Несколько иначе обстоят дела в крупнейшей французской колонии Алжире. В 1870 году алжирские евреи получили французское гражданство, что ставило их в привилегированное положение по сравнению с мусульманами. Последние были сильно разозлены на евреев за то, что они приветствовали французское завоевание Алжира и помогали в этом французам. Но мусульмане не имели ни особых прав, ни влияния у себя дома. Противниками алжирских евреев выступали французы, жившие в Алжире, очень охотно подхватившие погромные настроения мусульманской черни. Отцом французского антисемитизма в Алжире стал Вайль, крещеный еврей, редактор газеты Petit Algerien, обвинявший евреев в стремлении установить свое господство в Алжире. В начале 80-х годов произошел ряд погромов. Интересно, что в погроме 1884 года приняли участие даже французские солдаты, что должно было показать евреям Франции и Алжира, как к ним относятся во французской армии. В законодательных советах различных городов Алжира слышатся требования о распределении еврейских избирателей по разным округам так, чтобы перевес во всех избирательных округах остался за французами. Представитель Алжира в парламенте Франции Сабатье обвиняет евреев «в пагубном влиянии на политическую жизнь, в том, что еврейская консистория в Алжире является настоящим избирательным бюро»[23]. На выборах в местные органы власти ведется разнузданная антисемитская пропаганда: «Избиратели, держитесь! Нам грозит великое зло. У нас скоро будет еврейский муниципалитет, еврейский префект, еврейский губернатор, еврейский командир 19-го корпуса»[24].
Но в самой Франции антисемиты пока не пользуются особенно большой популярностью. Изменение обстановки произошло в 1892 году, в связи со скандалом, разгоревшимся после банкротства компании по прорытию Панамского канала.
Панама
В 1879 году во Франции была создана Панамская компания по прорытию канала через Панамский перешеек, окончательно оформленная в 1881 году с капиталом в 900 миллионов франков. Во главе компании встал выдающийся французский инженер, руководитель работ по прорытию Суэцкого канала Ф. Лессепс. Но на этот раз проект был составлен чрезвычайно неудачно, смета расходов сильно занижена. Компания залезла в огромные долги и оказалась в отчаянном финансовом положении. Единственный способ поправить свои дела компания видела в выпуске облигаций выигрышного займа, фактически – лотереи. Но ей необходимо было разрешение правительства, враждебно настроенного к этой идее. Начинается грандиозная кампания по обработке общественного мнения. На прессу сыплется настоящий золотой дождь. Дело поставлено с размахом, и со средствами не считаются. Один из юристов, которому впоследствии была поручена ликвидация дел Панамской компании, говорил: «Я считаю, что в определенное время достаточно было явиться в правление компании с визитной карточкой редактора газеты или создать впечатление, что имеешь влияние на какую-либо газету, чтобы получить деньги»[25]. На это уходили несчетные миллионы. Обработав прессу, взялись за парламент. Золотой дождь полился на депутатов и министров. Всего было подкуплено до 100–150 членов парламента. В марте 1891 года комиссия Палаты депутатов занялась обсуждением вопроса о лотерее. Из 11 человек 6 высказалось против, 5 – за. Для получения нужного большинства был перекуплен за 200 тысяч франков один из шестерки, депутат Сан-Леруа. В апреле 1891 года Палата депутатов 281 голосом против 120 одобрила законопроект, 4 июля голосование в сенате дало 158 за и 50 – против. Грандиозная реклама в прессе и в парламенте сделала свое дело. Заем дал 300 миллионов франков. Но это не спасло компанию. 11 декабря того же года она приостановила платежи. Гигантские деньги ушли в бездонную пропасть. Из собранных 1434 миллионов франков на сами работы было истрачено только 579 миллионов. Стоял вопрос: куда делись остальные деньги – гигантская сумма, более 850 миллионов франков?[26]
Свои деньги потеряли 500 тысяч человек, принадлежавших к средним классам. Для монархистов, для социалистов, для всех противников буржуазно-республиканского строя панамский скандал был счастливой находкой. Их ораторы, захлебываясь и перекрикивая друг друга, обвиняют республику во всех смертных грехах. Парламентский режим целиком осужден. Но еще более сильно, чем антиреспубликанская пропаганда, ведется пропаганда антисемитская, в которой участвуют как монархисты и социалисты, так и буржуазные республиканцы, стремящиеся свалить всю ответственность за Панаму на евреев.
Какую роль сыграли евреи в этой афере? Среди руководителей Панамской компании евреев не было, не было их и среди подкупленных депутатов (за исключением А. Накэ, вина которого так и не была доказана). Но все руководители банковского синдиката, ведавшие выпуском акций Панамской компании и осуществляющие подкуп депутатов и прессы, были евреями. Нужно сказать, что известные еврейские банкирские дома Франции во главе с Ротшильдами вообще не питали особой любви к республиканскому строю, а от таких сомнительных авантюр, какой стала компания по прорытию Панамского перешейка, держались в стороне. Им на смену пришли дельцы новой формации, эмигранты или дети эмигрантов из других стран. Руководитель синдиката барон Жак де Рейнак родился в Германии, баронский титул получил в Италии, натурализовался во Франции. Ее крупнейший закулисный руководитель, злой дух Панамской компании, как его называли, Корнелиус Герц родился в семье эмигрантов из Баварии в Безансоне, в 5-летнем возрасте был увезен родителями в США и уже в зрелые годы вернулся во Францию. Именно эти люди, сами или через посредников (среди которых крупнейшим был эльзасский еврей Ж. Артон), занимались подкупом депутатов. Роли были поделены: Рейнак работал среди буржуазных республиканцев и правого центра, Герц – среди левых радикалов. Через их руки шли деньги в двух направлениях: как по подкупу депутатов и прессы, так и в кассу Панамского канала от реализованных акций. Причем чем более неопределенным становилось положение Панамской компании, тем больше денег не доходило до своих адресатов и оседало в карманах посредников. Их роль в катастрофе была очень велика. Особенно загадочна роль Герца. До скандала Герц пользуется грандиозным влиянием в Париже в правых и левых кругах. Советский историк Черняк писал о нем: «Да и самого Герца, этого будто сошедшего со страниц бальзаковского романа героя наживы, было упрощением считать просто преуспевающим биржевым пройдохой. Нет, это был проходимец другого калибра, авантюрист с размахом, созданный из того материала, из которого делаются крупные воротилы банков и биржи. Алчность, беспощадность дельца совмещались у него временами с политическим честолюбием и умением заставить других поверить в серьезность своих радикальных убеждений. Герцу была присуща страсть позабавиться, поиздеваться над своими достойными сподвижниками по походу против карманов вкладчиков»[27]. Он умел завоевать доверие. Его считали своим другом столь разные люди, как лидер радикалов (в будущем – один из главных дрейфусаров) Клемансо и один из главных буланжистов (впоследствии – лидер антидрейфусаров) Дерулед.
