Включая... Его мать? Синтаа? Гвинт? Стоит ли на это надеяться?
Нет. Танос знал своего отца. А’Ларс ведь сохранил «лучшие» образцы. Синтаа и Гвинт не потянули бы стандарты элитных титанов. Ни они, ни несчастная, безумная Сьюи-Сан.
Танос протянул руку и потрогал холодную, идеально гладкую поверхность генного хранилища. Функциональный, красивый дизайн, истинное свидетельство мастерства и внимания к деталям, свойственных его отцу.
Внимание к деталям. Да. Ко всем деталям, кроме по-настоящему важных.
– Не брал ты на себя никакой ответственности, – тихо произнес он.
– Прости, я не расслышал, – ровным тоном произнес А’Ларс.
Танос скривил верхнюю губу. Он отдернул руку от генного хранилища.
– Я сказал, не брал ты на себя ни за что ответственности! Ты – синтет. Неживой объект. Ты считаешь себя А’Ларсом, но ты всего лишь его призрак. Ты – то, чем он себя возомнил, вложенное в искусственный череп.
– Ты расстроен, – примиряюще проговорил синтет. – Это вполне объяснимо. Ты пережил серьезную травму. Могу предложить тебе стабилизатор настроения, если хочешь. А потом забери генное хранилище. Отправляйся в безопасное место и воскреси Титан при помощи собранного материала.
– Что, не удержался и вложил в синтета свою манеру командовать, да, отец? – язвительно спросил Танос. – Даже из могилы говоришь мне, что делать?
Синтет щелкнул языком, но совсем не похоже на А’Ларса, хотя, возможно, ему казалось, что выглядит этот жест так.
– Танос. Подумай хорошенько, и ты согласишься, что так для всех будет лучше.
– Убеди меня! – Танос крикнул. – Покажи, что ты прав, а я нет! Может, тогда я поверю, что ты А’Ларс, и выполню твой приказ!
Синтет снисходительно улыбнулся.
– Я не запрограммирован вступать с тобой в конфликты, Танос.
Почему-то эта фраза еще больше разозлила титана.
Не запрограммирован. Не запрограммирован вступать с тобой в конфликт, Танос?
С ревом он выхватил боевой посох читаури. Тот раскрылся на всю длину. Титан размахнулся и провел напитанным электричеством лезвием по шее синтета. На мгновение выражение его лица безобразно исказилось от страха, и Танос на секунду подумал, что отец вернулся к жизни, что он совершил роковую ошибку.
Но лезвие прошло сквозь череп, и Танос увидел не настоящую кровь, а уже знакомое ему вязкое биотопливо, наполнявшее искусственные вены синтета. Голова робота один раз отскочила от пола и остановилась. Тело застыло на месте, будто его перебили на полуслове.
Почему-то поразительное спокойствие безголового туловища вызвало у Таноса новый прилив ярости. Он снова занес посох и опустил его, рассекая туловище синтета пополам.
– Вот тебе конфликт! – кричал он. – Вот что такое конфликт с Таносом!
Выдернув посох, Танос задел парящее в воздухе хранилище генов, которое отлетело в сторону и отскочило от стены. Теперь сфера с вмятиной сбоку зависла немного ниже. Танос приблизился к ней и услышал, как изнутри с шипением утекает газ. Жидкий азот, с помощью которого А’Ларс заморозил образцы ДНК, выходил через трещину.
– Отлично! – протянул Танос. – Замечательно! Именно это ты и заслужил!
Он поднял посох над головой и опустил его на генное хранилище. От удара вспыхнули искры, шар ударился об пол, отскочил в воздух и завращался вокруг своей оси. На поверхности появилась еще одна трещина.
– Так-то! – снова проговорил Танос. – Ты заслужил смерть! Вы все заслужили!
На каждом слове Танос бил и бил посохом по сфере. Она рикошетила от стен, тряслась, отлетала, зависала в воздухе, но не могла подняться на нормальную высоту.
Танос ударил снова.
– Надо было меня слушать!
Удар!
– Почему меня никто не слушал?!
Еще удар! Шар отскочил от пола, упал и покатился. Больше он не поднимался в воздух.
– Вы могли выжить! Я мог вас спасти! – ревел Танос, отбрасывая в сторону посох и пиная сферу. Та пролетела через комнату и врезалась в стену. Танос подхватил ее и увидел в одной из трещин замок.
Он рывком раскрыл хранилище генов. Повсюду разлился жидкий азот. Пол покрылся инеем, в помещении поднялся холодный туман. Брызги попали на голую кожу Таноса, и она мгновенно заледенела, но титан едва это заметил.
Тонкие пробирки плотно стояли в маленьких пазах внутри сферы. Танос вырывал их одну за другой, а потом, когда ему это показалось чересчур медленным, начал хватать горстями.
Безумный титан долго уничтожал все, что осталось от его народа. В какой-то момент синтет, копия А’Ларса, медленно осел на пол и опрокинулся – так выглядела его механическая смерть.
– Вы могли выжить, – прошептал Танос. – Половина из вас могла выжить.
Слезы катились по его лицу и шипели, попадая в лужи жидкого азота.
– У меня с собой не было чудес, Кебби, – произнес Танос. – Зачем я вообще пытался?
ГЛАВА 29
СПУСТЯ несколько часов Танос сел в командный модуль и, пока летел до «Санктуария», успел вновь обрести самообладание. Казалось, события в убежище под Менторплексом случились много лет назад. Будто это была древняя легенда, которую ему рассказал тот, кто ее где-то вычитал.
Они умерли. Все умерли. Безумный титан остался один. Последний выживший сын мертвого мира.
Как только в стыковочном отсеке включилась внутренняя атмосфера, Ча поспешил к командному модулю.
– Шаттлы готовы. Жду отмашки.
Танос почувствовал к Ча некоторую жалость. Он не поймет. Никогда не поймет. Ча верил, что у всего есть цель, даже у страданий. Но Танос знал правду: никакой цели нет. Нет никакого глобального плана. Есть только удача и трагические совпадения.
И глупость. И высокомерие.
– Никто не выжил, – сказал ему Танос.
– Но сигнал...
– Автоматическая система. Выживших нет. – Танос прошел мимо Ча к шлюзу стыковочного блока «Санктуария».
– Но, Танос!.. – крикнул ему вслед Ча. – Что же нам тогда делать? Что теперь? Танос? Танос!
ДУША
Мы – сумма наших решении, не убеждений.
ГЛАВА 30
ДЕПРЕССИЯ часто порождает усталость и подавляет чувство голода.
Но на Таноса она подействовала с точностью до наоборот.
Он вернулся с поверхности Титана и с того самого дня испытывал сильнейшее чувство голода. Ча приносил ему подносы с горами свежей горячей еды из репликаторов корабля, и казалось, столько съесть невозможно, по крайней мере, без последствий для желудка. Но Танос расправлялся со всей этой пищей и просил добавки.
Он переоборудовал один из грузовых отсеков корабля в тренажерный зал и с таким рвением занимался, будто пот и физические упражнения могли воскресить мертвых. Закончив с едой, он нагружал тело до предела и даже больше, а затем снова брался за пищу.
