Некоторое время Элина молчала, и между ними пролегла безмолвная пропасть. Слышался лишь шум Корусанта. Когда она наконец заговорила, Малгус снова узнал ту застенчивую девушку, которую он спас из загона для рабов на Джеонозисе.
— Вашей жизнью будет постоянная война? И нашей жизнью? Ничего больше?
Теперь Малгус понял, к чему она клонит. Его подруга хотела, чтобы их отношения изменились, чтобы они тоже развивались. Но преданность Империи, благодаря которой владыка оттачивал понимание Силы, не допускала каких-либо других привязанностей.
— Я — воин-ситх, — отрезал он.
— И все останется так, как есть?
— Да, я — хозяин, ты — служанка. Тебя это не устраивает?
— Вы относитесь ко мне не как к служанке. Не всегда.
Тон Малгуса стал тверже, хотя внутри он не чувствовал решимости.
— И все же ты служанка. Не забывай этого.
Ее щеки снова потемнели, но не от стыда, а от гнева. Элина остановилась, повернулась и взглянула ему прямо в лицо. У Малгуса было ощущение, что его капюшон и респиратор ничего от нее не скрывают.
— Я знаю вас лучше, чем вы знаете себя. Я выходила вас после встречи с той джедайской ведьмой в битве на Алдераане, когда вы оказались при смерти. Вы говорите такие серьезные слова — конфликт, развитие, совершенствование, — но они идут не от сердца.
Он посмотрел на девушку, на два спадающих за плечи лекку, обрамляющие правильную симметрию ее лица. Элина выдержала его взгляд, не уступая. Шрам, пересекающий ее горло, виднелся под ошейником.
Пораженный ее красотой, владыка схватил тви'леку за запястье и притянул к себе. Она не сопротивлялась и прижалась к нему всем телом. Малгус сдвинул респиратор в сторону и поцеловал ее искромсанными губами, крепко поцеловал.
— Возможно, ты знаешь меня не так хорошо, как кажется, — сказал Малгус, его голос прозвучал без искажений от медицинского фильтра-респиратора.
Еще будучи мальчишкой, он убил служанку-тви'леку в доме своего приемного отца. Его первое убийство. Девчонка допустила незначительную оплошность, которую Малгус сейчас даже не помнил, да это и не имело значения. Он убил ее не за проступок. Он убил, чтобы доказать себе, что способен на это. Владыка все еще помнил гордость, с которой его приемный отец смотрел на мертвое тело. Вскоре после этого Малгуса отправили в Академию ситхов на Дромунд-Каас.
— И все же я думаю, что знаю вас, — сказала она дерзко.
Его губы изогнулись в улыбке, Элина тоже улыбнулась, и ситх отпустил ее. Он вернул респиратор на место, и взгляд его обратился к хронометру на запястье.
Если все шло по плану, защитное поле должно исчезнуть через несколько секунд.
Малгуса захлестнула волна эмоций. Вся его жизнь была устремлена к этому часу. Ситх ни секунды не сомневался — Сила выбрала именно его, чтобы разрушить Республику и провозгласить власть Империи.
На его комлинк пришло сообщение. Повелитель нажал клавишу, чтобы расшифровать его.
«Все сделано», — гласило оно.
Мандалорка сделала свою работу. Малгус не знал настоящего имени этой женщины, поэтому мысленно называл ее так. Он знал лишь, что она работала за деньги, ненавидела джедаев по какой-то личной и известной только ей причине и была необычайно искусной.
Сообщение означало, что генератор защитного поля отключен, хотя никто из тысяч прохожих на этой площади не выглядел обеспокоенным. Не сработала тревога. В небо не устремились корабли специальных сил и службы безопасности. Гражданские и военные власти не замечали, что безопасность Корусанта была подорвана.
Но скоро они заметят. И не поверят показаниям приборов. Будет запущена проверка, чтобы определить точность данных. Но Корусант уже будет в огне.
«Мы выдвигаемся, — набрал он ответ. — Встречай нас внутри».
Малгус бросил последний взгляд вокруг. Дети и их родители играли, веселились, ели — все были заняты своими делами, не зная, что скоро все изменится.
— Идем, — скомандовал он Элине и обратил лицо к небу. Плащ вился вокруг него, как и его гнев.
Несколько мгновений спустя владыка получил еще одно закодированное сообщение, на этот раз с угнанного десантного корабля: «Прыжок завершен. Мы уже на подходе. Прибытие через девяносто секунд».
Впереди владыка уже видел четыре башни, окружавшие Храм джедаев. Его древние камни пламенели в свете заката. Столь почетное место в столице должна занять истинная святыня, а не это мерзкое капище.
Малгус разрушит его до основания.
Он шагал к обители джедаев, и рок следовал за ним.
Статуи давно почивших мастеров-джедаев выстроились на пути к огромному входу в Храм. Заходящее солнце растянуло их мрачные тени по дюракритовому покрытию. Ситх шагал по этим теням, вспоминая некоторые имена: Одан-Урр, Уру, Арка Джет.
— Вас обманули, — шептал он им. — Ваше время прошло.
Очень многие мастера нынешнего Ордена джедаев сейчас отсутствовали. Они вели мнимые переговоры на Алдераане или защищали интересы Республики на других планетах, но Храм не оставался без охраны. Трое солдат в республиканской форме с бластерными винтовками в руках несли караул у дверей. Малгус ощутил присутствие еще двоих на уступе слева.
Элина напряглась, но шаг не замедлила.
Владыка снова посмотрел на хронометр. Пятьдесят три секунды.
Трое солдат заподозрили неладное, наблюдая за их с Элиной приближением. Один из них заговорил в комлинк на запястье, вероятно вызывая командный центр. Охранники не знали, как поступить в такой ситуации. Несмотря на войну, они думали, что анклав в самом сердце Республики — безопасное место. И сейчас они поймут, что ошибались.
— Остановитесь! — приказал один из них.
— Я не остановлюсь, — сказал Малгус слишком тихо, чтобы его могли услышать через респиратор. — Никогда.
* * *
Спокойное сердце, спокойный разум — Эрин Ленир никак не могла обрести это состояние. Словно неуловимые снежинки парили перед ней в солнечном свете, возникая на мгновение, а затем исчезая без следа. Она перебирала гладкие коралловые бусины наутоланского браслета спокойствия, который мастер Заллоу подарил ей, когда она стала рыцарем-джедаем. Бесшумно отсчитывая покатые блестящие бусины, передвигая их одну за другой по нити, девушка искала безмятежности в Силе.
Бесполезно. Да что с ней не так?
Снаружи с гулом проносились спидеры. Из огромного окна открывался вид на идиллический алдераанский пейзаж, достойный кисти живописца. Но внутри Эрин ощущала суматоху. Обычно ей лучше удавалось оградить себя от окружающих эмоций. Присущие девушке чуткость и эмпатия всегда казались ей даром Силы, но сейчас…
Эрин поняла, что нервно постукивает ногой, и остановилась. Она скрестила и распрямила ноги, затем еще раз.
