— Иди сюда!
— Щас, метнулась карасиком, — буркнула Мира.
Она посмотрела на Гая с рыжим. Те как будто о чём-то спорили. Может, самое время удрать? Но для этого нужно вылезти из лодки и оттолкнуть её от берега, а компашка в картофельных мешках вряд ли будет молча наблюдать. Как пить дать, позовут лодочника, прежде чем она отплывёт.
— Олына! — крикнул рыжий.
Жуткая женщина повернулась к нему всем туловищем.
— Принеси беляки!
Со странными прискоками она подбежала к рыжему, сняла с пояса висящий на верёвке туго набитый маленький мешочек. Рыжий высыпал на ладонь горсть белой гальки с таким видом, будто это бриллианты. Гай смотрел на гальку с самым серьёзным видом. Впору было рассмеяться над этим театром абсурда, только Мире совсем не смеялось.
Олына вернулась к толпе и снова уставилась на Миру запавшими, обведёнными чёрными кругами глазами.
— Выходи на берег, — сказала она уже вовсе по-хозяйски. — Ты теперь наша, мокрозява.
Миру будто током ударило. Мокрозява? Почему мокрозява? Откуда они знают? Она почувствовала слабость в ногах и оперлась на весло.
— Живо выходи! — нетерпеливо прикрикнула Олына.
Мира отступила, лодка покачнулась, и она схватилась за лавку. Взгляд упал на мальчика с костью. Тот по-прежнему обсасывал её с таким наслаждением, будто это леденец на палочке. Происходящее напоминало безумную фантасмагорию.
— Нет, так не пойдёт, — донёсся до неё голос Гая.
Посмотрев в его сторону, Мира увидела, что он направляется к лодке. Рыжий бежал рядом, стараясь быть с ним наравне.
— Подожди, Гай, — заискивающе говорил рыжий. — Ну, подожди! Какая тебе разница?
— Я работаю на Башню. Если отдам вам, что скажу хранителям?
— Ну, придумай что-нибудь, — Рыжий опять достал мешочек с камнями: — Мы заплатим больше хранителей!
Они приблизились к толпе.
— Мокрозява не выходит! — капризно пожаловалась Олына. — Пусть Гай вытащит её на берег.
Толпа одобрительно загудела. Лодочник обвёл людей угрюмым взглядом и резко сказал:
— Я не говорил «да».
На лицах людей появилось негодование.
— Ты вступил в переговоры, — прошипела Олына, глядя на Гая с ненавистью. — Отдавай мокрозяву.
— А губозакаточную машинку тебе не присуропить? — скривился лодочник.
— Так не пойдёт! — раздалось из толпы.
— Обратного хода нет!
— Отдавай мокрозяву! Ты ей не хозяин!
Рыжий развёл руками и сказал скрипучим голосом:
— Гай, тебе уже пора знать: на Азаре так не делается. Ты вступил в переговоры, считай, что согласился.
— С каких это пор начать переговоры, значит согласиться? — спросил Гай.
Он сделал шаг к воде, но дорогу ему перекрыли островные. Ещё несколько обходили, беря в кольцо.
— Считай, с сегодняшнего дня, — ответил рыжий. Островные заухмылялись.
— Олына, вытаскивайте её! — приказал рыжий, кивнув на Миру.
Женщина замешкалась, переводя испуганный взгляд с носа лодки на реку.
— Прыгай в воду! — крикнул лодочник Мире.
В воду? Какой смысл? Тут мелко.
— Прыгай, кому сказал! — рявкнул Гай.
Мира спрыгнула и остановилась, чувствуя себя преглупо. Вода даже до колен не доходила.
— Не поможет, — сказал рыжий с кривой усмешкой. — В последний раз предлагаю: давай решим всё полюбовно. А то ведь мы можем передумать отдавать за неё камни. И ты ничего не можешь сделать, мокрозяв.
Он издевательски рассмеялся.
Лодочник обвёл толпу взглядом, нехорошо улыбнулся.
— Значит, хотите по-азарски? — произнёс он.
После чего размахнулся и ударил рыжего веслом по голове. Раздался глухой стук, рыжий упал, как подкошенный. По камням потекла кровь. Островные замерли, глядя на Гая с суеверным ужасом. Он сшиб двух с ног, бросился к воде. Забежал в реку. Никто не стал его догонять. Наоборот, отступили. Бешено оскалившись Гай стал махать веслом, поднимая брызги. Люди кинулись прочь от реки, давя друг друга. Пацан с костью открыл рот и завопил на одной ноте, испуганно глядя на взрослых. Одна из женщин подхватила его на руки и, спотыкаясь, побежала к камням. Это было похоже на массовое помешательство.
Продолжая поднимать брызги, Гай добрался до лодки.
— Отгоняй их, пока я затащу её на глубину, — приказал он Мире.
— А? — она с трудом отвела взгляд от островных.
— Веслом работай!
— А, ок.
Она попыталась махать веслом также, как Гай, но оно скользило в ладонях. И вода казалась слишком плотной — Мира только гнала небольшую волну и взметала редкие брызги.
— Ииии! — завизжала Олына.
Она бросилась к лодке, легла грудью на нос, обхватив его руками.
— Отпусти! — рявкнул на неё Гай.
Олына подняла голову, посмотрела на него безумными глазами, прохрипела:
— Не уйдёте!
Гай скрипнул зубами, рывком подтянул лодку на глубину. Половина туловища и ноги Олыны оказались в воде. Они тут же покрылись ожогами, будто их облили кислотой. Женщина издала дикий вопль, лицо перекосилось от боли.
Кажется, Гай что-то ей кричал, но Мира не понимала слов. Всё вокруг заполнили вопли Олыны, её полные ужаса и боли глаза, скорчившееся в судорогах тело. Разжав руки, женщина полностью сползла в воду.
Гай отобрал у Миры весло и за шкирку, точно котёнка, затащил в лодку. Она села на дно, зажмурилась, но это не помогло. Перед глазами всё равно стояло лицо Олыны, к горлу волнами подкатывала тошнота…
Она не сразу поняла, что они плывут. Подняв голову, сквозь сероватую пелену увидела, что от острова их теперь отделяет широкая полоса воды. На берегу сгрудилась толпа людей. Они что-то кричали им вслед, потрясали на головами кулаками, но их голоса сливались в один сплошной гул. Мира перевела взгляд на Гая. Он грёб, хмуро глядя на воду.
С каждый взмахом вёсел страшный остров становился всё дальше.
Глава 2. Найра
(Азар. За пятнадцать просветлений купола до описываемых событий)
Порой, обкурившись порошком из грибов, что росли на Больших кочках, Найра представляла, как её полюбит господин из Великого Дома. Но судьба жестока, и не могут быть вместе безродная шлюха и благородный рыцарь — однажды ночью, когда купол над Элсаром будет чёрен, расхлябанная дверь её комнаты рухнет, и к Найре ворвётся прекрасный господин.
— Этот мир не для нас! — закричит он с порога. — Я забираю тебя отсюда! Мы помчимся в края, где вся вода будет откукрена! В том чудесном мире я назову тебя своей Дамой!
