Министр».
– Министр… – повторил Кокорев.
Федор посмотрел на коллег. Все молчали и, казалось, пребывали в шоковом состоянии.
– Бред какой-то… – наконец сказал Петр.
– Слушайте, ну если, блин, травма головы не уважительная причина, то я даже не знаю, что тогда уважительная. Смерть? – зло усмехнулся Федор. – Я же упал, я не знал про отпечатки! А если у меня сотрясение?!
Вдруг из динамика аварийного оповещения раздался голос «Управленца»:
– Консультант Ф. А. Скрябин, ваша просьба была аргументированно отклонена. Убедительная просьба вернуться к работе. Если вы не согласны с вынесенным решением, заполните форму апелляции № 105.
Все, кто в кабинете стоял, сели. Даже Кокорев уронил свой грузный зад на стол Петровой, так что тот затрещал. Сотрудники молча переглядывались, боясь проронить хоть слово. Федор закрыл окно с сообщением от «Управленца».
– Я к врачу! – громко сказал он и вышел из комнаты так быстро, как только мог.
Боль становилась все сильнее, его мутило. Тем не менее он старался идти прямо, не шатаясь. Ему казалось, что «Управленец» следит за каждым его шагом: «Понатыкали камер на каждом углу…» Хорошо, что медпункт был на том же этаже, по крайней мере, обошлось без поездки в лифте. Федор подошел к двери с наклеенным красным крестом и постучал. Никто не ответил. Федор осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Врач сидел за столом и что-то печатал.
– Почему без записи? – грубо спросил он, не поднимая взгляда от экрана.
– Записи? Так всегда же просто так все приходили.
– Это раньше приходили кто как хотел, а теперь нет. Поменялось все, вы разве не в курсе? На собрании во дворе не были неделю назад?
– Был, почему же…
– И какие у вас после этого вопросы? – Врач наконец посмотрел на Федора поверх очков. – Заполните форму № 144 и запишитесь на определенное время, тогда я вас приму.
– А почему нельзя сейчас? Вы же вроде не заняты.
– Молодой человек! Я что, неясно выразился? Когда форму заполните, тогда и приходите! Здесь вам не ресторан-бар, захотел – пришел, захотел – ушел!
– Ладно-ладно, я понял.
Федор закрыл дверь и побрел по коридору обратно в офис. Хомякова за время его отсутствия все-таки отыскала таблетки у себя в сумке. Когда он вошел, она с сияющим видом протянула ему упаковку цитрамона. Федор выпил сразу две таблетки и сел за компьютер, чтобы записаться на прием к врачу: «Боже, какой там номер формы? Сорок четыре? Нет, это не та… Наверное, сто сорок четыре или двести сорок четыре. Черт, сколько же их!»
Наконец нужная форма была найдена. Федор тщательно внес в анкету свои данные и заполнил поле «Причина обращения». Только после этого программа позволила ему выбрать время записи. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что ближайшее «окно» у врача было только в три часа дня!
– Какого черта! Там же никого нет!
Петр перегнулся через стол и приложил палец к губам:
– Тс-с-с-с! Ты чего орешь?
– Да чертов врач теперь не хочет принимать просто так, боится всего на свете. А ближайшая запись – только на три. И это при том, что этот хмырь сидит там сейчас чаи гоняет!
– Да не парься ты так! Часом раньше, часом позже, какая разница? Пойдем лучше пообедаем – уже почти полпервого.
– Ладно, хрен с ним, пошли.
Федор ткнул пальцем в вариант «15:00». На смартфон тут же пришло уведомление о записи.
В министерской столовой царил дух кулинарной преемственности. Старожилы утверждали, что меню в ней не менялось с советских времен. Тошнотворные запахи, которые там стояли, вызывали у Федора воспоминания о детском саде. Из его отдела нормально воспринимал местную еду только неприхотливый Павел Александрович. Остальные с удовольствием бы ходили есть в другое место, но карточки на обед были действительны только тут.
Федор и Петр встали в очередь на раздачу. Они пришли довольно рано, и еда досталась им достаточно быстро. Петр выбрал хека в кляре с рисом, прозрачный бульон с сиротливым пузырьком жира на поверхности (в меню он значился как «щи») и пожухлый салат «летний». Из-за головной боли есть Федору особо не хотелось, поэтому он просто взял котлеты с жидким бледно-желтым пюре и налил себе из термоса чай в одноразовый стакан. Они сели за столик в дальнем конце зала.
