— Ваша племянница, — пролепетала она, переводя взгляд на Алекса. — Да-да, конечно. Мы внесём её в список.
— Вот и прекрасно. — Не дожидаясь, пока Данни проводит нас, Алекс приобнял меня за талию и повёл вглубь зала.
Пока мы неспешно шествовали вдоль столов, я невольно подмечала взгляды, которые бросали на моего спутника, сидящие за столиком девицы. Почти все они были в компании мужчин, но это не мешало им улыбаться и откровенно пожирать его глазами. Рядом с этим двухметровым великолепием в дорогом костюме я ощущала себя замухрышкой. И почему я послушала его и не переоделась? Нужно было хотя бы немного подкрасить глаза и уложить волосы.
— Все эти девушки смотрели на тебя, — пробормотала я, когда Алекс выдвинул для меня стул.
— На самом деле они смотрели на тебя, — усевшись напротив, он невозмутимо пожал плечами, — пытались понять, какие между нами отношения.
Я недоверчиво посмотрела на него.
— Думаешь, они сочли меня твоей девушкой?
— Тебя это удивляет? Каждый день в ресторанах я вижу семидесятилетних стариков в сопровождении малолетних особ. Наш тандем далеко не самый эпатажный.
— Ты совсем не выглядишь на тридцать шесть, — я смущённо опустила взгляд на скатерть.
На самом деле я никогда не задумывалась над тем, как мужчины должны выглядеть в тридцать шесть лет. После тридцати все они автоматически переходили в ранг стариков, и по определению, не могли быть привлекательными. Тридцать, сорок, пятьдесят... Дальше уже не было никакой разницы.
Вот только рядом с Алексом мне так не казалось. Мне была приятна мысль, что кто-то из сидящих в зале красоток мог подумать, что я его девушка. Да что со мной, вообще, происходит?
Подошедший официант с минуту пытался привлечь внимание Алекса, но он продолжал смотреть на меня. Молчание между нами затянулось, а я никак не могла заставить себя оторвать взгляд от стола. Этот мужчина подавлял меня, заставлял трепетать. Я абсолютно не понимала, как вести себя с ним. У отца было много влиятельных друзей, но ни один из них не обладал и малой долей того магнетизма и той уверенности, какую излучал Алекс Мерфи. Такие, как он, управляют империями и сметают с земли целые города.
Волна жара на лице, в конце концов, ослабла, и я с облегчением втянула в себя воздух. Словно всё это время находилась под водой и, наконец, вынырнула на поверхность.
— Два нисуаза, фаршированные мидии, эскалоп из телятины с овощами, утиный конфи с пюре из стручковой фасоли для моей спутницы, минеральную воду без газа, два апельсиновых фреша, — не заглядывая в меню, негромко перечислил Алекс подошедшему официанту, — и на десерт... клубнику.
Парень в белоснежной рубашке повторил заказ и, вежливо кивнув, удалился. Я не могла не заметить того, что мой спутник не позволил мне заказать самой, но тактично промолчала. В конце концов, он часто бывал здесь и наверняка успел изучить лучшее в меню. Так или иначе, его выбор меня устраивал.
— Почему ты не заказал себе вина?
— Это потому что я не пью. И тебе настоятельно не рекомендую. Алкоголь делает людей слабыми. Развязывает язык, искажает восприятие действительности. Заставляет говорить и делать неправильные вещи, — он пронзительно посмотрел на меня. — А ты хотела вина?
Я отрицательно мотнула головой.
— Мне нет двадцати одного. Я бы не смогла пить, даже если бы захотела.
Глаза напротив хищно сверкнули.
— А ты всегда стараешься поступать правильно, Тина, не так
ли?
— Я считаю, что нельзя нарушать закон, — уклонилась от ответа, потому что не хотела выглядеть занудной ханжой. — Разумеется, я пробовала алкоголь. Пару раз пила текилу на днях рождения подруг, но на этом всё.
— Ты противоречишь сама себе, милая, — ухмыльнулся Алекс, едва заметно кивнув официанту, чтобы тот разлил воду в бокалы, — Ты уже нарушила закон, когда попробовала алкоголь. Дважды. Очевидно, тяга к новому для тебя сильнее правил.
Я не нашлась, что на это ответить, поэтому схватила бокал и сделала большой глоток. С любым другим человеком я бы подискутировала на эту тему, но что-то подсказывало мне, что этот мужчина разобьёт мои аргументы в пух и прах, и в конечном итоге я выставлю себя незрелой дурой.
Остаток вечера, на удивление, прошёл легко и непринуждённо. Алекс расспрашивал, в каких странах я побывала и куда бы хотела съездить. Оказалось, что он так же, как и я, очень любит Испанию и в ближайшее время планирует съездить в Барселону. Когда я всё же решилась спросить его, чем он занимается, Алекс загадочно ответил, что помогает конфликтующим сторонам прийти к согласию. Уточнять, что это значит, я не стала, потому что почувствовала, что более развёрнутого ответа всё равно не получу.
Через два часа Душитель, как я про себя окрестила Зеда из-за непропорционально огромных ладоней, забрал нас из ресторана и отвёз домой. Когда я вошла в свою комнату, глаза расширились от удивления: двери просторной гардеробной были распахнуты, и вся моя одежда аккуратно висела на вешалках; обувь расставлена в нишах; многочисленные сумки, с недавнего времени ставшие моей слабостью, стояли на полках. Я кинула взгляд на кровать, на подушках приютился старый плюшевый лягушонок, с которым я не расставалась с детства. Вообще-то, я терпеть не могла мягкие игрушки, но Клаус был исключением. Я спала с ним с трёхлетнего возраста.
На улице стало темнеть. Выглянув в окно, я невольно застыла с улыбкой на лице. Как я и предполагала, вид на подсвеченный вечерний бассейн был просто изумительным. Безумно захотелось плавать. Вспомнив слова Алекса о том, чтобы я чувствовала себя, как дома, быстро прошла в гардеробную и стала рыться в ящиках с бельём. Где-то там запрятан новый купальник от «Ла Перла», который мне ещё не довелось надеть.
Глава 4Достав из выдвижного ящика ярко-красный бикини, я в нерешительности застыла с ним в руках. После секундных колебаний скинула с себя одежду и нижнее бельё и, не дав себе шанса передумать, натянула треугольнички эластичной ткани. Подошла к зеркалу, стоящему напротив кровати, и критично осмотрела себя. Насыщенный оттенок купальника делал и без того светлую кожу ещё бледнее. Я мечтала быть смуглой, но загар упрямо не ложился на меня, оставляя ожоги всякий раз, когда принимала солнечные ванны. Бикини не был слишком открытым, но всё же разительно отличался от тех, что я носила раньше: ткань лифа была тонкой, без плотной подкладки, низ держался на тонких завязках и открывал большую часть ягодиц. Со вздохом расправив узкую чашку, норовившую оголить сосок, вдела ноги в силиконовые шлёпки и, обмотавшись полотенцем, выскользнула из комнаты.
На первом этаже стояла гробовая тишина. Казалось, в доме никого не было. В полумраке гостиной, освещаемой лишь уличной подсветкой, отбрасывая блики на стекло, живописно горел камин.
Аккуратно прикрыв за собой входную дверь, я вышла на террасу. Вид отсюда был даже лучше, чем со второго этажа, и я невольно снова залюбовалась идеальной гладью воды, пронизанной лучами диодных софитов. Посреди этой красоты внезапно почувствовала себя приглашённой звездой высокобюджетного рекламного ролика. Тихо хихикнула над своей впечатлительностью и в ту же секунду устыдилась. Отец сейчас в тюрьме, один в холодной камере, а я как ни в чём не бывало прохлаждаюсь у бассейна.
