Женщина не может доказывать, убеждать и тайно ненавидитвсякую жесткую логику. Известная беспомощность в этом отношении приводит ее ктому, что она целиком и полностью полагается на логику и аналитическиеспособности мужчины, оценивает которые, кстати, не по их содержательности илогической несомненности, а по своему эмоционально окрашенному впечатлению отувлеченности ими мужчины. Игра мужского ума с понятиями и суждениямипредставляется ей чисто мужским свойством, необходимым атрибутом мужчины. Нелюбя философии, женщина может любить самого философа, любить за его манеруфилософствования, а вовсе не за смысловое содержание его философии.
Никогда истина не может быть системой логическихдоказательств для женщины. Истина приемлется ею только в своей наглядности,несомненности, самоочевидности, она никогда не может быть для женщиныабстрактной истиной и не осмысливается ею как исключительное торжество разума.
Женщина в мире не отвлеченно созерцает, не абстрактноосознает, не понятийно осмысливает, но прежде всего глубинно сопереживает жизньсвоего окружения. Она не учит, а вдохновляет, не назидает, а возбуждает в немрадостное желание жить и любить. Это женское переживание лишено четкойконкретности, но в нем много ожидания и надежды. Отношение женщины кобъективной реальности, как уже было сказано, совершенно иное, чем у мужчины.Женщина больше переживает, чем осознает, жизнь окружающего мира, она скореечувствует соответствие или несоответствие вещей друг другу, чем анализируетего. Ее эмоциональная пристрастность оказывается решающей в восприятииокружающего, помогает ей высветить особо значимые для нее стороны реальности инаделить их символическим смыслом. Поэтому женщина, как правило, не преображаетсама объект своего интереса и внимания. Она лишь с надеждой ждет от него этого,почти чудесного, преображения, в котором он действительно соответствовал бы ееожиданиям. Ей кажется, что если другой человек будет чувствовать то же, чточувствует она, то он непременно уподобится ей в чем-то существенном и наиболееценном.
Гармония окружающего мира является для нее глубочайшейдушевной потребностью, она прекрасно организует пространство, создавая уют икомфорт, но плохо обходится со временем, как условием, несозвучным ее сущности.
Изначально по сути своей женщина ближе к истокам жизни,самой природой предназначено ей рожать детей, и она не может быть не пронизанаострым чувством жизни, извечной волей к жизни, заботой о ней, болью о ней,состраданием к ней, ибо в существе женщины, в ее глубине бьет этот родникжизни, она сама – ее источник. Вся глубина женщины обращена к этой внутренней,скрытой, исходящей из бездны ее существа тайне жизни, она имеет с нейсокровенную, невыразимую взаимосвязь – постоянно действующую, пульсирующую,живую, хотя и не всегда осознаваемую.
Женщина переживает творческое состояние жизни в самом ееистоке, а потому никогда искренно не предпочтет объективную реальностьвнутренней, субъективной, всегда будет склонна не доверять объективнойдостоверности, которую так чтит мужчина.
Эта внутренняя направленность переживаний женщины особеннопарадоксально заявляет о себе в любви. Здесь она ждет от мужчины признания еедуши через восхищение телом. Духовная содержательность любви для нее более значима,чем сексуальные наслаждения. Женщина желает, потому что любит, мужчина любит,потому что желает, и в этом, быть может, все драмы любви.
Любовно-сексуальная активность ставит женщину в положениевнутренне двойственное: с одной стороны, она хочет чувствовать себя целью жизнидля мужчины, с другой – легко становится лишь средством для возникновения новойжизни, и потому в ее любви всегда присутствует мотив жертвы, без него любовныепереживания будут для нее неполными, ненасыщенными, недостаточными. Жертвенностьесть, быть может, самое интимное в женщине, и это так созвучно религиозномунастрою ее души!
Женственность притягательна, но не сексуальна. Чем болееженственна женщина, тем менее она сексуальна. Женственность вдохновляет, а небудоражит. Женщина становится сексуальной, когда утрачивает в себеженственность, но желает сознательно оттенить, проявить, обнажить прелесть игармоническую красоту своего женского тела. Женственность легче проявляется в юностиженщины, сексуальность – в ее зрелые годы. Проявление женственностинепосредственно и душевно, проявление сексуальности театрально, демонстративно,декоративно.
Женственность не хочет быть неким «объектом», предметом, онапобуждает женщину избегать сексуальных контактов как недолжных актов,стремящихся, так сказать, захватить женственность в «объекте». Женственнаяженщина чувствует нравственное унижение от того, что ее принимают каксексуальный объект, в котором время от времени появляется нужда, она воспринимаеткак оскорбление явное проявление безликой похоти в отношении нее. Она не хочетбыть средством для мужчины, желая быть его возвышенной целью.
Ее бегство от назойливого сексуального преследования не естьповедение самки, испытывающей выносливость и силу самца; в ее бегствеприсутствует не столько животно-инстинктивный мотив, сколько яркое чувственноепереживание бесчестия, то интимно-женское внутреннее переживание, которое неподдается обыденной логике.
Женщина не имеет потребности в ребенке до тех пор, пока ейдостаточно влюбленности мужчины. Инстинкт деторождения заявляет о себе вженщине при известном изживании взаимного полового влечения у влюбленной пары,при первом движении к ослаблению его со стороны мужчины, в том незаметном дажеему самому внутреннем движении к отходу, которое женщина чувствует первой.
Ребенок – не смысл и цель любви, как полагают формальномыслящие люди, это живой памятник любви. Если половое влечение не приводитмужчину к великому творчеству любви, к воплощению того волшебного сна наяву,который грезится обоим в период влюбленности и который вбирает в себя всюкрасоту и смысл полового влечения, то оно побуждает к творчеству женщину,причем к творчеству сугубо женскому – созиданию живой плоти ребенка, оносклоняет ее к материнству. Женственность преображается в материнство, женщинаобращена теперь к своему ребенку, она душевно взаимодействует с ним, и этивнутренние любовные токи становятся великим благом для него, тем великимматеринским благословением на жизнь, без которого нет радостного детства, астало быть, нет счастья у человека. И потому радость материнства это не радостьразделенной любви, она наполнена тихой грустью, нежностью и грустью...
Женственность и мужественность создают сообразное полупсихическое обрамление инстинктивных побуждений. Возьмем пищевое иоборонительное поведение. Для женщины кормление, вскармливание – одна изприродных функций ее материнского организма, женщина – существо питающее.Приготовление пищи было всегда не только ее обязанностью, но в известной мере иее естественной потребностью. Недаром во все времена женщина былахранительницей домашнего очага – символом тепла, сытости, покоя.
Женщина-мать кормит своего младенца грудным молоком, игрудное вскармливание, если оно не осложнено никакими удручающимиобстоятельствами, доставляет ей особое удовлетворение. От природы способная ксозданию живого универсального продукта, каковым является ее грудное молоко,женщина инстинктивно лучше и тоньше чувствует вкусовые достоинства и недостаткипищи, она искуснее сочетает пищевые компоненты, получая в конечном итогевкусовую гармонию.
