовольно произнёс Камиль, взяв меня за обнаженные бёдра и приподнимая мою задницу выше.
Дальше, как в тумане, услышала звук расстёгивающейся пряжки ремня и молнии.
— Пожалуйста, не надо, — проскулила я, утыкаясь лицом в белоснежную подушку.
— Поздно, — прогремел Царёв и одним рывком вошел в меня, выбивая из груди громкий вскрик.
— Вау, — удивлённо, выдал он, проталкиваясь всё глубже. — А когда это ты намокнуть успела, м? — намотал мои волосы на кулак, заставляя запрокинуть голову назад, а второй рукой сжал до боли ягодицу.
Сил сопротивляться уже не осталось. Да и какой уже в этом толк? Тихонько поскуливала от обиды, роняя на кровать солёные капли. Как это мерзко, грязно, но самое ужасное, что это почти тоже самое, что я каждый день испытывала дома. Меня снова берут силой, не спрашивая моего мнения. С одной лишь разницей, и эта разница дико пугает. Я действительно чувствую, что возбуждена. И это не нормально. Меня насилует какой-то зверюга, а я чувствую, как по моим ногам стекает моя же смазка. Это какое-то извращение, кажется, у меня проблемы с головой. Хотя головой, я наоборот хочу, чтобы это как можно быстрее закончилось, только вот тело играет против меня.
— Я забирал бонус, а похоже, выиграл джек-пот, — рычал Камиль, вдалбливаясь своим каменным стояком, внушительных размеров, в моё лоно и выбивая из меня хриплые стоны. — Очень хорошая девочка, — прошептал он, за чем последовал громкий хлопок по моей пятой точке.
