***
– Так и будешь спать до полудня? Я передам капитану Фараду, что ты предпочла сон утреннему построению.
Насмешливый голос Кирка мгновенно прогнал остатки дремы. Построение! Как же я могла забыть?! Сбор гвардейского войска проводился еженедельно, и единственной уважительной причиной для отсутствия была лишь тяжелая болезнь или смерть. Так как ни того, ни другого со мной не произошло, я, как ужаленная, вскочила с постели и стала судорожно искать свою одежду. Да, вся она была свалена на полу и вид имела, мягко говоря, несвежий. Мундир даже не просох до конца после вчерашней вылазки. Но выбора не было, и я, ругаясь вполголоса, надела грязную форму.
Кирк смотрел на эту паническую возню с ухмылкой, неизменно вызывающей у меня раздражение. Сам лейтенант был уже одет в чистый выглаженный мундир и сапоги, навощенные до блеска. Что ж, мы с ним составляем хороший контраст. Я со злостью натянула обувь, с которой кусками падала на пол высохшая грязь. Кирк, как представитель командования, имел некоторые привилегии, такие как комната на одного и помощник, читай – слуга, из младших гвардейцев. Ему-то не приходилось заморачиваться уборкой комнаты или глажкой одежды. Его слуга – маленький толстый рядовой Натан, безропотно и тщательно выполнял все поручения лейтенанта.
– Не переживай, Леда, – засмеялся Кирк, заметив мое недовольство, – если кто спросит, скажешь, что всю ночь просидела в засаде.
– Что будет не очень-то далеко от правды, – проговорила я сквозь зубы.
– А поймала только влюбленного в тебя лейтенанта, – уловив момент, пока я не вижу, Кирк шлепнул меня ладонью пониже спины. Я молча вышла из комнаты. Похоже у нас это входит в добрую традицию – ссориться по утрам.
***
Гвардия практически в полном составе уже выстроилась на гарнизонной площади. Мундиры алели на фоне серых каменных стен, словно яблоки на осеннем дереве. Я, ловя на себе косые взгляды сослуживцев, быстро встала на свое место и приняла максимально беспристрастный вид. От моей одежды отчетливо несло отсыревшими тряпками, и мне казалось, что стоящие по обе стороны от меня гвардейцы подозрительно принюхиваются. Застучали каблуки сапог, и к нам подошел капитан Фарад. Он молча осмотрел ставших по стойке смирно подчиненных.
– Вольно!
Фарад прошелся взад-вперед перед шеренгой, словно пытаясь собраться с мыслями. Наконец, остановился и начал говорить.
– Гвардейцы! Вот уже в течение долгого времени ваша служба не вызывает нареканий у Его величества Дамиана II. Вы – стражи порядка Синефорта, гарантия благополучия и спокойствия его жителей. И раз за разом вы доказываете, что достойны оказываемого вам доверия. Вы спросите, а как же неуловимый Грен Форо и его банда? Я уверен, что долго радоваться жизни никому из них не удастся…
Капитан Фарад продолжал говорить о проделанной нами работе, о планах на зиму, но я не слушала. Мыслями я снова перенеслась в Береговой проулок и вновь и вновь спрашивала себя: «Что предпринять дальше?».
После построения Фарад вызвал меня к себе. Едва передвигая ноги, я зашла в здание Штаба, поднялась на второй этаж и на минуту замерла перед тяжелой дубовой дверью. Сейчас точно получу выволочку за неряшливый внешний вид!
Фарад сидел за столом, курил толстую трубку и вовсе не выглядел рассерженным. Не зная, чего ожидать, я замерла, вытянув руки по швам и разглядывая круглые бока чернильницы, стоящей на столе. Поднять на капитана взгляд я не смела.
– Все гвардейцы явились на построение в чистых мундирах и сапогах. При оружии, между прочим!
Я неосознанно провела рукой по боку. Вот балда! Оставила кобуру с пистолем в комнате Кирка. Я зажмурилась от стыда, ведь ни разу за свою карьеру не попадала в такие неловкие ситуации. Меж тем капитан продолжал издеваться.
– Да, все сегодня выглядели свежими и умытыми, даже те, кто пришел с ночного патруля. И только сержант Маерис умудрилась прийти в таком виде, будто всю ночь пыталась отмыть Синефорт от многолетней грязи. Скажи честно, в какой канаве ты валялась до утра, Леда?
– Ночью я встала на след Грена и его банды, – с одной стороны я была рада, что у меня есть некое подобие оправдания своему виду. Но с другой – снова признаваться в провале… – Мои шпионы доложили, что они прятались в одном из домов на Береговом проулке. Я с помощью двух гвардейцев проверила это место. Да, в данном доме действительно кто-то жил. Скорее всего, бандиты не успели уйти далеко и заметили наше прибытие. И, видимо, их кто-то предупредил о нашем приходе. Возможно, у Грена в городе есть свои шпионы. А значит…
– Все ясно, Леда. Ты свободна, иди.
– Как иди? – Я не могла поверить своим ушам.
Капитан усмехнулся и затянулся трубкой.
– Очень просто. Иди. И умойся. Негоже, чтобы наша бравая Леда Маерис ходила по казармам, как чучело. Все, ступай!
Ничего не соображая, я вышла из здания Штаба и направилась к казармам. Вокруг творилась обычная утренняя суета – выезжали гвардейцы на дневной патруль, ржали лошади, раздавались команды. Среди всего этого я чуствовала себя чужаком, случайно забредшим в гарнизон. Пыталась объяснить свое состояние простой усталостью и вчерашней нервотрепкой. Но мне все сильнее казалось, что наблюдаю со стороны за некими вещами, понять которых не могу. Моя интуиция, еще ни разу не подводившая, говорила – происходит нечто серьезное, причем настолько, что даже проблемы с Греном Форо на этом фоне кажутся сущим пустяком.
Отмокая в ванне, я размышляла о благодушном настроении капитана Фарада. Возможно, что Его величество Дамиан II уже успокоился после попытки ограбления казны и решил, что Грен и его банда – не самое страшное зло Синефорта. И их поимка перестала быть делом первостепенной важности. «Ври себе, ври, – шептал в то же время мне внутренний голос, – это временное затишье, которое рванет однажды не хуже бочки с порохом».
Глава 2
«До чего же унылый день».
Именно с этой мыслью я бесцельно бродила по гарнизону, наблюдая, как вокруг кипит гвардейская жизнь, упорядоченная и оживленная. Сегодня у меня был полностью свободный день – привилегия, на которую раз в две недели может рассчитывать военный. Прошло уже пять дней с того позорного для меня построения, после которого я устала огрызаться на шутки Кирка о «храброй Леде, пролежавшей всю ночь в засаде».
От скуки я решила податься в город. Пройдусь по улицам Синефорта, куда глаза глядят, убью время. Я надела штатскую одежду и даже Базилика с собой брать не стала – хотела слиться с городской толпой, почувствовать себя простым жителем, а не грозным гвардейцем. Такое я проделывала и раньше, и мне нравилось – можно воображать себя обычной девушкой, которая идет, к примеру, на рынок за продуктами. Или представлять себя фермерской хозяйкой, приехавшей в город наладить торговлю. А можно раствориться в синефортской суете и не думать ни о чем, а только смотреть по сторонам, видеть жизнь, чувствовать ее, вдыхать…
