Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
Джозеф еще немного посидел и наконец сообразил: если получится закинуть ноги на ветку и сесть на корточки, можно попробовать дотянуться до следующей ветки, ухватиться за нее руками и встать в полный рост. Это был исключительно рискованный маневр – поскользнувшись, Джозеф неизбежно полетел бы вниз и как пить дать сломал бы себе руку, а то и что-нибудь похуже.
Но все удалось: он ловко ухватился за следующую ветку и встал. Дальше подъем пошел неожиданно легко: Джозеф с обезьяньим проворством перебирался с ветки на ветку, почти не тратя времени на поиски опоры. За каких-нибудь пару минут он добрался до ветвей, образующих нечто вроде корзины или корабельного вороньего гнезда почти под самой вершиной дерева.
Усевшись на одну из них, Джозеф издал победный клич и окинул взглядом открывшуюся ему панораму. По ту сторону выгона над стеной сада поднималась черепичная крыша дома – и даже она была ниже ветки, на которой устроился Джозеф. На западе, за выгоном и живой изгородью, раскинулись леса и поля. На полях он ясно различал ровные ряды валов и впадин, отмечавших место заброшенной деревни. Ее дома давным-давно исчезли с лица земли, оставив после себя только призрачные очертания, едва проступавшие на травяном ковре. На выгоне тоже обнаружились древние отметины в виде еле различимых в траве кругов. Меж кругами вился смутный след исчезнувшей тропинки, которая некогда вела прямиком к дереву.
Прямо у Джозефа над головой – казалось, до них можно было достать рукой – шумной стаей пролетели галки. Провожая их взглядом, он задрал голову и увидел нечто, чего раньше не замечал.
Над тем местом, где он сидел, ствол дерева высох и заканчивался зазубренным пнем – так, будто когда-то дерево было выше, но потом сломалось. Но самое интересное, что в омертвелую кору сухой верхушки было вделано множество небольших металлических предметов.
Позабыв от любопытства о смертельной опасности сверзиться с высоты, Джозеф встал на ветку в полный рост и в изумлении уставился на обнаруженный клад.
Тут были браслеты, смятые той силой, что впечатывала их в кору дерева, серебряные и золотые кресты, монеты, кольца, подвески, броши и застежки. Сразу было видно, что многие – а то и почти все – из этих предметов очень древние и наверняка страшно ценные.
Одна из золотых брошей особенно приглянулась Джозефу. Он взялся за нее рукой и потянул на себя. Брошь подалась, но совсем чуть-чуть. Она держалась очень прочно, но, если постараться, ее, похоже, можно было вытащить.
Джозеф принялся выковыривать брошь, но тут от подножия дерева вроде бы послышался какой-то неясный звук. Что происходит там внизу, он рассмотреть не мог – сквозь редкие просветы в густой листве он и траву-то едва видел.
Он хотел было крикнуть что-нибудь вроде «э-ге-гей!», но решил, что лучше не выдавать своего присутствия. Потому что если бы внизу под деревом оказалась мать Джозефа, то она бы его потом извела нотациями. А с другой стороны, рассудил он, раз он сам никого не видел, значит, и его никто заметить не мог. Он снова занялся брошью и через несколько мгновений уже держал ее в руке…
На этот раз никаких сомнений: Джозеф отчетливо услышал, как у подножья дерева негромко воет какое-то животное. Что за зверь, трудно было и предположить – разве что из ближайшего зоопарка сбежал медведь. Потом Джозефу пришло в голову, что это Джесс: вдруг она, жестоко изувеченная, подвывая, из последних сил ползет домой.
– Джесс! – позвал он. – Девочка, это ты?
Но это была не Джесс. Существо, чей вой донесся до Джозефа, уже взбиралось на дерево. Джозеф слышал, как кто-то глухо ударяет по дереву, а потом рывком грузно подтягивается, словно наверх лезет солдат, цепляясь за ветки стальными крючьями. От того, как раскачивались ветви, по которым этот кто-то подбирался все ближе и ближе, Джозефу становилось не по себе.
«Так это, должно быть, меня пытается напугать старый мистер Фарлоу», – с надеждой подумал он, но в следующий миг увидел стремительно приближающуюся снизу темную тень. Существа он рассмотреть не успел и различил только громадные изогнутые когти, которыми оно хваталось за ствол.
Вопль Джозефа перелетел через выгон и, невзирая на две стены – сада и дома, – ворвался в гостиную, где мирно болтали за кофе приглашенные матерью дамы. Мать не раздумывая бросилась на выгон, ее гостьи – за ней. У подножья дерева они нашли тело Джозефа, а рядом – ветку, на которой он сидел.
* * *
На спине и ногах у Джозефа были глубокие раны, полученные, как решили дамы, во время падения. Дорогих золотых часов при нем странным образом не обнаружилось, и сколько гостьи ни шарили в траве под деревом, так их и не нашли.
– Вязы, бывает, внезапно сбрасывают ветви, – покачал головой мистер Фарлоу, когда ему сообщили страшную весть. – Я говорил мальчику не влезать.
Но отец Джозефа решил отомстить дереву, которое считал виновником гибели сына, и велел мистеру Фарлоу найти кого-нибудь, кто мог бы его срубить. Старый садовник снова покачал головой.
– Нет, сэр, я не стану никого искать, – сказал он. – И на вашем месте я оставил бы дерево в покое.
В том, как старик произнес эти слова, было что-то такое, что вынудило отца воздержаться от возражений. Лесорубам никто звонить не стал – вместо этого позвонили агентам по недвижимости, и дом снова выставили на продажу.
Обитатели его съехали почти сразу. Мать Джозефа больше не могла спать там по ночам. Шелест листьев гигантского вяза действовал ей на нервы. В доме остался только мистер Фарлоу, которому поручили поддерживать порядок, пока не объявится покупатель.
На самой верхушке дерева с тех пор временами что-то поблескивает – это солнечные лучи играют на помятой крышке золотых часов, впечатанных в кору древнего гиганта.
– Налить тебе еще чаю, Эдгар? – заботливо подавшись ко мне, спросил дядюшка.
– Да, спасибо, – ответил я.
У меня пересохло в горле: я все никак не мог отделаться от мыслей о том, каково это – оказаться в западне на верхушке высоченного дерева и следить за неумолимым приближением безымянного ужаса. Уж больно явственно богатое воображение рисовало мне те смертоносные когти.
Дядюшка Монтегю налил еще по чашке мне и себе. Одной рукой он опустил блюдце на коленку, а другой поднес чашку к губам. Сделав глоток, он поставил чашку с блюдцем на столик и встал с кресла.
– Видимо, не стоит рассказывать тебе такие истории, Эдгар, – сказал он, подошел к окну и выглянул наружу. – Не хочу, чтобы тебе снились кошмары.
– Все в порядке, дядюшка, – ответил я. – Честное слово, я почти совсем не испугался.
– Да что ты говоришь? – дядюшка криво усмехнулся. – Моя история показалась тебе недостаточно страшной?
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
