Книга Рота Его Величества - Анатолий Дроздов

Скупка золота в райцентре имелась, но эту мысль я отверг. Люди в провинции просты и непосредственны, известие о золотых россыпях, обнаруженных в старом доме, распространилось бы немедленно. Меня ждал наплыв асоциальных личностей, выяснение отношений, мордобой и следствие. Я одолжил у Глафиры денег и отправился в область. Уговорить Глафиру стоило труда. Старуха смотрела подозрительно и деньги дала под залог ордена.

— Он стоит две тысячи? — спросила, вертя в руках награду.

— Больше! — заверил я. — Коллекционеры с руками оторвут!

— Где ж я найду твоих коллекционеров?

— Так в каждой газете объявления!

К счастью, у Глафиры имелась местная газетка, а в ней стандартная реклама: «Покупаю ордена, медали и другие награды…» Старуха успокоилась и вынесла деньги.

В поездку я взял документы. Паспорт — само собой, но еще и свидетельство о наследстве. Существовала возможность, что монеты не золотые; в этом случае реакцию скупщика просчитать не трудно: отмазка не помешает.

В город я приехал к обеду. Позавчера я покинул его, думая, что навсегда; оказалось, что зря. Скупки у вокзала я оставил без внимания и отправился в центр. На привокзальной площади много глаз, и глаза эти не всегда добрые. Шагая по проспекту, я заметил вывеску «Ломбард» и подошел ближе. Золото здесь скупали, о чем говорило объявление на стекле. Я заглянул в витрину — посетителей не наблюдалось. Я толкнул дверь. Скучавший за прилавком клерк поднял голову.

— Вот! — Я положил на стойку монету.

Он подбросил ее на ладони, провел по какому-то бруску, удовлетворенно хмыкнул и вдруг оторопело уставился на желтый кружок.

— Это не царский червонец!

— Имитация, — сказал я.

— Но портрет и год чеканки!

— Монета золотая?

— Вне всякого сомнения.

— Тогда какая разница?

— Минуту! — Он скрылся за дверью в стене.

«Так! — подумал я. — Монеты в розыске. Украдены. Возможно, ограбление или, что хуже, убийство. Звонок в полицию, ОМОН, маски-шоу. Мордой в пол, руки за голову, ноги на ширине плеч… Чувствовал!»

По уму, мне следовало бежать, причем немедленно. Однако бежать не хотелось — совесть моя была чиста.

Дверь, в которую скользнул клерк, открылась, из нее выглянул старик. Совсем древний и с характерной внешностью. Старик уставился на меня немигающим взглядом.

— Это вы принесли монету? — спросил он скрипучим голосом.

Я кивнул.

— Зайдите, пожалуйста.

Появившийся клерк открыл мне проход, я подумал и вошел. Комната за дверью оказалась складом, уставленным стеллажами. Они были завалены вещами, главным образом бытовой техникой. Старик провел меня к столу и предложил стул. Сам устроился напротив.

— К вам один вопрос, молодой человек, — сказал он, глядя мне в глаза. — Где вы взяли монету?

— Я обязан отвечать?

— Не обязаны. Но в таком случае я звоню в полицию.

— Звоните!

Он некоторое время смотрел молча.

— Вы производите впечатление приличного человека, — сказал он задумчиво. — Я объясню свой интерес. Такие монеты приносил мне друг — и только он! Вдруг появляетесь вы…

«Да! — подумалось мне. — Это я удачно зашел!»

— Друга звали Иван Павлович?

— Так! — подтвердил он.

— Это мой дядя, он умер полгода назад. Я наследник.

— Можете подтвердить?

Я достал свидетельство. Старик взял его, изучил и вернул бумагу.

— Как умер Иван? — спросил тихо.

— Что-то напутали с лекарством.

— В последний раз он выглядел плохо… Боже, почему он не пришел ко мне? — всплеснул руками старик. — Я б отвел его к лучшим врачам! Они никогда и ничего бы не напутали! Ах, Иван! Такой молодой…

Я хмыкнул.

— Ну да! — покосился он. — В вашем представлении любой, кому за шестьдесят, — старик. Мне скоро восемьдесят, но старым я себя не считаю. Иван для меня — просто мальчик. Какое несчастье, какое несчастье…

— Монеты возьмете? — перебил я. Причитания меня утомили.

— Разумеется! У вас сколько?

Я высыпал червонцы на стол.

— Всего-то?

— Сколько есть.

Он смотрел недоверчиво. Я развел руками.

— И вы шли ко мне с этим?

— Я к вам не шел, заглянул случайно.

— Молодой человек, — произнес старик торжественно. — Давайте договоримся раз и навсегда: вы не станете рассказывать мне сказки, а я не буду их слушать. Я могу вас понять: вы никогда не видели Кацмана и не знаете, можно ли иметь с ним дело. Я могу поздравить ваших родителей — у них умный сын. Сейчас я покажу вам, как Кацман ведет дела. У вас здесь десять монет. Это точные копии червонцев царя Николая, убитого большевиками в восемнадцатом году. В каждой монете семь и семь грамма чистого золота. Разумеется, вы это знаете, перед приходом сюда вы все взвесили и посчитали, и сейчас хотите посмотреть, как Кацман станет вас обманывать. Кацман не будет этого делать, он никогда и никого не обманывал, за исключением КГБ, но это было при советской власти, и КГБ того заслужил. Что мы имеем? Семьдесят семь граммов чистого золота по тысяче рублей за грамм. Никто в городе не предложит вам лучшей цены; я уверен, вы это знаете. Заметьте, я не взвешиваю монеты и не пробую их камнем, я верю вам на слово. Вам причитается семьдесят семь тысяч рублей. Лично от себя Кацман добавляет еще три. Итого восемьдесят тысяч. Получите! — Он протянул мне деньги.

Я взял купюры и спрятал в карман.

— Вы довольны?

— Спасибо! — Я встал.

— В следующий раз жду настоящую партию.

— Какую именно?

Он хмыкнул:

— Хоть тонну! Я, конечно, шучу, Иван никогда не приносил много, особенно в первое время. Сто-двести монет, редко тысячу. Его можно было понять: в советские времена за такой гешефт ждала Колыма — и то в лучшем случае. Могли подвести под расстрел. Сейчас КГБ нет и бояться нечего. Разумеется, Кацман, как и прежде, окажет посильную помощь. Связи у меня не те — кто-то умер, кто-то расстался с постом, но кое-что сохранилось. Лекарства, семена, технологии. Даже оружие…

— Зачем мне оружие? — спросил я.

Старик обиделся.

— Я не спрашиваю вас, молодой человек, зачем вы чеканите на вашем золоте эти странные портреты, вместо того чтоб воспроизвести царский червонец. Или без затей принести золотой лом. Монеты все равно идут в плавку! Однако вы это делаете. Значит, у вас есть соображения. У Кацмана они тоже есть. Я знаю, что у меня могут попросить. Поскольку просили, а Кацман помогал. Не задавайте ненужных вопросов, молодой человек, и вы не услышите неприятных ответов. До свидания!