Но этого я знала. Звали его Костя, и был он ходок. Всегда любил девок мять в школьных коридорах.
Выглядел так себе, видно попивал.
– Одна или со Свином? – не пряча интерес, поинтересовался Костя.
– Одна, – раздражённо крикнула я и ушла с балкона, прихватив бруснику.
Телевизор продолжал громко вещать о погоде на завтра. А я прошла на маленькую уютную кухню, где вначале пропустила воду, а потом налила в чайник.
Буду чай с брусникой пить. И может, мёда ложечку положу.
Раздался звонок в дверь.
Повеселило. Неугомонный этот Костя. Неспешно, пошла открывать. Даже в зеркало глянула на себя.
Открыла дверь не полностью. Вопросительно посмотрела на Костика. Он улыбался гнилыми зубами и внимательно рассматривал мои руки.
– Развелась, – догадался он. – А я со своей развёлся.
– Поздравляю, – хотела закрыть дверь, а он ногу подставил.
Оп! Забыла совсем, как может быть опасно, открывать малознакомым мужикам дверь. Расслабилась, а ведь посёлок у нас тот ещё! Криминальный.
– Костя, иди лесом, – сохранив спокойствие, прошипела я. – У меня одноклассник ночевать будет.
– И кто? – не поверил Костя и усмехнулся, криво и опасно.
– Лёша Васин. Помнишь такого? – заявила я и опешила.
Костя, услышав имя и фамилию, резко подался назад, выпучив глаза. Он молча спускался вниз по лестнице, пару раз оглянулся. Так и не сказав ни слова.
Время прошло, а Васиным можно пугать носорогов.
Прекрасно же!
***
Всё вымыла, всё проветрила. Постельное бельё поставила стирать. Машинка старая гудела на всю квартиру, а когда выжимала, полы тряслись. Играла музыка моей юности, булькала пустая гречка на плите.
А я восьмой раз перечитывала сообщение из банка. Кредит закрыли. Это было ошибкой, и я позвонила в банк. Там подтвердили, что я больше не должна. Об источнике поступления денег сказать ничего не смогли.
Зачем он оплатил ипотеку за меня? Не похоже на Антона. Совсем не похоже… Если только он не хочет что-то от меня серьёзное. Почувствовал, что теряет?
Когда я вырасту?
Этот человек не способен на чувства.
Антон позвонил почти сразу. Я смотрела на телефон и боролась с собой. Знала же, что ничего хорошего не скажет, но всё ещё надеялась…
– Шуточки всё шутишь? – спокойно спросил он, видимо облитый водой из ведёрка. – Я для тебя всё сделал. Ты могла спокойно учиться, на работу устроил.
А ведь первые шесть лет брака я прибывала в эйфории и так сильно любила мужа, что могу сказать – это были лучшие годы моей жизни. Сейчас, конечно, я понимаю, что меня просто юзали, как давалку и уборщицу, ничего взамен не давая, кроме куска хлеба и койки.
– Я верну тебе деньги, – строго сказала я. – только не вздумай меня на дополнительные проценты садить, а то твоя лживая благодарность останется без оплаты вообще. Я не просила и ничего не подписывала.
– О чём ты? – насторожился Антон. – Послушай Соня, мне очень жаль, что ты оказалась неблагодарной деревенской коровой. Ты приехала на всё готовое, за это моя мать тебя ненавидит. Жила шесть лет, как паразитка. Но деревню же не выбить. Тебе никогда не стать приличной женщиной. Шлюха деревенская она навсегда…
Я отключила звонок. Не он оплатил мою ипотеку.
«Сдохни, тварь!» – отправила я Свину и занесла его телефон в чёрный список.
Столько раз пыталась это сделать и только сейчас смогла.
«Как одеваются на вечер встречи выпускников?» – спрашивал Леший.
«Красиво, но невычурно», – ответила я и улыбнулась сквозь слёзы.
Он мог оплатить? Запросто. Ведь недаром спрашивал название банка. А ещё мог оплатить какой-нибудь мой родственник.
У меня никогда не было отца. Мама была беременной и не успела расписаться со своим женихом. Его сбила машина. Оставшись одинокой с незаконченным образованием, она была вынуждена выбрать квартиру поскромней, и оставить деньги на дальнейшее существование. Родственники отца помогли. Дали большие отступные в надежде, что молодая девушка глупить не станет и сделает аборт. Так появилась я и эта квартирка в посёлке. Мама учёбу закончила заочно со мной на руках и пошла работать. И после такого подвига, я её променяла на Свина. Да такого подвига, как моя мама совершила, в современном мире днём с огнём не сыщешь.
Я даже фамилию отца не знаю. Мама старалась спрятать меня от каких-то влиятельных родственников. И я, как большая мечтательница, всегда надеялась, что моя семья меня найдёт и заберёт к себе. Нет, я не мечтала о деньгах, мне людей не хватало. Близких, родных людей нет. Одна я.
«Жирная сука! Ещё раз заблокируешь мой телефон, я очень строго с тобой поступлю», – пришло с незнакомого номера, который тоже отправился в чёрный список.
«Джинсы и рубаха подойдёт?» – спрашивал Леший.
«Соня, если надо, приезжай ко мне» – писала Марта.
«Мы с Мартой посоветовались и решили тебя защитить» – поддержала Варвара.
Я начала отвечать.
«Если рубаха будет от Армани, то можно» – ответила Лешему и поставила много улыбок.
Марте написала:
«Я уехала из города на весь отпуск» .
А Варваре:
«Не надо. Сама справлюсь».
И они заваливали меня ответами.
Вот настоящие родные!
Вечером я в мамином свитере отправилась гулять по посёлку. В карман кинула шокер и перцовый баллончик, но на приключения не нарвалась. За время моего отсутствия в посёлке стало относительно спокойно.
Перед сном пятьдесят наклонов в каждую сторону. Пусть с весом мне не побороться, талия должна быть тонкой.
А на следующий день я проснулась, как в юности, с твёрдой уверенностью, что этот новый день принесёт мне счастье. Чувство было настолько сильным, что я даже от завтрака отказалась и начала печь пирог с брусникой. Его я съела почти целиком в обед и уснула, раздосадовавшись.
Но после обеда проснулась с таким же настроением. И предчувствие усиливалось. Осталось только спечь новый пирог, привести себя в порядок и пойти в школу.
Да, я зациклилась на своём весе.
Даже стеснялась встречаться с Лёшкой Васиным. Хотя за двенадцать лет, его могло серьёзно разнести во все стороны. Так было бы лучше, хочется чувствовать себя девчонкой рядом с мужчиной.
Корректирующее бельё с трудом натянула. Сверху красивое платье в обтяжку, приятного голубого цвета. Очень хорошо сочеталось с моими серо-голубыми глазами. Туфли на каблуках. Потратилась после развода на качественные красивые вещи.
За лицом я следила. Нужно мордашку миловидную сохранять, а то совсем в уныние впаду. Накрасилась, как в юности, с алой помадой. Волосы в причёску уложила.
