Мишка встал на защиту своей избранной, до которой, наконец, дошло, почему палата такая большая. Даже огромная. И очень скудно обставленная. Это палата для оборотней, которые могут обернуться в любой момент. А кровать все равно хлипкую поставили, медведю-то.
Интересно, они, вообще, рассчитывали на благоприятный исход? Или спец палата – просто уступка правилам?
Курт стоял как истукан с острова Пасхи, такой же каменный и с таким же поджатым в ниточку ртом. Это правильно, не надо раздраженному зверю зубы демонстрировать. Зверь, между тем аккуратно, не задев меня, развернулся к посетителю и с неповторимой медвежьей грацией встал на задние лапы и выпрямился во весь рост.
И это Мишку-то они называли слабым зверем?
Воспользовавшись моментом, я поднялась на ноги, не сводя с него ошалевшего взгляда. Мишка обернулся и тихо рыкнул, словно заворчав. Каким-то образом я поняла, что он хочет, чтобы я при чужаке вела себя тихо. Целитель тем временем бочком-бочком и выскользнул за дверь.
– Мишка, Курт твой целитель. Ты прекрасно это знаешь. Ричарду будет за тебя стыдно.
– РРёоо, – меня явно пытались вразумить.
– И не спорь, веди себя прилично, – зашептала я ласково.
Страх перед зверем испарился, осталось удивленное умиление и нежность. Только сейчас я окончательно поняла, что мы справились.
– Миш, позови Ричарда, а? Я домой хочу, – попросила я надтреснутым голосом. Сил уже и вправду не осталось. Ни в эмоциональном плане, ни в физическом. Чувство было такое, что по мне трактором проехались, а после закатали в асфальт.
– А вот этого деточка, не надо, – в палату, как порыв ветра, ворвалась Рамона. Несколько размашистых шагов, и вот, она стоит на расстоянии вытянутой руки от Мишки. – Ах, какой красавец! Не мотай головой, а то сейчас обернусь и задам тебе трепку.
– Почему нет?
– Потому что ему необходимо побыть в звериной форме хоть часок, чтобы закрепить связь. Это во-первых, а во-вторых – домой мы пойдем не к тебе, а к нам, как только Ричард вернет себе человеческий облик.
– Рвау!
Я беззвучно засмеялась. Мишка выразил свое несогласие с мамой, разве что огромной головой не мотал, отрицая предложенное.
За дом я не переживала, на моих сотрудников можно было положиться. Мы ещё с Ричардом ничего не прояснили, так что к полноценному знакомству с родителями я была не готова. Сейчас, когда страх потерять любимого несколько отступил, я вдруг почувствовала себя некомфортно. Необходимо освежиться и переодеться, выспаться и, самое главное, элементарно прийти в себя.
И Ричарду на природе будет легче наладить новые отношения со своим зверем, я знала это точно.
Дверь приоткрылась и опять появился Курт в сопровождении Рауля и, к моей радости, Флина. Братик сразу занял наблюдательную позицию у окна и слился с интерьером.
– Поздравляю! – Целитель выглядел настороженным. – Но попрошу не забывать, что у нас госпиталь, а не вольер для…
– Осторожно, Курт, не сравнивайте оборотня с животным, наживете себе врагов, – папа Ричарда широко улыбался, приобнимая целителя за плечи. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что так он показывает Мишке свое покровительство над Куртом. Надо взять на заметку, только боюсь, что если я обниму Курта, будут жертвы.
А Рауль откровенно любовался ипостасью сына. Да ещё и матушка вокруг ходит, рассматривая новый сынулин облик. Это родительское любование было столь ярким, что Мишка засмущался. Он шлепнулся на зад и прикрыл лапами опущенную голову.
– Какой эмоциональный зверь получился! – Рамона восторженно захохотала.
– Может нам пойти на улицу? – наконец, я сообразила, что зверь тоже имеет потребности.
Рамона тяжело вздохнула. Она по собственному опыту знала, как трудно оборотню в городе. Ричард рассказывал, что в какой-то мере доволен, что его оборот частичен, потому что крупной маминой медведице тяжело в городе. Мало того что простора не хватает, так ещё и многообразие ароматов покоя не дает. У медведей обоняние покруче чем у кошек.
– Если нам нужно просто выждать время, то необязательно сидеть здесь, – поддерживает идею Флин.
Но госпиталь мы так и не покинули. Слишком много было опасений. Как магия повлияла на Ричарда, спало ли проклятие? Все это оставалось тайной, покрытой мраком.
Но ни через назначенный Рамоной час, ни через два, ни через три вернуть Ричарда нам не удалось. Мишка и близко к себе не подпустил ни Рауля, ни Сайтона, ни декана целителей. Утробное ужасающее рычание усиливалось, стоило лишь «чужакам» начать приближаться. Поэтому разговор велся на расстоянии. Предположение, что сила была усвоена зверем было интересным, да только проверить не получалось.
Ситуация становилась угрожающей. Флин тоже был беспомощен, Ричарда он не слышал, только чувствовал эмоциональный фон Мишки. Но это я и сама чувствовала. Даже лучше, чем Флина по эхо-связи. В одну минуту казалось, что передо мной ребенок, а уже через секунду он превращался в хищника, оберегающего свою территорию. Ричард же закуклился в своем призрачном счастье и призывам своего зверя не верил, да и сложно верить в картинки-образы про полный оборот, когда мужчина всю жизнь прожил с мыслью, что он неполноценный. Так что реальность воспринималась играми разума, а дурман, навеянный проклятием, реальностью.
– Миш, передай Ричарду, что свадьбы не будет, если он немедленно не вернется! – угрожала больше для проформы, чем действительно верила, что это сработает. Прошло несколько часов, а в результатах мы не продвинулись ни на йоту. В ответ Мишка лишь сопел и старался подгрести меня поближе. Да куда уж ближе, если он от меня не отходит.
Отчаяние дошло до того, что я начала уговаривать зверя порычать на меня как следует, чтобы перепугалась. Была у меня призрачная надежда, поданная Раулем, что Ричард почувствует мой страх и вернется, но Мишка категорически отвергал идею. И делал это презабавно: заходил мне за спину и упирался лбом в лопатки – прятался. Эта игра, похоже, ему нравилась, потому что мне приходилось цепляться за густую шерсть, чтобы не упасть от ласковых боданий. От всех попыток облизывания я успешно уворачивалась, хватило и одного раза. Так что идея Рауля вызвать у Ричарда испуг оказалась провальной. Мое предложение пригласить на роль пугача другого оборотня вызвало негодование всех. Курт стенал, что только драки оборотней ему здесь не хватало, Рамона боялась, что Мишка озвереет и возьмет окончательный верх над Ричардом, Флин боялся, что пострадаю я.
Медленно, но верно, мы теряли надежду. Сидели на полу, используя матрац и обсуждали, что может вырвать Ричарда из его счастливых иллюзий. Сам Мишка дремал, уткнувшись носом мне в бок.
– Не отстраняйся, Лиза, потерпи, – устало попросила Рамона, наблюдая за моими елозаниями. Было безумно жарко, и я пыталась слегка отодвинуться. – Я понимаю, что тебе неудобно так сидеть, но зверя раздражают острые запахи госпиталя, вот он и спасается твоим ароматом.
