— Тогда почему она так визжит?
— Похоже, ты совершенно ничего не знаешь о младенцах… — произнесла я. — Очень скоро моя любимая дочь будет говорить на нескольких языках, а пока ей приходится только криком выражать своё недовольство и дискомфорт. Мне нужно сменить дочурке памперс. Где я могу это сделать?
Я забрала у Игната свою малышку и увидела настоящий испуг на его богатырском лице.
— Ты хочешь сменить ей памперс? — переспросил он, начиная меня раздражать. — Здесь?
— Здесь и прямо сейчас, а потом я уеду, — раздражённо повторила свои слова.
Видимо, Игнат и правда, никогда не имел дел с младенцами, раз так резко впал в ступор.
Пока он туго соображал, не проявляя гостеприимства, я самостоятельно обошла гостиную.
Узнаю вкус Игната.
Трудоголик, педант, идеалист во всём, но при этом бабник (правда, не такой, как Тарас, но тоже далеко не ушёл).
Перевела взгляд на Игната и коротко ему улыбнулась, понимая, что он и правда, сбит с толку. Вроде бы и ожидал меня увидеть, но видимо, всё пошло не по его плану и сценарию.
— Где у тебя тут спальня или кухня? Мне нужна вода, — произнесла требовательно.
Он тряхнул головой, приводя себя в чувство, и уверено указал на лестницу:
— Сюда! Пойдём.
— Сейчас, моя хорошая… — прошептала своей крошке, гладя её по спинке.
Мы поднялись по лестнице и прошли в спальню, которая располагалась в конце коридора.
Спальня была большой, очень уютной и… И имела не только огромную двуспальную кровать, но рядом стояла и детская кроватка.
«Подготовился, гад», — подумала мрачно.
Решила не акцентироваться на этой детали. Положила малышку на кровать и, склонившись над ней, начала её раздевать.
Голенькая и свободная от оков одежды, Катюша, широко разинув рот, озиралась по сторонам, болтая маленькими ножками и ручками.
Игнат стоял рядом.
Взглянув на него, Катюша широко улыбнулась и довольно залепетала на своём детском.
— Ты ей понравился, — сказала я с недовольством.
— Как её зовут? — спросил Игнат.
— Катя. Мою дочь зовут Катя.
— Скажи честно, Вика, я отец Кати? — не унимался Игнат.
Вздохнула и снова про себя подумала, что вполне возможно, может быть… А быть может и нет…
— Нет, — сказала ему.
— По твоему лицу вижу, что ты врёшь, — сказал он резко.
— Я не вру! — ответила зло.
— Значит, ты не знаешь наверняка… — протянул он задумчиво. — Не зря тебя Тарас ищет. Ты была с ним? Проводила с ним ночь?
— Это не твоё дело, Игнат…
На несколько секунд он замолчал, а потом сказал:
— Пока поживёшь здесь. Я хочу провести тест ДНК и знать наверняка, моя это дочь или нет.
— Эй! Я не останусь здесь, понял?! — возмутилась я. — И это не твоя дочь, и точка! И не Тараса! Она только моя!
— Не нужно делать из меня идиота, Вика. Ты не просто так уехала из Москвы. Ты сбежала.
Он резко развернулся и вышел из спальни, оставив меня одну с малышкой, которая сделала удивлённые глазки и смотрела на меня настолько осознанно, будто взглядом давала понять, что она знает какой-то секрет, но ни за что его не расскажет…
Глава 4 * * *
Игнат
Когда я открыл дверь и увидел Её, Викторию, сильно удивлённую моим присутствием и смотрящую на меня своими большими голубыми глазами, я понял, как сильно тосковал по ней.
Она не изменилась за эти почти два года, всё такая же красавица… Хотя нет, изменилась — стала ещё красивее, желаннее и женственнее.
Её светлые, цвета льна, волосы, блестящие и мягкие, были заплетены в тугую косу.
Мои пальцы всё ещё помнят, какие они приятные наощупь…
Розовые губы девушки дрогнули, и я мгновенно вспомнил, какие искры летели, когда мы сливались в поцелуе, а потом…
Тряхнул головой, прогоняя воспоминания.
Вика держала на руках маленького ребёнка — красивую девочку, похожую на куколку и одетую в розовый комбинезон. Она смотрела на меня изучающе, глядя прямо в глаза и с упоением двигая соской. А я был поражён необычной особенностью девочки — у неё были разноцветные глаза, один ярко-голубой, а другой — зелёный.
Зелёный цвет глаз — огромная редкость, а у меня, как раз, зелёные глаза, у Вики — голубые.
Даже без теста ДНК видно и понятно, что это моя дочь.
Но почему Вика мне ничего не сказала?!
Перевёл взгляд на всё ещё любимую женщину и вздохнул. Виктория была не только удивлена, но и напугана, что увидела меня. Этот факт добавил мне уверенности в том, что девочка от меня.
Марина не наврала, сообщив новость, что Вика родила от меня ребёнка и сбежала в Питер, чтобы начать новую жизнь. Без меня.
«Но ничего не выйдет, моя девочка… Ты — моя, как и этот удивительной красоты ребёнок. Определённо, у нас с Викой получилась очень красивая дочь. Нужно будет нам поработать и над сыном…»
«Чёрт… Я сильно скучал по ней. И никакие другие женщины не смогли вытравить из души и сердца эту маленькую стервочку. Страстная, яркая, красивая и умная женщина, моя Вика…»
От одного лишь взгляда на неё у меня начинали порхать бабочки в животе, а сердце пропускало удары.
Её слова, что ребёнок не от меня, раздражали.
Я видел в её глазах испуг и недоверие.
«Неужели она до сих пор злится на меня за тот дурацкий проступок? Да, я был неправ… Поступил как последний дурак… Но когда она ушла от меня, а потом, на вечеринке прилюдно оскорбила и официально дала мне отставку, я понял, что кроме неё не хочу больше никого… Искал с ней встречи, посылал цветы, а потом она исчезла…»
Я смотрел, как она меняет памперс ребёнку.
Её движения были уверенными, будто она делает это раз n-дцать на дню… Но так ведь и есть.
Разговора у нас не выходило.
«Вика не желает оставаться в моём доме, но я не отпущу её. Нет. Ни за что. Тем более, её ищет Волков. Одна мысль о том, что она была с этой сволочью, вызывала бурю огненной ярости, которая кислотой бежала по жилам. Хотелось найти его и впечатать пару раз кулак в его вечно самодовольную и самовлюблённую рожу… Поправить, так сказать, его морду… Пусть занимается своими мотоциклами, а не ищет встреч с моей женщиной…»
Когда я вышел, оставив её одну в спальне, сделал глубокий вдох и выдох.
«Ничего-ничего… Я понимаю, что её слова, что Катенька не моя дочь всего лишь слова обиженной женщины».
