Мэтью присмотрелся и в бледных лучах восхода разглядел человеческую фигурку в ярко-красном головном уборе.
— Неужели бывают такие идиоты? — спросил он себя.
Человеческая фигура торопливо, спотыкаясь, продвигалась по тонкой ледовой корке, которая еле успела намерзнуть в первые по-настоящему зимние дни. Невооруженным глазом можно было судить о ее недостаточной прочности.
Однако Красную Шапочку это, видимо, нисколько не смущало.
Беспокойство охватило Мэтью. Их отделяли по меньшей мере пятнадцать ярдов крутого склона.
По характеру движений угадывалась девочка или молодая женщина. Тревога Мэтью нарастала с каждым ее шагом. Он знал, насколько могут быть коварны полыньи даже среди жестокой зимы, а уж тем более хрупкая ледяная корочка — даже под таким легким телом.
Он не ошибся в своих дурных предчувствиях.
Через несколько мгновений до него донесся истошный женский крик, и Красная Шапочка как будто стремительно уменьшилась в росте. Беспомощная фигурка беспорядочно трепыхалась в воде и издавала отчаянные крики.
Мэтью не медлил ни секунды, его мозг, приученный к моментальным решениям на самых опасных участках гоночной трассы, заработал на полных оборотах.
Он остановил машину, кинулся к багажнику, извлек из него ледоруб и моток альпинистского страховочного троса. И метнулся к кромке водоема, просовывая на бегу топорище за пазуху.
Достигнув ледяного наста, он лег на живот и осторожными пластунскими движениями стал приближаться к борющемуся за жизнь существу, облик которого постепенно— вырисовывался в утреннем сумраке.
Мэтью уже мог разглядеть посинелое женское лицо, искаженное паникой.
Движения девушки постепенно замедлялись, превращаясь в бессмысленное, вялое трепыхание. Можно было с уверенностью предположить, что холод уже сковал члены тонущей. Мэтью спешил, но, опасаясь провалиться, старался действовать максимально точно.
Истерический женский крик мешал ему сосредоточиться, но, будучи человеком собранным, он сумел не заразиться паникой и остановился на безопасном от утопающей расстоянии. Полынья с каждым ее движением становилась все шире. В какой-то момент неравной борьбы черная ледяная вода стала утягивать Красную Шапочку в глубину.
В это мгновение Мэтью понял, что промедление смерти подобно.
— Помогите! — членораздельно прокричала девушка, с надеждой уставившись на Мэтью обезумевшим взглядом.
Его появление придало ей сил. Она прекратила беспорядочные движения, стараясь лишь сохранять над поверхностью воды хотя бы часть одеревенелого тела.
— Вот так, — тихо проговорил Мэтью, своим спокойствием стараясь вселить уверенность в Красную Шапочку. — Не дергайся. Я тебя вытащу.
— Пожалуйста... Я не хочу умирать! — простонала она.
Ее побелевшее лицо напугало Мэтью, но он заставил себя рассмеяться и проговорить:
— Никто не умрет. Это я тебе говорю! Я собираюсь заарканить тебя вот этой веревкой. Ты должна протиснуться в петлю так, чтобы она оказалась у тебя под мышками. Другой конец я закрепил на себе. Отползая назад, я потяну тебя за собой. Постепенность — залог спасения. Никаких рывков, иначе погибнем оба, — проговорил он твердо и доброжелательно.
— Не волнуйтесь, я легкая, — промямлила жертва.
— Я не волнуюсь, — заверил он и накинул на Красную Шапочку лассо.
Девушка старательно выполняла каждое его требование.
Он молча вызволял ее из полыньи, с каждым движением ощущая, насколько хрупок лед под ним самим. Его лицо от напряжения окаменело.
Девушка пыталась взобраться на лед, но он всякий раз ломался под ней. В другой ситуации ее бы охватило отчаяние и искушение бросить борьбу. Но сейчас она с надеждой смотрела на спасителя широко распахнутыми глазами. Могло показаться, что он занят своим привычным делом. Поэтому она пробовала снова и снова, каждый раз оказываясь в ледяной воде.
Ближе к берегу Красная Шапочка дала слабину и еле слышно пролепетала:
— Я устала и замерзла.
— Я тоже, но это не повод бросать начатое, — отшутился Мэтью, с силой потянув ее на себя.
Этот рывок стал решающим. Через пару метров можно было уже идти по дну, даже если лед и проломится. Но на берегу обнаружилась другая проблема.
Красная Шапочка, обледенелая и обессиленная борьбой, буквально оцепенела, оказавшись вне видимой опасности.
— Открой глаза! Немедленно открой глаза! Я приказываю тебе открыть глаза! — угрожающе рычал Мэтью, волоча ее на себе к берегу.
Она вяло подчинялась, приподнимая дрожащие веки, но глаза смотрели бессмысленно и закрывались вновь.
Мэтью прижал ее к себе, надеясь хоть малость обогреть, но безуспешно. Он тряс ее, ругал, однако девушка напрочь отключилась. Ее сознание перепало реагировать на его отчаянные усилия.
ГЛАВА ТРЕТЪЯ
— Я... Спасибо вам, — промямлила Красная Шапочка, которую наконец удалось растормошить.
— Ты можешь идти? — со вздохом облегчения спросил ее Мэтью.
Она снова закрыла глаза, но на сей раз это был не обморок, а слабый сигнал согласия. Пошатываясь, она с помощью Мэтью встала на окоченелые ноги.
Мэтью мог донести ее до машины сам, но потерять с ней связь в эту минуту означало потерять ее саму. Жизнь еле теплилась в промерзшем теле, и только собственные волевые усилия могли ее спасти.
Дорога до машины показалась обоим бесконечной. Мэтью улыбнулся, когда застучали ее зубы, когда задрожала она сама. Энергия движения вернула ей ощущение собственного тела.
Мэтью открыл перед Красной Шапочкой заднюю дверцу машины и помог устроиться на сиденье, строго скомандовав:
— Быстро снимай с себя всю одежду!
Мэтью захлопнул дверцу, подошел к багажнику и достал оттуда толстый походный плед. Затем вернулся на водительское место и взглянул на свою пассажирку.
Она, обескураженная, продолжала стучать зубами.
— Ты слышала; что я тебе сказал? — возмутился он ее непослушанием. — Немедленно снимай все с себя. Сейчас не до жеманства! Должна понимать!
— Простите... — всхлипнула девушка, а потом расплакалась. — Мои пальцы... Я не могу... Они не слушаются меня, — пролепетала она. — Я их не чувствую... совсем.
Мэтью, нахмурившись, перегнулся через водительское сиденье. Он быстро расстегнул все застежки и пуговицы, что попались ему под руки, после чего принялся растирать ей ладони.
Из ее глаз потекли горячие слезы, согревая лицо.
— Быстро снимай обувь, — велел он. — Сможешь сама?
— Да.
— Завернись поплотнее в плед. Скоро будешь в тепле, — пообещал он и завел двигатель.
