Дело близилось к обеду, когда в комнату вошла моя новая служанка и сказала:
— Госпожа, господин Максир просил вас спуститься вниз, к гостям.
Я уставилась на неё. Какие гости? Видимо, выражение моего лица было настолько красноречивым, что Римина, чуть смутившись, сказала:
— Ваш отец с семьей приехал.
— Не было печали… — буркнула я под нос, поднимаясь с кровати и, вздохнув, обратилась к девушке: — Давай вайну и тор из зеленой с золотом нирсы.
Так называлась тут эта тонкая и дорогая ткань с вплетенным рисунком. Граен, по приказу Макса, купил не один костюм, сразу несколько и теперь мне не было нужды заботиться о том, что жена моего мужа увидит меня в том же платье, что и у Государя на приеме. И пока служанка доставала вайну, тор и обязательную тойру, я скинула халат, быстро заколола волосы в высокую прическу, украсив гребнем. Одевшись, я нанесла на лицо легкий макияж, пока служанка попрвляла мою поспешную конструкцию и придавала ей лоска. Кроме кольца Макса я одела три своих старых кольца, с жалостью откладывая в шкатулку кольцо с безымянного пальца правой руки и одевая туда то, которое раньше было на среднем пальце левой руки. Посмотрев на результат — поменяла кольца на правой руке местами. И, одев мягкие туфельки без каблуков — спустилась вниз, где увидела Макса, встречающего в холле только зашедшего в дом отца, его жену и троих сыновей, из которых только один уже переступил порог юности. Остальные двое явно были детьми.
И вот смотря именно на них — я поняла, что действительно таанра. Их лица были незнакомы мне по тому, второму миру — но я точно их знала. Ощущение такое, как от втречи с абсолютно незнакомым человеком на улице, в чертах которого есть что-то родное, знакомое, заставляющее долго всматриваться в лицо, чтобы понять, вспомнить. Но ничего не вспоминатся. Ничего.
И гости, и мы поклонились друг другу, обменялись приветствиями. Макс пригласил моих родственников в гостиную, а я мило улыбалась Мионе, предпочитая не вспоминать о том, что произошло во дворце ради празника. Надо же, у меня целых три брата. Пусть и сводных. Стоп, а может кто-то из них мой кровный брат? Не могла же моя мама от отца родить только одну меня? Нет, надо срочно выяснять, что случилось с моей матерью, а то как-то неудобно. Как бы выяснить все потактичнее?
Тем временем разговоры о природе и погоде плавно перешли на поместья, а потом — и на войну. Отец рассказал об обороне своего имения, точнее, о поспешном бегстве его семьи, которое прикрывали солдаты и в ходе которого погибли старшие сыновья. Один из которых командовал крепостью на севере поместья, а второй остался с группой солдат, задерживая уртвар. Я внимательно следила за эмоциями и мимикой моих родственников, пытаясь понять, что они чувствуют. Отец действительно был расстроен и пытался сдержать свои переживания, а вот Миона как внешне, так и внутренне была равнодушна. Значит, это были не её дети… Вот же стерва!
— Тяжело вам пришлось. — отпив воды из стакана, поданного мне Максом, сказала я излишне задумчиво. — Бросить все нажитое, все дорогое сердцу в имении, уртварам на растерзание… Скажи, отец, а где моя матушка? Отчего она не приехала с вами?
Не дай Творец им было оставить её в имении… Не дай Творец… Я же не успокоюсь, пока не сведу со свету эту стерву… Ведь знаю себя, не прощу. Ни трусость, ни малодушие не прощу.
— Так… — отец аж опешил от такого прямого вопроса, потом сказал: — Как ты исчезла — так она и попросила меня отпустить её. Она давно хотела этого, но пока ты была на моем попечительстве — не желала тебя бросать. Ты же её единственная дочь.
Ого… Вот значит как… Кажется, я зря бог знает что подумала про него. Тем лучше для него и его жены. Осталась выяснить один вопрос и все, больше ничего от их семьи мне не надо.
— А ты не знаешь, где я могла бы найти её? — спросила я — и заметила, как после этого вопроса расслабилась Миона.
Ого… Мы не хотим знать подробности ухода моей матери из дома? Ну-ну…
— Скорее всего она у Канера, своего брата, что служит в Янтарном утесе, крепости на западном побережье. Или в Пар-Лине, что недалеко от крепости. Во всяком случае, она говорила о том, что собирается к брату. — абсолютно спокойно и равнодушно сказал отец, как будто его это ничуть не заботило.
Ого… а у меня есть дядюшка! Это приятная новость. Надо будет найти их. В конце концов, это была моя семья в этом мире. Жаль, что и здесь я не могла положиться на семью моего отца. Мда…
Пока я раздумывала над словами отца — в гостиную вошел Граен и, подойдя к Максу, что-то тихонько сказал ему. Тот лишь кивнул в ответ — и Граен сразу удалился. Макс поднялся и сказал:
— Прошу простить меня, но нам с Анной необходимо встретить гостей.
— Да, конечно. — сказал папаня и я вышла из комнаты вместе с Максом.
Когда Граен открыл входную дверь и в неё вошли трое взрослых и одна маленькая девочка — я остолбенела.
— Мама… — тихо прошептала я, смотря на женщину в типично трайрском костюме, поверх которого была накинута длинная теплая пелерина с капюшоном.
Расстегнув пуговицу и скинув пелерину на руки Граену, она встретилась со мной взглядом и так же обмерла. На мгновение. А потом кинулась ко мне несмотря на все нормы приличия и условности. А я кинулась к ней. Её эмоции захлестнули меня с головой — и если бы не объятия — я бы точно не устояла на ногах.
Да, это была моя мама. Но… Она была немного отличалась от той женщины, которую я знала в том мире. Немного другая фигура, осанка, взгляд, прическа… Он была не лучше — и не хуже. Просто другой. Сестра воина, наложница дворянина, дочь моряка, жена… А ведь и правда, жена! Колечко на среднем пальце левой руки не имело оттиска, но оно было. Значит… Я посмотрела на мужчин, пришедших с мамой. Постарше и помассивнее — скорее всего дядя. О, а отчима-то я своего таки знаю, вот только он здесь и солиднее, и степеннее выглядит. Мужчина средних лет, уверенно смотрящий в будущее. И вряд ли смотрящий по сторонам в этом-то возрасте. Что меня вполне устраивало.
Мама наконец-то смогла выпустить меня из своих объятий и отошла к своему мужу и брату, обняла малышку, которой по виду было года три — я последовала её примеру, вернувшись к Максу. Я чувствовала, как много она хочет узнать у меня, я чувствовала, как много хочет рассказать — но у нас еще будет время. Время, когда мужчины пойдут в кабинет Макса, обсуждать свои мужские планы. Вот только… Ладно, возможно отец и его семейство к этому времени уже уедет.
— Приветствую в моем доме, господа. — сказал Макс, поклонившись гостям. — Мое имя Максир Андерис, моя жена — Анна. Что привело вас в этот день к моему порогу?
— Пусть звезды всегда светят над этим домом и указвают путь его хозяевам. — вежливо ответил муж мамы и поклоился в ответ. — Меня зовут Алдер Корсен, это моя жена, Винда, её брат Канер Зайв и моя дочь, Мэйра. Нас уверяли в том, что пропавшая дочь Винды, Анна Байрс, недавно стала твоей женой. Мы не могли не узнать, так ли это и не придти в дом к своим родственникам во Вторник нового года. И, насколько я понял, нам сказали верно.
