Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
– Обратите внимание, мои юные друзья. – Александр Семенович достал ручку-указку и гордо ткнул в дракона. – Эта скульптура символизирует дружбу народов. Почему дракон? Потому что много голов, но тело-то общее! Общее сердце и лапы. Если одна голова потянет в одну сторону, другая в другую…
Тонкий понял, что не ошибся: и голова в пейсах тут была, и с самурайской косичкой, и с балалайкой в зубах… Александр Семенович долго вещал. Дед с Андрюхой уже начали засыпать, а Леночка с художниками – откровенно перебивать. Прошло как минимум сорок минут, прежде чем взял слово следующий художник. Александр Семенович еще пытался отстоять позиции:
– У меня не все! Я не рассказал про историю происхождения! – Хотя рассказал он ее уже не один раз.
Тонкий устал стоять без дела и от скуки рассматривал соседей, экспозицию, зал, елку, решетки на окнах. Серега толкнул его в бок:
– Скажи, сколько здесь камер?
– Что?
– Камер наблюдения сколько?
Тонкий понял, что не он один мается от безделья, и стал искать камеры. Раз – над витриной Петракова, два – в противоположном углу, три – на стене между ними, вон еще одна…
– Пять.
– Не-а! – Серега победоносно задрал голову. – Восемь! И шесть у нас в коридоре, я посчитал! А снаружи на первом этаже – четыре: две в гардеробе и две в холле на входе.
– Ничего себе!
– Привычка, – пожал плечами Серега. – Если куда иду, первым делом камеры считаю.
– И много их у вас в поселке? – ревниво спросил Тонкий. Даже у него, начинающего оперативника, не было такой полезной привычки.
– В том-то и штука, что нет, – не обиделся Серега. – Как выбираюсь в город, там в кино или еще куда – сразу смотрю на камеры. Интересно же! Это у вас в Москве они на каждом шагу.
– На каждом шагу, – подтвердил Тонкий и просто не смог отказать себе в удовольствии: – Знаешь какие? Во!
Стоящий рядом Андрюха заржал так, что на него наконец обратили внимание. А в первую очередь обратили внимание, конечно, на его маску. И, конечно, первой внимание обратила Леночка. Шикая на весь зал, она подскочила к ребятам и громким шепотом принялась объяснять, почему они не правы и что им стоит немедленно покинуть помещение. Тонкий только плечами пожал и вышел. Обидно, конечно, так начинать первый день на форуме, ну да с кем не бывает. Серега его догнал: вот и не одному за дверью куковать. Уже в коридоре ребята услышали, как отчаянно сопротивляется Леночкиным санкциям Андрюха:
– Это потому, что я черный!
Глава IVВеселый вечер
После ужина пришли девчонки, заявили, что им скучно, и шмякнули на стол крошечный магнитофон. С музыкой стало, конечно, веселее, а когда Андрюха спрыгнул с антресолей в своей маске, стало совсем весело. Визжали девчонки недолго, ровно до тех пор, пока из-под кровати не выбрался Толстый. Тогда они стали визжать уже по другому поводу. Потом пришел Толян с какой-то настольной игрой, Игорь и Димон с Фантой и дед – просто так. Все хотели веселиться.
Дед кормил Толстого печеньем и рассказывал анекдоты времен своей молодости. Толян, перекрикивая музыку, объяснял народу правила своей игры. Светка листала упавший с антресолей журнал, вежливо делая вид, что слушает деда. Все остальные тасовали карточки, раскладывали фишки и пытались научиться Толяновой игре. Леночка забегала каждые пять минут оценивать обстановку: «Увижу спиртное – убью», дед отработанным жестом только успевал прятать Толстого за пазухой пиджака. В общем, картина была самая что ни на есть мирная, когда раздался взрыв.
Хлопало, трещало, гудело и стрекотало совсем близко, как будто под ногами. За окном мигали разноцветные тени и грохотало, гремело, бабахало. Тонкий вскочил и побежал к окну: надо же, люди уже к Новому году готовятся! Снег, разноцветно-праздничный, искрил и переливался. И все гремело, гремело. За деревьями промелькнули фигурки двух подрывников и тут же скрылись, заслоненные спиной Толяна.
– Что там? – спросил он.
– Гуляют люди, – ответила Светка, меланхолично перелистывая журнал. Она единственная, кто не подскочил к окну посмотреть на фейерверк. Остальные толпились, оттесняя Тонкого и друг друга, наперебой выясняя, кто же это веселится, а их не зовет.
– Родители, точно говорю! – вопил Игорь. – Нам после десяти нельзя одним на улицу. Не выпустили бы никого, только их.
– А где тогда Семен с Лехой? – въедливо спросила Наташка, и все разом прониклись ее мыслью.
– Значит, и нам можно! Айда на улицу!
– Пошли!
– Только куртку возьму!
– Пока бегать будешь, все пропустишь.
– Я лифт держу, вы где?
Тонкий быстро, чтобы дед не успел опомниться, сунул ему ключ от номера и выскочил в коридор за Андрюхой. В лифте уже был Александр Семенович. Он сидел на диване, гордо положив руки на колени, и пытался спрятать ноги, как будто заранее боялся, что их отдавят.
– Езжайте, мы на следующем, – оценил Андрюха, и двери тут же закрылись.
Второй лифт подъехал уже с родителями, они смогли взять с собой только Светку. Тонкому с Андрюхой опять пришлось ждать… В общем, когда они выскочили на улицу, салют уже давно кончился.
– Ну я так не играю! – заворчал Тонкий, получая в лицо снежок, такой буднично-белый, что тоска брала.
Из глубины сквера уже возвращались ребята и родители, гомоня, как цыганский табор. Впереди шел охранник и вел перед собой за куртки Леху и Семена.
– Ну я ж говорил! – кивнул на них Андрюха. – А ты: родители-родители! – Хотя ни он, ни Тонкий ничего такого не говорили. – Значит, все-таки парни веселились!
И охраннику это пришлось явно не по душе. Они уже подошли достаточно близко, чтобы Тонкий расслышал, как тот ворчит:
– Где ваши родители? Вы в курсе, что нарушили правила безопасности?
Вот и посмотрели салют! Охранник прошел мимо Тонкого и Андрюхи, ведя потупившихся подрывников. Следом плелись все остальные, вполголоса переговариваясь на актуальные темы: что теперь будет и не значит ли это, что и на Новый год придется обойтись без салюта. Если уж так все строго, а?
Андрюха раздосадованно напялил свою обезьянью маску и потянул Тонкого обратно в гостиницу:
– Не май месяц, я околел уже тут стоять.
Сашка согласно поежился и тоже пошел.
– Я всегда говорил, что эти петарды – зло, – послышался из толчеи уже хорошо знакомый и поднадоевший голос. – Регулярно в новостях пишут: то палец кому-то оторвало, то стекло выбило… – Александр Семенович шел под руку с чьей-то мамой и вещал о непоправимом вреде, который нанесли человечеству петарды. – Я бы их вообще запретил!
Чья-то мама кивала, хотя давно не слушала, это было видно по ее лицу. Начни сейчас Александр Семенович рассказывать ей таблицу умножения, она и не заметила бы.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
