Теперь же Агнесса сказала:
— Почему ты так рано вернулась? Я думала, вы пойдете измерять полы.
Синие глаза Селины на раскрасневшемся от быстрого подъема по лестнице лице ярко сверкали. Агнесса нахмурилась.
— Что-то случилось?
Селина шагнула вперед, положила на разделявший их стол книгу и, глядя няне прямо в глаза, сказала:
— Ты когда-нибудь видела этого человека?
Агнесса посмотрела на книгу. Ее реакция превзошла все ожидания. Тихонько ойкнув, она выронила ложку и плюхнулась на выкрашенную в голубой цвет табуретку. Селина испугалась, как бы у старушки не начался сердечный приступ. Тем не менее, перегнувшись через стол, она спросила:
— Ну что скажешь?
— Уф! — еле перевела дух Агнесса. — Как ты меня напугала!
Но Селина была безжалостна.
— Признайся, ты ведь видишь его не в первый раз!
— Ох, Селина... где же ты... Как ты узнала... Когда...
Ни одной фразы она не могла договорить до конца. Селина пододвинула к себе табурет и села напротив няни, не сводя с нее глаз.
— Это мой отец, да? — Агнесса, казалось, вот-вот расплачется. — Джордж Даер? Так его звали?
Агнесса наконец взяла себя в руки.
— Нет, — сказала она. — Не так.
— А как? — не сдавалась Селина.
— Его звали Джерри... Джерри Даусон.
— Джерри Даусон. Д.Д. Те же инициалы. То же лицо. Это псевдоним. Ну конечно, псевдоним!
— Но... Селина, твой отец убит.
— Когда?
— Сразу после дня Д. После вторжения во Францию.
— А откуда мы знаем, что он убит? Были свидетели? Он скончался у кого-то на руках? Мы уверены, что он умер?
Агнесса облизала губы.
— Он пропал без вести. Скорее всего, убит.
Померкшая было надежда снова вспыхнула.
— Стало быть, мы не знаем.
— Мы ждали три года. Бабушке сообщили, что он убит. Бабушке, потому что Гарриет... ты знаешь... умерла при родах.
— Какие-нибудь родственники у отца были?
— Мы никого не знали. Это, кстати, не нравилось бабушке. Она говорила, что у него нет корней. Гарриет познакомилась с ним на вечеринке; толком он никогда не был представлен, а бабушка считала это дурным тоном.
— Агнесса, побойся Бога: ведь шла война! Целых пять лет. Может, ты скажешь, что бабушка этого не заметила?
— Возможно, заметила, но у нее были свои понятия о жизни и строгие правила, которых она твердо придерживалась. Не вижу в этом ничего дурного.
— Ладно, неважно. Моя мать в него влюбилась.
— По уши, — вставила Агнесса.
— И они поженились.
— Без согласия миссис Брюс.
— Она простила маму?
— О да, злопамятностью твоя бабушка не отличалась. Кроме того, Гарриет вернулась домой. Твоего отца отправили... тогда говорили «куда-то в Англию», но на самом деле — во Францию... Вскоре он был убит. Мы так больше его и не увидели.
— Значит, они были женаты...
— Три недели. — Агнесса проглотила застрявший в горле комок. — Но медовый месяц все-таки провели.
— И мама успела забеременеть, — сказала Селина.
Агнесса с ужасом уставилась на свою воспитанницу. Такого она от нее не ждала: по мнению старушки, Селина и представления не должна была иметь о подобных вещах.
— Мм... да.
Осторожно пододвинув к себе книжку, Агнесса всмотрелась в темные глаза, в которых сверкали насмешливые огоньки. Да, глаза у него были карие. Джерри Даусон. Неужели это он? Очень уж похож... Вполне мог бы сейчас быть таким, если б его не убили. Молодым и красивым.
Прошлое всплыло в памяти Агнессы, и далеко не все в нем было так уж плохо. С появлением Джерри Гарриет неожиданно изменилась — стала веселой и жизнерадостной. С Агнессой Джерри шутливо заигрывал и, когда никто не видел, украдкой совал в карман фунтовую бумажку. Возможно, ей и следовало бы обидеться, но все это выглядело действительно милой шуткой. Притом тогда, когда жизнь к шуткам никак не располагала. Сквозь заселенный женщинами дом, как ураган, промчался мужчина. Одна только миссис Брюс устояла перед его обаянием.
— Никчемный человек, — говорила она. — С первого взгляда видно. Ну что он из себя представляет? Снять мундир — и останется красивый бездельник. Ни малейшего чувства ответственности. Ни малейшего желания думать о будущем. Какую жизнь он может предложить Гарриет?
Конечно, миссис Брюс ревновала дочь. Она любила управлять чужими жизнями, учить других, как себя вести, на что расходовать деньги. И мужа дочери хотела найти сама. Но Джерри Даусон, при всем своем обаянии, обладал сильным характером и не желал никому подчиняться: из схватки с миссис Брюс он вышел победителем.
Однажды, уже после его гибели и смерти Гарриет, у которой пропала охота жить, миссис Брюс сказала Агнессе:
— Нужно поменять ребенку фамилию. Селина должна быть Брюс, а не Даусон — тут нет никаких сомнений. Я уже говорила с мистером Артурстоуном.
Агнесса так не считала, но она никогда не противоречила миссис Брюс.
— Да, мадам, — сказала она.
— И я хочу, чтобы она росла, ничего не зная о своем отце. Иначе это плохо кончится — у нее разовьются какие-нибудь комплексы. Я тебе доверяю, Агнесса, смотри, не подведи.
Девочка сидела у бабушки на коленях; миссис Брюс подняла глаза; взгляды двух женщин скрестились над кудрявой головкой ребенка.
Помолчав, Агнесса повторила:
— Да, мадам.
И получила в ответ холодную улыбку. Потом миссис Брюс передала внучку няне.
— Теперь мне гораздо легче, — сказала она. — Спасибо, Агнесса.
— Ты ведь тоже считаешь, что это мой отец, да? — спросила Селина.
— По совести говоря, не уверена.
— Почему ты никогда не называла его имени?
— Я обещала бабушке молчать. И вот сейчас нарушила обещание.
— У тебя не было выбора.
— А ты-то откуда знаешь, как он выглядел? — вдруг осенило Агнессу.
— Несколько лет назад я нашла его фотографию. И никому не сказала ни слова.
— Надеюсь, ты не собираешься... ничего предпринимать? — Голос Агнессы задрожал при одной мысли, что Селина способна на такое.
— Я бы хотела его найти, — сказала Селина.
— Зачем? Даже если это твой отец.
— Что он мой отец, я не сомневаюсь. Просто уверена. Все говорит за это. Все, что ты мне рассказала. Каждое твое слово...
— А почему тогда он после войны не вернулся к Гарриет?
